Тополята - Владислав Крапивин

– И возможно, он не станет ждать, – хмуро добавил Виталя.

– Сбежит? – обрадовался Егорка Лесов.

– Некуда ему бежать. Скорее уж заложит со своими подельниками под Зуб заряд… эквивалентный морской торпеде. И подымет крик, что случился теракт. Мол, весь этот Сити посыпался от взрыва, а не оттого, что паршиво рассчитали фундаменты. Все кинутся искать злоумышленников…

– Глядишь, и найдут… – добавил Жох.

– Ой, мама! Нас же завалит обломками! – по-настоящему перепугалась Эвелина Полянская.

– Не завалит, – успокоил Виталя. – Обломки рухнут в пруд, сюда не долетят. Но звону будет много… Хорошо хоть, что в Зубе и вокруг нет людей…

– Ты будто по правде этого ждешь, – опасливо сказала Эвелина.

Данька Сверчок сидел на корточках и гладил одной рукой Симу, другой Бумса. Они тихо лежали с ним рядом. Данька проговорил, не разгибаясь:

– Может, заряда не будет, а если спилят тополя, Зуб обязательно рухнет. Вот увидите…

– Не спилят, – пообещал Виталя. – Там вон сколько студентов дежурят. И к тому же вопрос о территории будет решен на днях…

– А с наших дворов тот институт не станет никого выселять? – спросил Жох.

– Не станет, – сказал Дед-Сергей. – Зачем им нарушать структуру Пространства…

Как всегда, позвонила недовольная мама и велела идти обедать. Тенька пошел. Серый день был без дождика, но зябкий. На Теньке поверх его сиреневой рубашонки шелестела тонкая синтетическая курточка. Из-за шелеста казалось, что вокруг шумят подсохшие листья. И Тенька не сразу расслышал за собой легкие частые шаги на проложенном в траве деревянном тротуарчике. А когда расслышал, он… нет, не остановился, не оглянулся, но обмер внутри.

Потому что это были знакомые шаги.

Это были очень знакомые шаги.

«Тюк, тюк, тюк» – ударялась о доски легкая костяшка.

Тенька все же оглянулся, хотя понимал: не увидит он того, что ему чудилось. Но увидел…

В трех шагах от него шла рыжая кошка…

Конечно, это была не Лиска. Это не могла быть Лиска. Потому что живой Лиски не существовало. Кроме того, эта кошка выглядела красивее Лиски. Рыжая шерсть была более густой и пушистой. И самое главное, на кошачьей мордочке блестели два зеленых глаза!.. На знакомой, на Лискиной усатой мордашке…

Тенька сел на корточки, будто подломились коленки.

– Кыса…

– Мрлмр… – сказала кыса. Подошла (тюк-тюк-тюк) вплотную, отодвинула головой полу Тенькиной курточки. Встала передними лапами на Тенькино колено, и он ощутил гладкое колечко отросшего когтя.

Тенька прижал кошку грудью и лапами к плечу, накрыл курточкой и быстро-быстро пошел к подъезду. Словно кто-то мог отобрать у него это рыжее счастье…

Дома он посадил кошку на стул. Снова сел на корточки. Сказал, глотая слезинки:

– Хорошая моя…

– Мрлмр… – Она потерлась щекой о его локоть.

Тенька приказал себе вести себя сдержанно, «без нервов» (и если даже это сон, пусть он длится подольше). Он взял из холодильника пакетик с рыбными кубиками (из оставшихся от прежней Лиски припасов). Согрел его в раковине теплой струей (Лиска не любила холодную еду). Выложил кубики в плошку (она все еще стояла в углу, Тенька не мог себя заставить убрать ее; и мама, видимо, не могла).

– Иди, кыса…

Видать, она изрядно проголодалась: подбежала к плошке и без остановок умяла всю порцию. Потом благодарно оглянулась на Теньку. Он снова унес ее на стул. Кошка, облизываясь, поглядывала на Теньку, а он позвонил Витале.

Покашлял и сипловато спросил:

– Ты можешь сейчас… зайти ко мне?

– Тень, что случилось?

– Очень надо…

– А ты сам разве не можешь добежать сюда?

– Я боюсь…

– Тень, чего?!

– Что она куда-нибудь… пропадет… – Он чуть не добавил «как во сне», но суеверно испугался этого.

– Кто? Тень, что с тобой?

– Виталя…

– Иду.

Он пришел – видно, что встревоженный. И слегка сердитый.

– Почему паника?

Тенька кивнул на кресло.

– Посмотри… Это кто?

Виталя посмотрел.

– С ума сойти… Неужели она?

– А почему живая?

Виталя ладонью повозил по ежику на голове.

– Ну… радоваться надо, что живая…

– Скажи еще «надо смотреть философски», – не удержался Тенька. Он таял от радости, что есть эта кошка, но кто она? Непонятность вызывала колючую досаду. – И откуда второй глаз?

– Если смотреть философски… можно предположить, что это Лискина сестра. Близнец. Жила где-то, не показывалась, а теперь вдруг появилась… Может, чтобы ты меньше горевал.

– Да ну тебя… – Объяснение с «сестрой» было такой же фантастикой, как и Лискино воскрешение. Даже чем-то глупее. Тем более что кошка вела себя в этой квартире, как в своем доме.

Виталя вдруг отошел к двери и сказал оттуда:

– Киска Лиска, подойди-ка близко…

Он всегда так говорил, когда Лиска появлялась в Кокпите, и она спешила к нему, потому что знала: Виталя даст кусочек сыра или шпротинку с бутерброда. И сейчас кошка резво подошла, села, мявкнула вопросительно. Однако на этот раз не получила угощения. Хотела обидеться, но Виталя подхватил ее. Посадил на левый локоть, а пальцами правой ладони ощупал кошачью голову.

– Тень, посмотри… потрогай… вот, за ухом…

Тенька потрогал. И нащупал в шерстке засохший рубец. Кошка решила, что он ласкает ее, и муркнула опять.

– Виталя, ну как это все… такое… может быть? – И радостно было Теньке, и… страшно от непонятности.

– Тень, я не знаю. Я… подумаю… Подожди…

Виталя с кошкой (с Лиской?) на руках подошел к Тенькиной диван-кровати, бухнулся на нее, кошку посадил справа от себя, а подскочившего Теньку – слева.

– Вот что… мы с тобой знаем кое о чем больше других, не так ли? Я имею в виду подвал с Колесом…

– Ну…

– То, о чем я догадался, может оказаться бредом, но… мне кажется, все дело именно в Колесе…

– Как это?

– Похоже, что Лиска тогда умерла не совсем. Наверно, в ней сохранялась капелька жизни, незаметная снаружи. В подвале она очнулась и почуяла… это мне так думается… почуяла, что Колесо зовет ее. И необычное Пространство помогает… Наверно, она подошла и легла на обод Колеса. И оно втянуло ее в какой-то другой мир. А в том мире, может быть, залечиваются раны. Потому и глаз появился… Вот только как нашла она дорогу обратно, не скажет никто…

«Никто…» – понял Тенька. Но все же было теперь хоть какое-то объяснение.

– Виталя, а ты про это лишь сейчас придумал?

– Не придумал, а догадался… Потому что вспомнил. В конце апреля, когда стали появляться бабочки, одна как-то оказалась в подвале. Похоже, что она еле дышала. Сперва шевелила крылышками, усиками, потом замерла на полу. Куда ее было девать? Жаль было такую весеннюю выбрасывать в мусор. Ну, я и решил: пусть Колесо унесет ее туда, за пределы… Ну, ты понимаешь, о чем я… И Колесо потихоньку втянуло ее в бетон… А назавтра я пришел в Кокпит, а там такая же бабочка, но совсем живая, будто ждала меня. Стала летать вокруг, садиться на плечи. Я тогда подумал: «Просто похожая»…

Тенька сел под боком у Витали поудобнее и сказал уже не прежним, а деловитым тоном:

– Никто не поверит во все это…

– И не надо! Тень, объясним всем, что нашлась Лискина сестра. Для чего многим знать про хитрости подвала…

– Правильно, – согласился Тенька.

Как улетел Народец

Маме Тенька не стал морочить голову по поводу Лискиной сестры. Просто сказал, что Виталя спрятал погибшую Лиску в подвале, чтобы похоронить наутро, а она исчезла, и теперь – вот… Мама не очень удивилась. Погладила Лиску и объяснила:

– Кошки очень загадочные существа, это знали еще в Древнем Египте. С ними нередко случаются чудеса… Ты разве не читал книжку «Томасина» и не смотрел такое кино?

– Не-е…

– Там тоже про рыжую кошку, она жила у маленькой девочки, а потом безнадежно заболела, и ее усыпили в клинике. И ребята ее похоронили. А она ожила и вернулась. Видимо, какие-то силы Земли повлияли на нее… Я, когда читала, слезами обливалась…

Тенька лег спать, и Лиска привычно прыгнула к нему на постель. От нее даже пахло как раньше – пыльной травой пустырей…

Мама постояла над притихшим, закрывшим глаза Тенькой. Наклонилась, коснулась губами его заросшего виска.

– Спокойной ночи. Не переживай больше. Хотя… если захочется, поплачь немножко. От этого делается легче…

Тенька не стал плакать. Ему и не хотелось… Однако ночь не была для него спокойной. Сначала у девятилетнего мальчика Теньки Ресницына впервые в жизни заболело сердце. Правда, не сильно и не надолго. Просто кольнуло его и слегка сжало. Тенька даже не испугался, только удивился чуть-чуть. Лиска тут же выбралась у Теньки из-под бока и легла ему на грудь. Боль растаяла. Тенька провел по Лиске ладонью и уснул. Но сны были какие-то непонятные. Сначала Тенька увидел Большое Колесо Мироздания. Казалось бы, разглядеть его – бесконечно громадное – целиком невозможно. Однако Тенька охватывал взглядом и ощущал его непостижимые размеры. Он понимал, что должен быть благодарен Колесу за Лиску, но почему-то этой благодарности не ощущал. Слишком уж оно было бесконечное и едва ли помнило рыжую кошку и мальчика в полинялой рубашке с корабликом. Оно медленно вращалось, в этом вращении была неумолимая обязательность, но не было объяснения: что заставляет его вертеться?