Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви - Индира Макдауэлл

Все прекрасно знали, что именно заставляет Мехрун-Ниссу задерживаться при дворе при любом удобном случае – страсть Джехангира к ней с годами не утихла, а, напротив, казалось, разгоралась с каждым днем все сильней. Но тетушка Арджуманд не желала становиться просто любовницей падишаха даже после того, как Шер-Афган внезапно умер. Мехрун-Нисса не из тех, кто клюет по зернышку, ей нужно все или ничего. Лучше, конечно, все и сразу.

В тридцать лет капризничать, получая подарки судьбы, опасно, но Мехрун-Ниссу это не пугало, она явно на что-то надеялась.

Мехрун-Нисса была женщиной удивительной. За прошедшие годы она не только не потеряла своей привлекательности, но стала еще красивей, эта тридцатилетняя вдова выглядела лучше большинства пятнадцатилетних красавиц, а уж о ее уме и образованости говорить не стоило. Гияз-Бек недаром все эти годы собирал лучшие книги и разыскивал лучших учителей, каждый раз, возвращаясь к супругу после длительного визита в Красный Форт, Мехрун-Нисса увозила с собой большой груз и очередного философа, способного еще просветить ее.

Иногда казалось, что Гияз-Бек сознательно готовит младшую дочь к чему-то великому, хотя какое величие может быть у жены полководца?

Мехрун-Нисса не спала до полудня, как многие обитательницы гарема, не проводила дни, сплетничая или просто болтая, она читала, вела умные беседы с умными людьми и… охотилась. Все знали, что у красавицы не женский ум и такие же интересы. А еще дочь Гияз-Бека умела зарабатывать деньги! В том числе и собственными руками, например, расписывая ткани для обитательниц зенана.

Ее творения были дороги, но они того стоили.

Палатка Мехрун-Ниссы и в этот раз блистала, но не золотые изящные украшения и не великолепные рисунки на тканях привлекали внимание, а сама женщина. Остальные смотрели завистливо, шептались, мол, кто ее звал, сидела бы в своем далеко и не совалась в Агру. У палатки толпились мужчины, пока не решавшиеся покупать (сначала должен все осмотреть падишах), но вовсю заигрывающие с прекрасной торговкой. Мехрун-Нисса делала вид, что не замечает их, она спокойно курила кальян, задумчиво глядя поверх голов. Все эти люди для нее не стоили и мизинца того, кого она ждала и при мысли о ком у такой уверенной красавицы замирало сердце. Никому невдомек, что кальян нужен ей был только, чтобы не дрогнул предательски голос, когда она заговорит (в этом Мехрун-Нисса была уверена!) с падишахом.

Она много лет видела падишаха только издали или сквозь джали – решетку, загораживающую женщин. А он ее и вовсе не видел. Мехрун-Нисса стала вдовой недавно, и это был ее первый мина-базар.

Падишах Джехангир знал о многом, происходившем в его гареме, но о многом не знал. Он не знал, что придворная дама вдовы его отца Салимы Мехрун-Нисса тоже будет участвовать в мина-базаре. Вообще-то это была хитрость молодой вдовы, пройти мимо падишах не мог, не остановиться тоже – рядом с ним важно вышагивал Итимада-уд-Даула Гияз-Бек. Дочь намекнула отцу, что ждет остановки правителя у своей палатки.

Джехангир замер, не веря своим глазам – роскошными тканями торговала… Мехрун-Нисса! Понадобилось усилие, чтобы не стоять столбом слишком долго, иначе придворные начали бы ненужную болтовню. Как бы ни был велик падишах, он мог отрубить множество голов, но не мог заткнуть болтливые рты. Джехангир знал, что лучше не давать подданным повода для сплетен.

Подошел, выразил свои соболезнования из-за гибели Шер-Афгана, похвалил ткани, поинтересовался, где теперь Мехрун-Нисса. Купил несколько расписанных ею палантинов, взяв слово, что она распишет еще именно для него.

Губы произносили слова, которые для обоих ничего не значили, потому что глаза беззвучно кричали, что сердца их не забыли друг друга, несмотря на многие прошедшие годы, рвутся навстречу друг другу. Мехрун-Нисса увидела то, что так желала и ждала увидеть все эти пятнадцать немыслимо долгих лет: бывший принц Селим, а ныне падишах Хиндустана Джехангир не только не забыл ее, но и по-прежнему любит!

Конечно, любопытные глазели на падишаха и прекрасную Мехрун-Ниссу. Никто больше не решился заигрывать с ней, но ткани и украшения из палатки красавицы раскупили мгновенно. У придворных хороший нюх на будущих фаворитов и фавориток. Многие почувствовали, что расписными тканями торгует будущая королева.

При этом мало кто заметил понуро плетущегося принца Хуррама. Он не смотрел на лица торговок, зная, что среди них нет и не может быть той простолюдинки, что очаровала его взглядом прекрасных глаз на рынке, а другие ему не нужны. И на отцовскую любовь не смотрел, а ведь если бы глянул, то увидел точно такие темные глаза, как у его Арджуманд.

Нет, принц смотрел на разные безделушки, выбирая, как обещал, для своей возлюбленной необычный подарок. Беда в том, что ничего необычного не было, женщины норовили запастись украшениями подороже, одеждой роскошней и даже сладостями. Но Хуррам понимал, что его красавица не примет дорогое ожерелье или перстень, и сладости до завтра слипнутся, а с одеждой и вовсе не стоило связываться…

И вдруг в одной из палаток на главной аллее он увидел то, что искал! Это будет необычный подарок, достойный умницы с рынка. Принц улыбнулся, он был готов заплатить любые деньги за свою находку.

Рядом рассмеялся старший брат Хосров:

– Хуррам, посмотри, какая красавица продает!

Принц Хосров еще в опале, отец держал старшего сына под домашним арестом после подавления его попытки захватить трон после смерти Акбара. Но гулять в пределах Форта и по мина-базару ему не запретили.

Принц Хосров на пять лет старше своего брата, пятнадцатилетнего Хуррама, может, потому каждый смотрел свое – один на торговку, другой на товар.

Девушка назвала такую цену, что старший принц снова ахнул, а младший повернулся к своему слуге:

– Заплати.

И после покупки братья тоже разделились – младший поспешил с добычей к себе, невзирая на то, что падишах все еще осматривал палатки, а старший остался беседовать с торговкой.

Все женщины зенана на мина-базаре, где же им еще быть? Только больные остались в своих комнатах – страдать.

Страдала и Арджуманд. Ей так хотелось хоть одним глазком посмотреть на принца, но как можно показаться ему на глаза после встреч на рынке?! Как же она ругала себя за опрометчивое решение отправиться туда за покупками! Если бы не это, сегодня она могла бы любоваться принцем Хуррамом с открытым лицом. Может, он и не обратил бы на нее внимания совсем, но это лучше, чем то, что было сейчас.

Арджуманд так задумалась над своими горестями, что не заметила, как в ее комнату вошла бабушка Рауза Бегум. А когда она увидела ее, поспешно вскочила, забыв о своем мнимом недомогании.