Стихотворения - Михаил Лермонтов

Для чего я не родился…

Для чего я не родился[135]Этой синею волной?Как бы шумно я катилсяПод серебряной луной,О, как страстно я лобзал быЗолотистый мой песок,Как надменно презирал быНедоверчивый челнок;Все, чем так гордятся люди,Мой набег бы разрушал;И к моей студеной грудиЯ б страдальцев прижимал;Не страшился б муки ада,Раем не был бы прельщен;Беспокойство и прохладаБыли б вечный мой закон;Не искал бы я забвеньяВ дальнем северном краю;Был бы волен от рожденьяЖить и кончить жизнь мою!

Что толку жить!…

Что толку жить!.. Без приключенийИ с приключеньями — тоскаВезде, как беспокойный гений,Как верная жена, близка;Прекрасно с шумной быть толпоюСидеть за каменной стеною,Любовь и ненависть сознать,Чтоб раз об этом поболтать;Невольно узнавать повсюду —Под гордой важностью лицаВ мужчине глупого льстецаИ в каждой женщине — Иуду.А потрудитесь рассмотреть —Все веселее умереть.

Конец! Как звучно это слово,Как много — мало мыслей в нем;Последний стон — и все готово,Без дальних справок. А потом?Потом вас чинно в гроб положат,И черви ваш скелет обгложут,А там наследник в добрый часПридавит монументом вас,Простит вам каждую обидуПо доброте души своей,Для пользы вашей (и церквей)Отслужит, верно, панихиду,Которой (я боюсь сказать)Не суждено вам услыхать.

И если вы скончались в вере,Как христианин, то гранитНа сорок лет по крайней мереНазванье ваше сохранит;Когда ж стеснится уж кладбище,То ваше узкое жилищеРазроют смелою рукой…И гроб поставят к вам другой.И молча ляжет с вами рядомДевица нежная, одна,Мила, покорна, хоть бледна…Но ни дыханием, ни взглядомНе возмутится ваш покой —Что за блаженство, боже мой!

Парус

Рисунок М. Лермонтова из альбома М. М. Лермонтовой

Белеет парус одинокой[136]В тумане моря голубом!..Что ищет он в стране далекой?Что кинул он в краю родном?..

Играют волны — ветер свищет,И мачта гнется и скрыпит…Увы, — он счастия не ищетИ не от счастия бежит!

Под ним струя светлей лазури,Над ним луч солнца золотой…А он, мятежный, просит бури.Как будто в бурях есть покой!

Баллада

Куда так проворно, жидовка младая?Час утра, ты знаешь, далек…Потише — распалась цепочка златая,И скоро спадет башмачок.

Вот мост! вот чугунные влево перилыБлестят от огня фонарей;Держись за них крепче, — устала, нет силы!.Вот дом — и звонок у дверей.

Безмолвно жидовка у двери стояла,Как мраморный идол бледна;Потом, за снурок потянув, постучала…И кто-то взглянул из окна!..

И страхом и тайной надеждой пылая,Еврейка глаза подняла,Конечно, ужасней минута такаяСтолетий печали была.

Она говорила: «Мой ангел прекрасный!Взгляни еще раз на меня…Избавь свою Сару от пытки напрасной,Избавь от ножа и огня…

Отец мой сказал, что закон МоисеяЛюбить запрещает тебя.Мой друг, я внимала отцу не бледнея,Затем, что внимала любя…

И мне обещал он страданья, мученья,И нож наточил роковой,И вышел… Мой друг, берегись его мщенья, —Он будет как тень за тобой.

Отцовского мщенья ужасны удары,Беги же отсюда скорей!Тебе не изменят уста твоей СарыПод хладной рукой палачей.

Беги!..» Но на лик, из окна наклоненный,Блеснул неожиданный свет,И что-то сверкало в руке обнаженной,И мрачен глухой был ответ.

И тяжкое что-то на камни упало,И стон раздался под стеной, —В нем все улетающей жизнью дышало,И больше, чем жизнью одной!

Поутру, толпяся, народ изумленныйКричал и шептал об одном:Там в доме был русский, кинжалом пронзенный,И женщины труп под окном.

Тростник

Сидел рыбак веселыйНа берегу реки,И перед ним по ветруКачались тростники.Сухой тростник он срезалИ скважины проткнул,Один конец зажал он,В другой конец подул.

И будто оживленный,Тростник заговорил —То голос человекаИ голос ветра был.И пел тростник печально:«Оставь, оставь меня!Рыбак, рыбак прекрасный,Терзаешь ты меня!

И я была девицей,Красавица была,У мачехи в темницеЯ некогда цвела,И много слез горючихНевинно я лила;И раннюю могилуБезбожно я звала.

И был сынок любимецУ мачехи моей,Обманывал красавиц,Пугал честных людей.И раз пошли под вечерМы на берег крутойСмотреть на сини волны,На запад золотой.

Моей любви просил он, —Любить я не могла,И деньги мне дарил он, —Я денег не брала;Несчастную сгубил он,Ударив в грудь ножом,И здесь мой труп зарыл онНа берегу крутом;

И над моей могилойВзошел тростник большой,И в нем живут печалиДуши моей младой.Рыбак, рыбак прекрасный,Оставь же свой тростник.Ты мне помочь не в силах,А плакать не привык».

Он был рожден для счастья…

Он был рожден для счастья, для надежд[137]И вдохновений мирных! — но безумныйИз детских рано вырвался одеждИ сердце бросил в море жизни шумной;И мир не пощадил — и бог не спас!Так сочный плод до времени созрелыйМежду цветов висит осиротелый,Ни вкуса он не радует, ни глаз;И час их красоты — его паденья час!И жадный червь его грызет, грызет,И между тем как нежные подругиКолеблются на ветках — ранний плодЛишь тяготит свою… до первой вьюги!Ужасно стариком быть без седин;Он равных не находит; за толпоюИдет, хоть с ней не делится душою;Он меж людьми ни раб, ни властелин,И все, что чувствует, он чувствует один!

Русалка

Русалка плыла по реке голубой,[138]Озаряема полной луной;И старалась она доплеснуть до луныСеребристую пену волны.

И шумя и крутясь, колебала рекаОтраженные в ней облака;И пела русалка — и звук ее словДолетал до крутых берегов.

И пела русалка: «На дне у меняИграет мерцание дня;Там рыбок златые гуляют стада;Там хрустальные есть города;

И там на подушке из ярких песковПод тенью густых тростниковСпит витязь, добыча ревнивой волны,Спит витязь чужой стороны.

Расчесывать кольца шелковых кудрейМы любим во мраке ночей,И в чело и в уста мы в полуденный часЦеловали красавца не раз.

Но к страстным лобзаньям, не знаю зачем,Остается он хладен и нем;Он спит — и, склонившись на перси ко мне,Он не дышит, не шепчет во сне!..»

Так пела русалка над синей рекой,Полна непонятной тоской;И, шумно катясь, колебала рекаОтраженные в ней облака.

Гусар

Гусар! ты весел и беспечен,Надев свой красный доломан;Но знай — покой души не вечен,И счастье на земле — туман!

Крутя лениво ус задорный,Ты вспоминаешь стук пиров;Но берегися думы черной, —Она черней твоих усов.

Пускай судьба тебя голубит,И страсть безумная смешит;Но и тебя никто не любит,Никто тобой не дорожит.

Когда ты, ментиком блистая,Торопишь серого коня,Не мыслит дева молодая:«Он здесь проехал для меня».

Когда ты вихрем на сраженьеЛетишь, бесчувственный герой, —Ничье, ничье благословеньеНе улетает за тобой.

Гусар! ужель душа не слышитВ тебе желания любви?Скажи мне, где твой ангел дышит?Где очи милые твои?Молчишь — и ум твой безнадежней,Когда полнее твой бокал!Увы — зачем от жизни прежнейТы разом сердце оторвал!..

Ты не всегда был тем, что ныне,Ты жил, ты слишком много жил,И лишь с последнею святынейТы пламень сердца схоронил.

1833

Юнкерская молитва

Царю небесный![139]Спаси меняОт куртки тесной,Как от огня.От маршировкиМеня избавь,В парадировкиМеня не ставь.Пускай в манежеАлехин гласКак можно режеТревожит нас.Еще моленьеПрошу принять —В то воскресеньеДай разрешеньеМне опоздать.Я, царь всевышний,Хорош уж тем,Что просьбой лишнейНе надоем.

1833 — 1834