Призраки по контракту - Ирина Белояр

Валера с сомнением потыкал зубочисткой в крошечную клавиатуру, кивнул:

— Рискуя тебя расстроить еще больше: с точки зрения Малыша мы находимся в Москве, на улице Фиалковой, в доме с привидениями.

…и ничего удивительного в этом нет. Малыш (так Валера не без нежности именует своего безотказного электронного спутника) ориентируется на показания встроенного навигатора, но не только. Это умная серьезная машина со своими представлениями о том, что истинно, а что ложно. Насчет мистических перемещений ему никто ничего не объяснял. И не только мистических, кстати. Вполне реальных, запрограммированных математиками в обход линейных представлений о пространстве — тоже (я говорю о порталах, как о средстве сокращения космических расстояний). Ребята, сами того не ведая, изобрели свободную, не обремененную техникой телепортацию. А может быть, заново открыли нечто, неплохо известное отдельно взятым продвинутым древним… Увы, развитие цивилизации не ориентируется на отдельных продвинутых (древних или современных). В лучшем случае оно паразитирует на них. В массовом масштабе приживается лишь то, что инертная толпа может переварить легко и безболезненно для себя. А значит — к тому варианту телепортации, который нечаянно использовали ребята, человечество если придет, то очень и очень нескоро. Нам с вами об этом приходится только мечтать.

Что касается Малыша: оказавшись перед задачей, которая не укладывалась в его систему ценностей, он повел себя почти как человек. То есть, отказался принять очевидное.

— …Блин! Давай делать хоть чего-нибудь. Если пойдет дождь, эти чертовы дрова начнут лопаться. Тогда мы отсюда живыми не выйдем!..

Валера уже хоть чего-нибудь делал. А именно — продолжал сношать миникомпьютер зубочисткой. Отмахнулся, скривил рожу — дескать, заткнись ненадолго. «Ненадолго» по факту могло означать от двух минут до трех часов. Сергей вытащил сигарету, с отвращением огляделся: присесть некуда, ни одного нормального поваленного ствола, только слизистые ошметки лопнувших от избытка влаги розовых деревьев. Прислоняться тоже не рекомендуется: обожженный палец ноет до сих пор. Куртку это дерьмо насквозь не проест, но попортит точно… Закурил, встал столбом и приготовился ждать неопределенно долго — до конца света или до собственной естественной смерти, смотря что раньше подкрадется.

Лерыч еще какое-то время сосредоточенно истязал Малыша зубочисткой, и, наконец, радостно заорал:

— Есть! Нащупал. В километре от нас радиоточка. Вон там, — махнул рукой и решительно двинулся в сторону обрыва, под которым где-то далеко внизу виднелась река.

— Блин! Если твой Малыш такой умный — может, он еще и спуск организует? — буркнул спец по эксклюзиву, старательно обходя самые разжиревшие узловатые стволы.

— Ну… здесь не так уж круто, — без особого энтузиазма сообщил Лерыч, остановившись над обрывом. — У тебя перчатки есть?

— А как же, — раздраженно отозвался спец по эксклюзиву. — Чего ж я, на сеанс экзорцизма без перчаток пришел?

На самом деле — действительно, не так уж и круто. Всего лишь под сорок пять градусов глина неопределенной консистенции. Наверху — поросль все тех же розовых деревьев, ниже — что-то другое, отсюда не определишь. Один путешественник без перчаток, у второго в кармане неизменные резиновые. Розовая молодь не такая ядреная, как взрослые стволы. Если за нее хвататься при спуске, может и не сразу прожжет резину.

Но одно несомненное достоинство у этого представителя растительного мира все-таки было. Срезанные с помощью любимого лазерного резака тонкие стволы могли служить отличной опорой при спуске: прочные и совершенно не гибкие. Одна из Валеркиных резиновых перчаток перекочевала к Сергею. Тщательно выдавливая ботинками ступеньки в глине, напарники черепашьим шагом двинулись вниз. Идти было трудно, ноги дрожали от напряжения. Минут через десять пришлось остановиться и отдышаться.

— Так чего, твой Малыш может пеленгатором работать? — щелкая зажигалкой, поинтересовался спец по эксклюзиву.

— Ага, — затянувшись, отозвался напарник. — А еще он, вроде бы, всякие невидимые лучи распознает. Только я не проверял, ни к чему было.

— Офигеть. Кофе в постель не приносит, не?

— Не. Только тапки.

На следующем отрезке пути не повезло: Валера оскользнулся и поехал вниз. Розовая палка, которой он пытался задержаться на склоне, оставляла в глине узкую борозду.

— Хватайся за любое дерево! — орал вслед Сергей. — Черт с ними, с руками, заживут!

Напарник уже и сам успел так решить. Розовый шест покатился дальше, а Лерыч распластался на склоне, схватившись за молодой ствол возле самого комля. Руку, на которой не было перчатки, немилосердно жгло. Перебирая ногами, Лерка изо всех сил старался найти устойчивое положение и, наконец…

— Серый! Здесь тропа, чтоб я сдох!

— Блин, откуда? — недоверчиво откликнулся спец по эксклюзиву, сдерживая желание двигаться побыстрее.

— Тропа, я тебе говорю! Радиоточка есть, значит — люди. А где люди, там и тропы.

Минут через пять Сергей догнал напарника и убедился, что тот прав. Не шоссе, конечно, но можно идти. Существенно комфортнее, чем сползать, опираясь на шест.

— Ну? Убедился?.. А вон там — мост через реку!

— Где? — Сергей прищурился, но не смог разглядеть ничего.

— Ближе подойдем — увидишь, — пообещал Лерыч, энергично шагая вперед.

Спец по эксклюзиву двинул следом. Шли минут пятнадцать. Тропа вилась вдоль берега, потихоньку спускаясь к воде.

— Ты говорил — радиоточка находится в километре, — с сомнением заметил Сергей. — По-моему, мы уже больше отмахали.

— Крюк получается. Из-за моста, — отозвался Лерыч. — На ту сторону переберемся — придется возвращаться обратно.

— Если раньше не стемнеет, — пробормотал спец по эксклюзиву.

Шли еще четверть часа. До реки оставались считанные метры, и до моста рукой подать.

— Ну, хоть теперь-то видишь?

— Теперь вижу… ёханный бабай!..

Мост изогнулся, взмахнул змеиным хвостом и ушел под воду.

— Лерка, блин, прочь от реки!..

Напарники рванули по склону вверх — где на двух костях, где на четырех. Лезли, казалось, невозможно медленно: вот сейчас это чудо природы как раз поднимает из воды исполинскую голову на тридцатиметровой шее (неважно, что ширина речки от силы метров десять, да и глубина вряд ли больше). А в голове — немереное количество зубов, каждый покруче любимого лазерного резака…

Минут через десять остановились перевести дух.

— Серый, ты будешь смеяться, но здесь еще одна тропа.

— И тоже в озеро Лох-Несс? Засунь эти тропы себе…

— Упс…

На свежеобнаруженной дорожке метрах в десяти от ребят стоял человек. Невысокий, коренастый, в болотных сапогах и защитном комбинезоне. Приблизился, снял шапку. Седой. Оглядел заляпанных грязью напарников, представился:

— Дядя Лёша. Можно просто Лёша. Или просто дядька… Давно у меня гостей не было. Пошли обедать.

Теперь дорога постепенно забирала вверх — туда, откуда явились незадачливые охотники за мутантами. Снова пересекли розовую чащу. На огромной поляне — дом. Небольшой, но внушающий уважение: мощный фундамент из сверхпрочного пластика, стены обшиты пористой резиной от НПО «Космотехника», небьющиеся стекла, хренова туча аппаратуры на крыше (вся в изолирующих кожухах)… Сергей прикинул стоимость этой, извините, сторожки и решил при случае закинуть удочку в русское представительство Экологического альянса — может, им нужно построить хотя бы парочку таких лесничеств?.. Ах, да, автор еще не сказал: именно в те времена человечество подняло голову и вознамерилось дать решительный бой издержкам экологических катастроф прошлого. Под девизом «Земля — для людей!» полчища ученых были брошены на изучение диких зон с целью их одомашнивания. Уже знакомый нам дядя Лёша — один из рядовых бойцов этого фронта, а его дом — его плацдарм в гуманной операции наведения мостов между человеком и природой.

— Считаюсь, как наблюдатель, — сообщил он, когда приступили к обеду: мясные консервы, размоченные концентраты, синтетический кофе.

— Наблюдатель за кем?

— Да ни за кем. Чего тут наблюдать? Что скажут, то и делаю. Нужно взять пробы розового дерьма — беру пробы. Мышехвоста какого-нибудь изловить для опытов — ловлю. Прилетят, все сразу заберут: дерьмо, живность, данные приборов — я их каждый день записываю. Припасы оставят — еду, аккумуляторы, еще чего надо. Зарплата на карточку идет, мне тут без надобности. На пенсию выйду — буду миллионером.

— Дядь Лёш! А они нас в город не забросят? Чем скорее, тем лучше. Мы заплатим.

Егерь отрицательно покачал головой:

— Сейчас не свяжешься. А если бы и связался, все равно б не полетели. Глушители плодятся, в эфире дерьмо одно.