Адмирал - Андрей Алексеевич Панченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нам нужен ещё час товарищ адмирал! — красный как рак радист стоит передо мной уже, наверное, в десятый раз. Чего он только уже не выслушал от меня — тут тонкая настройка, быстро не получится.
— Мать! Работай иди, и что бы я тебя не видел пока всё не сделаешь! — психанул я. Придётся идти так как есть.
Снова я ковыляю к месту переговоров. Со мной опять мрачный Гришин. Из пятнадцати раненых морпехов, нам вернули только пятерых, самых тяжёлых. Очевидно их просто допросить не успели. О судьбе товарищей они ничего не знают, в плену их разлучили. Аргентинцы божатся, что парни умерли от ран, а потом их тела попали под огонь американских штурмовиков. Их они нам вернули, только вот от огня, и разрывных снарядов тела сильно пострадали. Тем не менее, я дал команду парней не хоронить пока, а отправить на экспертизу к корабельному доктору. Причину смерти он установит, я практически уверен, что аргентинцы нам врут.
В этот раз делегация аргентинцев была куда как представительнее. Помимо военных тут были и несколько штатских. Изменилась и обстановка. Большая армейская палатка заменила собой навес. На полу ковры, дубовый стол и шикарные кресла стоят. На столе графины с напитками и стаканы. Когда я вошёл все встали. Снова на ногах что ли будем разговаривать?! Твою мать! Мне моё многострадальное бедро уже два раза зашивали, из-за того, что я напрягаю ногу. В следующий раз доктор обещал мне ногу вообще отрезать, что бы я раны не бередил! Делать всё равно нечего, и я тоже стою.
— Позвольте представится, Хуан Доминго Перон! — начал разговор один из гражданских, холёный мужик с щегольскими усами — президент Аргентинской республики!
— Вице- адмирал Виктор Жохов, военно-морской флот Советского союза! — представился я в ответ, внутренне охреневая от ситуации. Сам президент?! Это о чем же мы сейчас говорить будем? Как же я сейчас жалею о том, что не позволил себе перенести переговоры хотя бы на пару часов и связаться наконец с руководством! Я почувствовал себя очень одиноко и растеряно. Опять ты влез Витка хрен знает куда!
— Наслышан про вас господин адмирал! Вы свою репутацию заработали не зря, и ещё раз подтвердили её недавними событиями. Признаться, я вначале не поверил, когда мне сообщили, что один советский линкор потопил два наших, а в придачу пару крейсеров, да ещё и базу захватил! Чертовски обидно и неприятно! Когда же я узнал против кого бились мои моряки, я им почти простил поражение! Вам проиграть не зазорно! — президент произнёс свою речь с дружеской улыбкой на лице, как будто разговор шёл не про проигранный бой, а про какой-то товарищеский футбольный матч!
— Позвольте высказаться в защиту ваших моряков господин президент. «Альмиранте Браун» и «Вейнтисинко де Майо» бились до конца и доставили мне много неприятностей. Ни один из ваших кораблей не спустил свой флаг — вернул я комплимент. Я и правда зауважал аргентинских моряков, которые не запятнали своею репутацию пытками и убийствами пленных, в отличии от армии. Они в большей своей части погибли вместе со своими кораблями.
— Рад слышать, хотя лучше бы они конечно победили. Но что случилось, то случилось. Поверите ли вы мне, что я был не в курсе произошедшего? Меня ввели в заблуждение, заявив, что советская эскадра беспричинно атаковала наш флот! Я был в шоке, когда узнал, кого же они везли на нашу благодатную землю! Предатели, они есть везде! Виновные уже арестованы, теперь осталось только как-то решить конфликт миром. Мне доложили о ваших условиях, и я нахожу их вполне приемлемыми! Без сомнения, есть куча деталей, которые нужно уточнить и обсудить, и тем не менее я склонен с ними согласится!
Глава 12
Три месяца в Аргентине пролетели как один день и сейчас я плыву домой. Ну не совсем домой конечно, «Шторму» предстоит новый капитальный ремонт в судоремонтных доках Ленинграде, туда и направляется наш караван. Я сижу у себя в каюте и бухаю по черному. Один. На душе тоска и тревога, плохо всё у меня и поделится тревогами не с кем, такова судьба адмирала…
«Шторм» тащат на «галстуке» два океанских буксира, рядом на буксирах плывут «Альмиранте Браун» и «Морено», сопровождает нас эскортный танкер и три спасательных судна. Досталось моему линкору на орехи. Три месяца ударного труда едва смогли его привести к тому состоянию, когда можно рассчитывать на безопасную буксировку по Атлантическому океану, не боясь утопить дорогую игрушку во время случайного шторма. Плыть нам пришлось долго и можно было спокойно придаться тоске и самокопанию, хотя уже скоро родные берега и выползти из берлоги всё же придётся. Родина ждёт своих героев, а с ней меня ждут и новые проблемы.
Мирный договор с Аргентиной я подписал, и оказался во всём виноватым дураком! Превысил полномочия! Прибывший буквально через пару дней на самолёте Молотов, прочитав оригинал документа, не смотря на всю свою выдержку и дипломатический опыт не сдержался от нецензурной брани. Ругался он долго и самозабвенно, впрочем, просто выражая эмоции и не касаясь виновника торжества. Меня, то есть. Вот что значит профессионал! Хотя я и понимал, кому адресовано негодование главного дипломата страны. Немного успокоившись он объяснил мне всю пагубность моих поступков и какой же я дурак.
Пока мы воевали и пытались выжить, как я и предполагал, битвы не меньшего накала шли и за столами переговоров у дипломатов. Предварительные договорённости между союзниками были достигнуты довольно быстро и оставалось их оформить только на бумаге, когда вылез «мирный договор Жохова»! Никто не предполагал, что Аргентина сдастся на милость какому-то вице-адмиралу! Союзные войска должны были вторгнуться в Аргентину и вовсю готовились к маленькой и победоносной войне, а я им обгадил всю малину. Подписанный мной договор в корне отличался от того, который согласовали союзники!
Короткий документ мы с президентом Пероном подписали, всего-то пять страниц, но из этого текста, по словам Молотова, можно было оставить только заголовок и то с корректировками.
О чем договорились наши дипломаты? Принцип тот же что и с Германией! Разделение Аргентины на четыре зоны оккупации: Советского Союза, Америки, Англии (хотя от
