Веда. Постижение Руси. Начало XXI века - Волхв Саньян

Далее идет мое послание ребятам, которые в качестве жрецов должны были вести далее Коло самостоятельно, это — вдохновлялка, задающая верный настрой на ритуал при­зыва русских богов.

Послание жрецам

Мои дорогие жрецы, многотрудные вы мои.

Пишу вам во благе сердца своего и в неутомимой кон­центрации духа моего. Да будет послание мое светом на тьму бездны предстоящей перед вами работы по воскре­шению Коло изначального, Коло светорусского, Коло луча белого от Господа нашего единого. Вы те, кто взялись за не­вообразимый для простолюдина труд. Труд удержания луча белого, белого света мечты предков наших. Сей луч — не прост. Синтез он лучей разных, и назначение его на земле сей — удержать равновесие духовное. Все приходит в свой срок, совершает необходимое действие и уходит, возвраща­ясь к источнику своему. Так и луч света белого, Единым на­правленного через богов Русов светлых на землю сию. Боги русские по мере сил своих и совершенства пахтают землю сию, совершая легкие касания, дабы закона не нарушить, к просторам природным земли спящей. И народ русский, надежда и опора богов наших, — тот ключ, который смо­жет отворить замок на груди земли сей и распахнуть врата свету белому, излив всю его силу на грудь земли матушки. Спит народ, света не ведая. Смутно помня свое назначе­ние, обращается он свободно к учениям разным, не вникая в суть гласа духа своего, и бредет полусонный за учителями заморскими, света своего не ведая. Слишком сонны тела, усыпляет земля и баюкает. Та материя, что в телах живет, слишком много несет заразы духовной, слишком много не- светлой памяти, оттого народ бежит к культурам заморским разным, чтоб бежать от тьмы прошлого своего к свету, хоть какому-то, пусть даже чужому. А бежать некуда и незачем. Надо всмотреться во тьму прошлого, и под определенным углом зрения вспыхнут звездами лики будущего — это наши боги. Непросто это, согласен. Чужие культуры многое со­хранили полезного для тела и души. Пусть это будет в по­мощь. Но именно в помощь на собственном пути. Русский народ в своих добрых традициях, сказках, танцах, песнях сохранил крупицы своих Вед, только все это надо собрать в единую картину, собрать в 4 веды, а 5-ю написать само­му. Чтобы за всем тем, что натворил русский народ, увидеть действие духа и лики русских богов, надо учесть и принять во внимание, что дух народа и боги взяли нелегкую ношу — проявиться на материале диком и дремучем, на живой тка­ни младенческого народа, пока еще не осознавшего в себе аберраций инферно. Поэтому столь своеобразна история народа. Войны за войнами, свои бьют своих. Христианство навязали, согласен, но это была суровая необходимость. Метаисторический взгляд поймет это, если рассмотрит все потенции вкупе, коими обладал народ до христианизации, и с которыми жестко боролось навязанное христианство. Да его и никто бы не посмел навязать, если бы народ был в силе разобраться самостоятельно со своим мрачным подсо­знанием. Народ был молод, натура буйная, грубоватая, без царя в голове. Вот ему и подарили царя, а вместе с тем и всю систему воспитания. Народ тогда имел своих богов, но он их забыл, остались идолы. Боги ушли или люди отсту­пили. Христианство не прижилось в Индии, там местные боги народу дали все, христианство было лишним. Здесь же белый луч увяз в густых слоях первобытного материала, пришлось брать на помощь культуру белого луча соседей, культуру, со всеми ее кармическими хвостами. И с этими хвостами народу тоже пришлось разбираться самому на ма­териале собственной истории. Сейчас миссия христианства как духовного маяка практически исчерпана, христианство стало частью социального механизма, да еще и требует ка­питальной перестройки своей коренной структуры, иначе этому динозавру не выжить в современном мире. Русские так и останутся язычниками.

Вопрос стал ребром о существовании собственной ду­ховной культуры, и вопрос этот застал всех врасплох. Ни философы, ни писатели, ни историки, ни деятели других наук ничего толком сказать не могут. Нет у русских сво­ей Библии или Корана, нет йоги или боевого искусства, нет самобытия, нет... и нет своего аватара или на худой конец пророка. Не созрели как народ, чтобы оценить самим свои ценности. Некому объявить своих пророков, некому выя­вить эталоны русской культуры. Не созрели побеги, не дали плодов цветы.

А цветы были, и немало было цветов, и пророки были, только другие они были, не подходившие под рамки стан­дартов, да и не до них было сильным мира сего. Невозможно было использовать их в своих узких интересах ни властям, ни торговцам. А дух всё, как и прежде, веет над Россией как библейский дух над бездной. То холодом ужаса повеет от него, ужаса непредсказуемых переворотов, да перемен. То, вдруг, душа сама ни с того, ни с сего запоет, не ведая сама о чем. Да так, что все вокруг оцепенеют. Тем и сильна и прекрасна Россия, что нет у нее золотой клетки канонизи­рованной культуры для собственного духа. Дух свободен, он витает, то там обрушится, то там засияет.

Так вот, чтобы не обрушивался он, а ровным светом сиял — богам надо дать приют. Защитникам Руси небесной расчистить еще не вконец заваленные умы, сердца, уголки природы. Дать выход первобытному инстинкту духа. Пусть он проявит свой лик. Пусть этот лик будет прост, грубоват, это не страшно. Сердце найдет цветы на полях русских, да благовония, молока, да меду для чистой жертвы. Все это нужно впитать, сердцем вдохнуть, прочувствовать. Есть они, боги русские, живы они. Пусть и далеки они для серд­ца, одурманенного «западами» да «востоками», да близки они к сердцу пытливому, да ищущему, идущему по следам своего духовного инстинкта. Вера в то, что есть Они, под­тверждения в исторических событиях, да в гениях Руси, чи­стое желание сердца вкусить первозданную красоту небес­ной Руси, и чистое действие — вот Путь. Знать свое про­шлое, слышать свое сердце и непрестанно искать будущее.

Ты — аванпост богов русских, ты — их сила, любовь, радость. Приди на место чистое, да красивое весной ранней, сложи кострище высокое. Возьми украшения простые по обычаю народному, на себя надень одежду под стать. Возь­ми меда чистого, хлеба душистого, молока свежего. Распали кострище, позови богов своих, вложи жертвы в огонь восхо­дящий и оставь свое сердце открытым, вложи в него память о радостях и печалях всего рода русского, да слушай, как без сомнений душа твоя истая исполнится благом пресветлым — то богов ответ. Ну, а если ты посвященный, то увидишь и лик их пречистый. И проникнешься ты тогда печалью светлой, и ликовать ты будешь, предвкушая радость. Радость, что душа твоя — светлая, а родители ее — боги ясные, и мечта твоя, у них хранимая, ждет исполнения у начала пути твоего.

Световиту

(писано в дни летнего солнцестояния, при переносе про­странства белых волхвов в координаты моей комнаты, сие виденье настраивает на светодни осеннего равноденствия — дни Световита)

Я когда-то давно

Далеко внутри

Видел белых волхвов

На белой Руси.

Я не знаю зачем

Русь исчезла с земли

Но она так сильна

Далеко внутри.

И я долго бродил

В непролазной глуши

Чтоб увидеть свой храм

В лесной дали.

Там стоят на рассвете

Мои волхвы

В белоснежных одеждах

У пределов Весны.

Понимаю, не время

Им быть на земле

Это чистое племя

Не придет ко мне.

Бесконечная тишь

Их пресветлых молитв

Может быть мою Русь

В моих мыслях хранит?

Может быть на рассвете

Белый свет распалив

Я когда-нибудь стану

Один из них.

А этот отрывок был прописан после серьезной на­стройки на вновь осваиваемый поток славянского божества. По возрастающей было проведено несколько церемониалов на несколько аспектов этого наипрекраснейшего существа. И, когда я был убежден, что то, с чем я провзаимодейство- вал — это действительно Лада, я написал это:

Лада

О Бог души моей, проснись!

Уж час Брамы вошёл в светлицу сердца,

Беззвучный, в предрассветной тишине.

Его призыв — распахнутая дверца,

Где небо полнозвучное мерцаньем звёзд играет

В своей непостижимой глубине.

О небо-мать, верни моей душе покой лучистый!

На самом дне в твоей игре

Я позабыл напев твой чистый,

Обещанный одной мерцающей звезде.

От мира нельзя отрываться, он есть идея твоего соб­ственного существования — в которой ты должен проявить­ся как духовная сущность.

Если ты нарушаешь свои связи с миром — ты идешь про­тив своей собственной идеи существования, а это твоя един­ственная тебе данная идея. Если ты рвешь с миром — ты рвешь с данной тебе идеей твоего собственного существования.

Ты можешь уйти из мира, если ты можешь сам соз­дать свою идею своего собственного существования. Тогда ты уйдешь в иное — другое бытие и естественно выпадешь из идеи этого мира, оставив её как пустую оболочку. Это, конечно, дерзко, даже просто по отношению к самой идее мира. Ведь она — живая, живая плоть, живая плоть Мате­ри, Матери Мира.