Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви - Индира Макдауэлл

Арджуманд так задумалась над своими горестями, что не заметила, как в ее комнату вошла бабушка Рауза Бегум. А когда она увидела ее, поспешно вскочила, забыв о своем мнимом недомогании.

Рауза Бегум внимательно посмотрела на внучку и покачала головой:

– Ты ведь не больна, правда?

Арджуманд не смогла солгать:

– Нет, бабушка.

Рауза Бегум больше любила другую внучку – Фарзану, а Гияз-Бек – Арджуманд, но бабушка никогда не подчеркивала своего предпочтения, хотя о нем знали все.

Разоблаченная Арджуманд с ужасом ждала следующего вопроса о том, почему не пошла на мина-базар. Что сказать? Не признаваться же в своем страшном проступке?

Признаваться не пришлось, Рауза Бегум сама высказала догадку:

– У тебя не было украшений для торговли, и ты решила отправить свою подружку торговать книгами, а сама сказаться больной?

Это было правдой, хотя и частичной, но Арджуманд не пришлось лгать, она всего лишь согласилась с такой правдой. Рауза Бегум рассмеялась:

– В следующий раз готовься заранее. Думаю, теперь ты будешь умней и начнешь заготавливать товар уже с завтрашнего дня. Мехрун-Нисса глупо поступила, выпросив тебе палатку в последний день подготовки. Я рада, что ты не больна.

Она позволила внучке еще раз поцеловать подол своей одежды и гордо удалилась в сопровождении вездесущей Фарзаны.

До Арджуманд донеслось:

– Бабушка, а я буду в следующем году торговать на мина-базаре?

– Боюсь, что нет, ты еще слишком мала.

– Ну вот еще! Когда же я стану взрослой?

– Ох, скоро. И оглянуться не успеешь, как не только взрослой станешь, но и за внучками следить придется…

О чем они еще говорили, Арджуманд уже не слышала. Во-первых, Рауза Бегум ушла, во-вторых, прибежала страшно возбужденная Сати.

– Арджуманд, он купил!

Судя по шуму, мина-базар закончился, женщины возвращались в свои покои, горячо обсуждая свои успехи и чужие неудачи. Никто не знал, как родился обычай устраивать мина-базар за три часа до полуночи, но принимали это как должное. Теперь зенан до завтрашнего полудня не угомонится, а тем для обсуждений хватит до следующего мина-базара. Конечно, все заметили, что падишах долго стоял у палатки Мехрун-Ниссы Бегум, а принц Хосров у палатки какой-то незнакомой девушки.

– Кто купил? Что? – Арджуманд не понимала, о чем свистящим шепотом сообщает ей Сати.

– Принц купил книгу. Самую большую. Принц Хуррам.

– А тебя он не узнал?!

– Нет, он на меня и не смотрел. Заплатил, не глядя, сколько спросила. А потом…

Арджуманд даже не поинтересовалась, за сколько подружка продала поэмы Низами, почувствовав, что та еще не все сообщила.

– Что еще?

– Да так…

– Что, Сати?

– С принцем Хуррамом вместе был принц Хосров. Он тоже купил книгу и… сказал, что я очень красивая…

Глаза юной красавицы блестели, как две звезды на ночном небе.

– Сати! – ахнула Арджуманд. – Ты понравилась наследнику престола?

– Не знаю… Он мне тоже очень понравился. Он красивый… и мужественный…

– А… принц Хуррам как выглядел?

Подружка пожала плечами:

– Как всегда.

– Он еще у кого-то покупал? – В голосе Арджуманд против ее воли прозвучала ревность.

В другое бы время Сати давно уже смеялась бы над ней или, наоборот, убеждала, что все в порядке, но после встречи с Хосровом Сати было явно не до страданий Арджуманд.

– Нет, кажется, нет. Купил книгу и сразу ушел.

Арджуманд вздохнула – Хуррам любит персидскую поэзию… А другие покупки Сати могла просто не увидеть, тем более если беседовала в это время с принцем Хосровом.

Вот еще одна будущая трагедия – Хосров старший сын падишаха, его великий дед падишах Акбар даже хотел сделать своим наследником, но потом сторонники Селима-Джехангира победили, и Акбар оставил трон сыну, а не старшему внуку. Это породило между Джехангиром и Хосровом неприязнь и даже подвигло принца на бунт, который отец легко подавил. Хосров жил во дворце под домашним арестом, и все понимали, что противостояние на этом не закончилось.

Но Хосров не для Сати. Он принц, наследник престола, пусть даже опальный, мусульманин, а Сати дочь небольшого чиновника и индуска. Конечно, Акбар попытался примирить религии, доказывая, что, каковы бы ни были различия, во всех религиях много общего, все они требуют жить по совести, заботиться о слабых и помогать бедным, но главное – почитать Бога, одного или многих – не важно.

В гаремах падишахов немало индусок – но найдется ли там место для Сати? Арджуманд вздохнула – подруга умна и красива, но она почти служанка.

– Арджуманд…

– Что?

– Ты не могла бы поучить меня персидскому, особенно читать на нем.

– Конечно, – рассмеялась Арджуманд. Смех вышел грустным. – Хоть одна книга осталась, или ты все распродала?

– Продала. Потом еще подходили… после принцев… тоже покупали.

– Ничего, у меня есть другие.

Персидский – язык двора. На каком еще говорить или читать, если в Хиндустане сотни наречий? Занятия в школах велись на арабском, но только занятия, на нем никто не говорил.

Сати тут же принесла книгу и, раскрыв, принялась ворчать:

– Ну, кто так пишет? Почему не писать под строчкой, чтобы буквы были ровней?

Она сравнивала с письмом санскрита деванагари, у которого буквы словно подвешены под строчкой. Арджуманд возразила:

– И ничего не ровней.

Оба принца действительно купили книги, которые Арджуманд приобрела в лавке на рынке.

Хуррам был доволен – лучшего подарка необычной девушке с большими темными глазами, как у перепуганной лани, он и придумать не мог. Как удачно, что эта палатка не привлекла внимание падишаха. Старший принц Хосров потом тоже что-то купил, но для Хуррама достаточно одной большой книги поэзии Низами. Как лучше рассказать о любви, если своих слов недостаточно? Только словами поэтов.

Каково же было его разочарование, когда девушка не пришла в назначенное время! Хуррам прождал до полудня и вернулся во дворец страшно расстроенным.

Арджуманд не смогла прийти, не удалось сбежать незамеченной, в ее комнате ночевала сестренка Фарзана.

Приставучая Фарзана вообще портила Арджуманд жизнь. Девушка подозревала, что сестричка действует по просьбе бабушки Раузы, но это ничего не меняло. Фарзана возмутилась тем, что Сати держит в покоях Арджуманд изображение какой-то синей богини с красным языком.

– Аллах накажет тебя, Арджуманд!

– Прекрати, даже великий падишах Акбар не был против индуистских богов! У королевы Джодхи тоже стоит в покоях Кришна с флейтой.

– Кришна, но не эта бээ… – Фарзана передразнила богиню, высунув язык и размахивая руками.

Сати даже побледнела, ее ноздри раздулись, а губы сжались в ниточку. Она многое могла вытерпеть, но только не хулу на богиню Кали.