Назад в СССР - Рафаэль Дамиров

немного заставил тело встрепенуться и мышцы заработать. Отжимания и упражнения на турнике сделали свое дело.

— Не хочешь в ринге попробовать? — неожиданно окрикнул меня Саныч. — Тебе сколь лет?

— Семнадцать, — ответил я.

— Ну вот, еще год можешь заниматься в ДЮСШа.

— Я на завод хочу устроиться, — замотал я головой, — боюсь времени не будет.

— Ты еще устройся сначала, — поморщился Саныч. — Иди против новичка побоксируй.

Тренер швырнул мне потертые перчатки. Я поймал их на лету. Старая кожа пахла мускусом и затхлостью.

Я пролез под канатами и очутился на ринге. Моим новичком-соперником оказался Быков. Других новичков у Саныча не оказалось. Бык не особо обрадовался предстоящему поединку. В его памяти еще свежи были воспоминания о позорном поражении за зданием школы. Он тер перчаткой нос, морщился и громко сопел, но тренеру возражать не стал.

— Готовы? — Саныч повертел головой, посмотрев на нас по очереди. — Давайте без фанатизма. В полсилы. Бокс!

Я встал в стойку и прикрыл челюсть перчаткой, готовый принять атаку. Но к моему удивлению бык не попер на меня, как в прошлый раз. Он понял, что тактика «бешенный бульдозер» со мной не прокатит. Он пыхтел и крутился возле меня, как медведь возле улья. И хочется и колется. Иногда бык выбрасывал длинные ручищи вперед, в надежде достать меня.

Но было видно, когда и какой рукой он ударит. Перед каждым ударом он делал небольшой шажок. Я без труда уходил от его выпадов и в скоре перешел в наступление. Не слишком усердствуя, накидал ему несколько плюх в голову и в живот. Быков пыхтел, потел, но держался.

Помня о просьбе тренера, я не пытался довести дело до нокаута. Пошлепал его немного по открытым местам в корпус, да попрыгал сайгаком вокруг. Вспомнил, как это вообще делается в боксе.

— Стоп! — махнул рукой тренер, видя как здоровяк совсем вымотался, и его руки сползли вниз, открыв лицо.

Быков со вздохом облегчения скинул перчатки. На его лице мелькнула еле заметная улыбка. Фактически, он не проиграл. Выстоял. Самолюбие и его тело не пострадали. Этого он опасался перед боем.

— Молодец, — Саныч подошел ко мне. — Соперника почему жалеешь?

— Так ты же сам сказал, что без фанатизма, — пожал я плечами.

— Где занимался раньше?

— Не здесь, не в этом городе, — уклончиво ответил я.

— Продолжать тебе надо, — прищурился на меня тренер. — Приходи завтра на тренировку.

— Мне массу набирать надо, — помотал я головой. — а то ветром клонит.

— Одно другому не мешает, главное кушай побольше. Белков и углеводов сложных. Сложные в гречке, а белки в сырых яйцах.

Я задумался. Сегодня скакать по рингу, как я часто делал это в студенчестве, мне понравилось. Некая ностальгия проснулась. Мышцы, которые ни разу этого не делали, вдруг вспомнили. Вот что значит мышление и память. Все остальное вторично. Главное у человека не хвост, а мозг. Если мне завязать с бегом и подтягиваниями на школьном стадионе, а вместо этого приходить в зал бокса, то в принципе, будет норм. На боксе я даже еще больше выносливости наберу. Тем более уже не было в жилах той немощи книжного червя. И массы я прибавил пару кило где-то примерно. Плечи мои расправились. Кожа приобрела розово-смуглый оттенок. Вид бледной поганки постепенно уходил в небытие.

— Хорошо, — кивнул я. — Приду завтра. Только у меня перчаток нет.

— Перчатки найдем, — ответил Саныч. — Будешь пока в дежурных заниматься, а потом купишь.

— Придется купить, — вздохнул я и подумал, что мне еще боксерки надо приобрести, спортивные трусы (в боксе в трико не принято) и спортивную майку.

Короче, зарабатывать надо. Кстати, скоро мне на работу в вино-водочный. Пора поторапливаться.

— Как говоришь, у тебя фамилия? — спросил Саныч.

— Петров.

— А это не ты ли тот парень, что валютчиков ухайдокал?

— Было дело, — ответил я и поспешил в душ.

Глава 10

Еще одна неделя пролетела, как миг. С утра и до позднего вечера я крутился словно белка в беговом колесе: до обеда тренировка по боксу. После обеда — работа в магазине. Вечером если, оставались силы, забегал в библиотеку и продолжал постигать тонкости бытия эпохи застоя. Хотя здесь это время называется эпохой развитого социализма. Второе название мне больше по душе. Тихо здесь, спокойно. Все просто: враги за бугром, а здесь справедливость, счастье и партия. В новостях один позитив: сколько зерна намолотили, какую огромную Саяно-Шушенскую ГЭС в Хакасии отгрохали. Самую большую в мире. Как раз в этом году запустили первый агрегат. Правда он потом накроется в 2009-м и унесет десятки жизней из-за халатности и нарушения правил эксплуатации. Но это уже другая история и другая эпоха.

Из-за нагрузок мой «растущий» организм потреблял калорий столько, сколько борец сумо. Но ежедневный заработок давал мне возможность прокормить «японца» внутри меня.

Я включил в свой рацион сыры, курицу, рис, гречку, кефир, сырые яйца и творог. Нужные продукты не всегда удавалось купить в одном магазине. Приходилось немного побегать и в очереди постоять. Дефицит в семидесятые никто не отменял. Полупустые полки в магазинах для меня поначалу выглядели дико, но потом привык и старался закупаться впрок, насколько позволяла заработанная сумма.

Распространенная мода на книги, хрусталь и фарфор меня не трогала. Деньги я тратил только на продукты и в давках за пятитомником Дюма (отца или сына, хрен их разберет, обоих звали одинаково), или за очередным переизданием Достоевского, не участвовал.

Книги такие скупали массово, но читать их особо никто не собирался. Но люди готовы были за них «биться» в очередях и платить деньги, чтобы заполнить изданиями в солидных твердых переплетах с золотистым тиснением «стенки» и мебельные гарнитуры. Это придавало престижа для любой квартиры.

Интересная штука. В моем времени карьеру делали ради денег и статуса, а здесь стимулом служил доступ к дефицитным товаром. Чем выше человек в иерархии системы, тем у него больше возможностей. Особый доступ к дефицитным товарам имели люди, продвинувшиеся по служебной лестнице. Писатели, актеры, ученые, руководители предприятий, отраслевые управленцы, функционеры и другие шишки. У всех