Несравненная - Барбара Картленд

На какое-то мгновение в зале воцарилась мертвая тишина.

Каждый актер знает, что это величайшая из наград, которую только может дать ему зритель.

Затем, так же плавно и спокойно, как и вошла, Аморита удалилась со сцены в вестибюль.

Аплодисменты были просто оглушительными.

Аморита подумала, что будет ошибкой присоединиться к шумному зрительному залу.

Поэтому она и вышла в вестибюль, где теперь стояла, радуясь, что может перевести дух, так как все самое страшное для нее уже позади.

На сцене выступала последняя участница.

Снова играла музыка, но совсем уже другого характера.

Аморита отправилась к противоположному концу вестибюля, чтобы через открытое окно вдохнуть немного свежего вечернего воздуха.

Она положила свою куклу на стул, сама же наслаждалась видом из окна. Через минуту к ней присоединился Гарри.

Он быстро вбежал в вестибюль и, подойдя к сестре, начал быстро говорить:

— Ты не представляешь, насколько все прошло замечательно! Ты просто чудо! Где ты взяла это убранство? Уверен, в твоих чемоданах не было ничего подобного!

— Этот костюм нашла для меня миссис Доусон, — ответила Аморита. — Если бы не она, мне не в чем было бы выступать.

— Знаю. Мне сказали о маскарадных костюмах в самый последний момент, — виновато сказал Гарри. — И я все время думал о тебе: что же ты придумаешь? Но ты превзошла все мои ожидания. Твой выход был сказочным и очень сильно отличался ото всех остальных.

— Я боялась, — смущенно сказала Аморита, — что ты рассердишься на меня за этот наряд.

— Нет, ну что ты, — тихо ответил ей брат. — Наоборот, все было очень хорошо.

Аморита огляделась и прошептала ему в ответ:

— Мне нужно тебе кое-что сказать…

Но перед тем, как она успела продолжить, из двери, ведущей на сцену, вдруг появился граф и с торжественной улыбкой объявил:

— Рита, ты победила! Нет никаких сомнений на этот счет — все проголосовали единогласно!

Аморита от изумления лишилась дара речи:

— Нет… не может… быть!

— Это правда, милая, — сказал ей граф. — Гарри, ты выиграл очередную тысячу фунтов. А для тебя, Рита, у меня есть особый приз.

Пока они разговаривали, вокруг них собрались некоторые из присутствующих мужчин и несколько женщин.

— Что это ты ей такое даешь? — с завистью спросила Зена.

Она появилась около графа чуть ли не самой первой.

Аморита увидела, как Гарри быстро спрятал во внутренний карман своего фрака то, что граф вручил ему.

Поскольку граф выжидающе смотрел на Амориту, ей пришлось открыть широкий футляр, который он протягивал ей.

На роскошном темном бархате всеми цветами радуги переливалось изысканное и, насколько могла предположить Аморита, очень дорогое бриллиантовое ожерелье.

Она с изумлением смотрела на это великолепие.

Не думая, что говорит, она воскликнула:

— Но… но я не моту… принять его!

— Конечно же, можешь, — ответил ей граф. — Я еще не встречал ни одной женщины, которая бы смогла отказаться от бриллиантов.

Аморита хотела с ним поспорить, поскольку знала, что ее матушка не одобрила бы подобного поведения дочери.

Она всегда говорила ей, что настоящая леди никогда не должна принимать драгоценности от мужчин.

Ну и тем более не дорогое бриллиантовое ожерелье.

Тут Аморита почувствовала, что Гарри, стоявший рядом, ущипнул ее за руку, и вспомнила, кем она была на этом вечере и как, соответственно, должна себя вести.

Любая актриса вроде Зены, безусловно, должна была бы принять такой подарок.

Гарри вынул ожерелье из футляра и надел его на шею Аморите.

Когда он его застегнул, девушка сказала графу:

— Спасибо… Спасибо вам… большое!

— Я надеялся, что тебе оно понравится, — ответил граф. — А теперь пойдемте ужинать, господа! Он предложил руку Аморите.

Она охотно оперлась на нее, думая, что со стороны графа это был просто вежливый жест, оказываемый ей как победительнице конкурса.

Только когда она заняла за столом место справа от графа, она заметила, что по левую руку от него сидит Зена. Значит, это она заняла второе место.

Вино лилось рекой, и казалось, все говорили разом. В столовой стоял невообразимый шум и раздавался дружный хохот.

Женщины в своих невероятных костюмах, безусловно, придавали вечеру атмосферу праздника.

Блюда, подаваемые к столу, были превосходны.

Но поскольку окружающие слишком много пили, Аморита была уверена, что они просто не замечали вкуса еды и не могли оценить ее по достоинству.

Она посмотрела на тот конец стола, где сидел Гарри, надеясь, что он сдержит свое обещание и не станет много пить.

«Если мы сможем покататься завтра верхом до отъезда из замка, — подумала девушка, — это будет просто замечательно! Особенно если мне снова позволят взять Гусара!»

Блюда менялись одно за другим, и бокалы наполнялись все снова и снова.

Когда ужин близился к концу, Зена вдруг повернулась к графу и, посверкивая глазами, сказала:

— У меня для тебя есть сюрприз, Ройдин. Я думаю, он тебе очень понравится.

— Да? И что же это? — рассеянно поинтересовался граф.

Он ее почти не слушал, поскольку внимательно наблюдал за тем, как сидящая немного подальше от него парочка страстно целовалась, кажется, забыв обо всех остальных.

Ему было интересно, перевернут ли они на себя свои бокалы или нет?

Аморита, глядя на них, думала о том же.

Кроме того, поведение это пары ей казалось чрезмерно вульгарным и непристойным.

— У меня есть для тебя, Ройдин, — продолжала Зена, — особый любовный напиток, рецепт которого мне достался в наследство от моей бабушки.

— Не думаю, чтобы мне был нужен любовный напиток, — усмехнулся граф ей в ответ.

— Но ты только попробуй его! Ну, сделай мне приятное, Ройдин, — жеманно попросила Зена, делая вид, что обидится, если он этого не сделает.

Аморита едва слушала, о чем они говорят, поскольку с негодованием продолжала смотреть на неистовую парочку.

Но, уловив последние слова, сразу же догадалась, что коварная Зена собирается опоить графа.

Злодейка наверняка собиралась ему дать выпить то зелье, которое принес ей незнакомец, встретившийся Аморите у фонтана.

«Если она его напоит, — подумала девушка, — она точно сможет выудить из него деньги. В этом не может быть сомнения».

Она увидела, что на столе перед Зеной стоял тот самый злополучный пузырек.

— Я дам тебе совсем немножко, — говорила тем временем Зена.

Она взяла пузырек и отлила из него немного так называемого любовного напитка в рюмку из-под ликера.