Назад в СССР - Рафаэль Дамиров

А я собирался стать простым милиционером. Ну и ладно. Не хлебом единым… Советский милиционер — профессия не денежная, но уважаемая. Здесь на человека в форме не принято кидаться. Зачастую ППС-ники даже дубинки не носили. Дубинки эти ввел товарищ Щёлоков, подсмотрев ноу-хау у западных полицейских. Прогрессивный мужик, жаль, что потом застрелится. Однако, сейчас его нововведение, которому было присвоено наименование «палка резиновая», вызвало некий моральный протест у советских милиционеров. Рука не поднималась замахиваться «буржуйской» дубинкой на своих сограждан, как бы те ни буянили и дебоширили. В результате ППС-ников освободили от необходимости носить дубинки. Резиновые палки лежали в дежурках, но практически не использовались. Они получат распространение только с появлением подразделений ОМОНа в конце 80-х годов.

Еду я готовил в основном сам. За годы холостяцкой жизни научился мастрячить нехитрые блюда. Картошка с тушенкой или макароны по-флотски получались вполне съедобными. Хотя, такие блюда трудно чем-то испортить. На приготовление классического советского борща я пока не замахивался. Его варила мать. Он у нее получался самым вкусным, с глубоким красным цветом и с запахом тмина и базилика. Только не свежеприготовленный, а тот, который постоял сутки в холодильнике — как говорится, настоялся. Уплетал я его с корочкой черного хлеба, натертой чесноком и приправленной солью.

Мать не могла на меня надивиться, но после случая с валютчиками, уже начала привыкать ко мне новому. Все перемены во мне она объясняла переходным возрастом, приход которого немного задержался у ее сына. А тут школу закончил и взрослым себя почувствовал. Психологическую составляющую еще приписала.

Мне удавалось успешно притворяться ее сыном (хотя генетически я и есть сын), так как мы мало общались: она допоздна на работе и я весь в делах. Приходил домой, ужинал и заваливался спать в девять вечера. Организм интенсивно перерабатывал молочную кислоту и требовал подзарядки. Никогда так рано не ложился. Но к этому привык быстро. Когда нет интернета, телевизора, мобильника и прочего мусора, и когда усталость оседает свинцом на веках, научиться засыпать в девять вечера очень легко.

Мать часто говорила, что я становлюсь похожим на своего отца. Очень хотелось поинтересоваться, а где же батя пропадает, и почему этот сукин сын бросил жену и маленького ребенка без содержания (мой реципиент его не помнил почему-то, значит, уход пращура состоялся очень давно).

Но я всякий раз себя сдерживал, чтобы не задавать лишних вопросов. Не хотел спалиться на этом, а по-другому разузнать об отце как-то случая не представлялось. Но если я похож на него, значит не такой уж он и плохой. Наверное… Или наоборот. Отморозок.

Я постепенно узнавал о жизни прошлого себя, кое-что сам вспоминал, кое-что из немногочисленных разговоров с матерью. И входил в роль молодого комсомольца.

Планы на туманное будущее прорисовывались теперь четче. На следующий год в средку пойду, зеленый свет мне дали, только надо будет к экзаменам подготовиться. А пока поработаю на заводе. Через недельку уже можно медкомиссию проходить. Я бы хоть щас, конечно, — чувствовал себя нормально. Но сроки реабилитации еще не выходил. Они только через неделю истекают.

За последнее время я набрал еще пару кило. Теперь уже не смотрелся дохлой палкой. Скелет у меня оказался неплохой и мясо с прослойкой нарастало на нем в нужных пропорциях. Я, наконец, увидел у себя бицепсы, а ноги больше не походили на озябшие куриные лапки.

Проходя мимо шифоньера с приляпанным к его двери зеркалом, я иногда останавливался и с удовлетворением себя осматривал. Не Тарзан, конечно, но на стриптизера уже начинал походить.

Эх… Первый стриптиз я увижу нескоро. Нравы пока здесь пуританские, хотя и не все так «плохо», как в старых фильмах показывали. Есть здесь и служебные романы, мимолетные интрижки и прочие «аморально-амурные» приключения. Сокрушительный удар по девственному сознанию граждан невольно нанес еще Никита-кукурузник, дозволивший проведение VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. Главным итогом которого стало даже не появление на свет первых афрорусских через девять месяцев после отъезда гостей столицы, а тот факт, что близость может произойти не только в браке. Оказалось, что это случается по взаимной симпатии и без всяких обязательств.

На заработанные деньги я купил спортивные трусы, майку и боксерки в «Спортоварах». Перчатки удалось урвать бэушные по дешевке. Приобрел их у одного из подопечных Саныча, у которого не пошло с этим делом, и он бросил секцию. Перчатки оказались почти новые. Он в них пару месяцев только прозанимался.

На секцию исправно ходил и Быков. Насколько я помнил его по школе, он был немного ленив. А тут прям загорелся. Саныч больше нас вместе в спарринг не ставил. Для меня подбирал соперника поопытнее. Не сказать, что я профи, но и далеко не новичок. Прогресс прет, когда боксируешь с соперником немного лучше, чем ты сам. Вот таких мне и подбирал тренер. Была у него парочка любимчиков: пацаны лет по шестнадцать, а молотили, как отбойные молотки. По массе они были примерно, как я, но в мастерстве превосходили. Они уже лет десять занимались без перерыва. Но я тоже не стоял на месте. С каждым днем им все сложнее и сложнее становилось обыгрывать меня по очкам.

Был уже пятый час вечера, когда я закончил расставлять бутылки по прилавку и собирался уходить домой. Надо будет еще успеть поужинать и в библиотеку сходить. День сурка уже начинал меня понемногу напрягать. Тренировка — работа — библиотека.

В библиотеке я продолжал читать подшивки газеты и переучивать названия городов, но это мне даже нравилось. А вот знакомство с достижениями партийных лидеров не очень заходило. Но, как комсомолец, я должен был иметь об этом хоть какое-то представление. Я даже изучал их многочисленные награды, когда и за что они их получили. Это бесило больше всего, но раз назвался груздем, уйдешь под закуску.

У одного только Леонида Ильича было около сотни наград. Каждый раз он радовался им, как ребенок. В этом году ему даже дали орден «Победа», который вручался за выдающиеся успехи в руководстве боевыми операциями большого масштаба. Четырежды Ильич Советского союза оказался единственным в истории человеком, получившим его в мирное время, и единственным, кто затем его лишится… Миша Меченый потом посмертно подпишет соответствующий указ.

День