Академия темных. Игра на выживание - Лика Верх

— Считай, что заново родилась. Теперь это твоя жизнь, и либо ты ее примешь, либо умрешь. — Утешать он точно не умеет. Хлюпая носом, тяжело вздохнула. Где же слова «не волнуйся, я тебе помогу, вытащим тебя из этого мира»? Мечтай, Лиса, мечтай!

Ладно, раз мне все равно не отвертеться… Оставлю за своей спиной хоть что‑то.

Поднявшись с кресла, глянула в зеркало, удивилась, что косметика на месте, ничего не размазалось, и, бросив последний взгляд на Джена, удалилась, гордо подняв голову.

Черт! Эмоции через край плещут. Внутри ураган проносится из ненависти, злости, гнева, ярости. Это надо загасить, иначе стулья полетят в окно, а ножи в людей. И я не гарантирую, что после все останутся живы.

Не успела я пройти и половины зала, как ко мне подлетела мама, со словами:

— Дорогая, почему ты оставила Витора одного? Он скучает! — Мамочка уже чуть — чуть пьяна, вместо строгого тона, вышел игривый.

— Я как раз его сейчас иду искать. — Попыталась спокойно ответить, но… Но!

— Веселитесь, дети. — Не до веселья, когда столько проблем.

Витора и вправду хотелось найти и врезать ему по печени, по почкам, пару раз по голове, под коленную чашечку, в челюсть, и… Ох, надо отвлечься, расслабиться… Мимо проходила служанка с двумя подносами. На одном фужеры с желто — прозрачной жидкостью, похожей на наше шампанское, а на втором стаканы с чем‑то зеленым… Интересно, какой он на вкус, этот напиток?

Неуверенно потянулась ко второму подносу, и услышала над ухом:

— Не стоит это пить. — Голос я узнала сразу, а потому с большей уверенностью взяла стакан. — Перепьешь — даже целители не помогут. Эффект от него длится долго, а похмелье проходит намного хуже.

Но я его уже не слушала. В четыре больших глотка осушила бокал. А на вкус приятное… Что‑то среднее между киви и виноградом.

— Я предупреждал. — Безразличным тоном напомнили мне.

— А почему ты не потрудился предупредить меня о кольце? Или о том, что оно кусается, шипит и показывает язык? — Лицо его не изменилось, меня же понесло дальше. — Почему, когда я спрашиваю — ты не отвечаешь, а когда мне даром не нужны твои предупреждения — ты тут, как тут! Нарисовался, голубчик!

Незаметно для самой себя перешла на крик, однако опомнилась. Мы все‑таки здесь не одни.

— Я рассмотрю все твои жалобы и предложения на досуге, желательно в письменном виде. — Ровным, спокойным голосом известили меня.

Жалобы в письменном виде, говоришь? Хорошо, хорошо. Не поленюсь, пару рулонов накатаю. Но это потом, а сейчас мне что‑то и потанцевать захотелось. Пары кружат по залу в темпе вальса, да и сам танец напоминает наш вальс, так что белой вороной выглядеть не буду.

Только вот… с Витором я танцевать не желаю, ибо противен, как слизень на сковородке. А вот тот мужчина, с зачесанными иссиня черными волосами очень даже привлекательный… Еще больше ему придает привлекательности тот факт, что он один, значит, не откажет.

— И куда ты собралась? — Как‑то очень недобро спросил Витор, хватая меня за руку.

— Куда угодно, главное без тебя. — Высвободив руку двинулась к желаемому объекту. — Добрый вечер, — подойдя, в знак приветствия чуть склонила голову, выудила из своего скудного арсенала самую обворожительную улыбку, — не составите ли компанию скучающей девушке?

Алкоголь уже дал свое первое влияние на организм, я расслабилась, не задумываясь, как сейчас выглядит мое предложение.

— С превеликим удовольствием, леди Ирэне. — Ох, он знает меня?

Конечно, я же стояла рядом с маменькой, при открытии бала. Что ж, может, оно и к лучшему.

Вложив свою руку в предложенную ладонь, проследовала за господином к центру зала, где уже танцевали, периодически меняясь, пары.

Одна рука в руке, другая на плече, я хорошо знаю вальс. В Академии ежегодно в честь празднования Нового Года проходил бал, вальс на котором был обязательной частью программы. Помню, на первом курсе своему партнеру то и дело наступала на ноги, но он стерпел до конца, и лишь потом, выйдя из зала, смачно выругался.

Мы закружили в танце под легкую музыку, вводящую меня в транс. Стало так легко, забыла обо всем и растворилась в танце, поддаваясь наслаждению. Наши движения были как одно, грациозные, плавные и… господин выпустил мою руку, но в тут же секунду ее сжала другая рука. За всем этим не заметила, как сменился партнер. Со мной в паре оказался «пшеничный» мужчина. Волосы его напомнили мне пшеницу. Танцевать с ним было хорошо, но от первого осталось больше впечатлений… Непроизвольно начала искать его глазами, но взгляд зацепился за Витора, наблюдающего за нами. С непринужденным, в какой‑то степени безразличным видом, но челюсть сжата, а глаза напряжено прожигают насквозь. Это что же, собственнические чувства взыграли? Так это прекрасно! Играть на этом я хорошо умею. Кокетливо улыбнулась партнеру, изображая, как мне с ним весело и приятно.

Продолжила танцевать, сменяя партнеров один за другим, наслаждаясь танцем и состоянием окрыленности, пока моя рука не оказалась в уже знакомой руке галантного мужчины с зачесанными иссиня черными волосами.

Взглянула на Витора, он все также стоял с безразличием наблюдая за танцующими, точнее за мной. Актер из тебя хороший, Витор, но и мы, не пальцем деланные.

Перевела взгляд на своего партнера, похлопала длинными ресницами, обворожительно улыбнулась и шепнула ему «Вы хорошо танцуете» не сводя взгляда с Витора. Внезапно он исчез из виду, как вдруг почувствовала… резкий толчок, и боль, пронзившую руку до кончиков пальцев. Казалось, будто кости стираются в порошок, кожа разрывается на кусочки, а мясо ошметками падает на пол.

Вопреки желанию закричать — звук застрял в горле, так и не сумев выйти наружу. Дыхание перехватило, глаза заволокло дымкой, боль по — прежнему сковывала руку и я мысленно умоляла ее уже оторвать, чтобы только не чувствовать этого…

— Решила поиграть со мной? — Окружающие звуки сменились угрожающим шепотом. — Я люблю игры, но предпочитаю играть по моим правилам.

Я не вникала в смысл его слов. И думать ни о чем не могла, кроме этой адской боли, которая, казалось, никогда не прекратится.

— Запомни раз и навсегда: не зли меня, и тебе не будет больно. — Боль начала утихать, цвет, очертания, четкость… дымка ушла с глаз и я смогла разглядеть холодное лицо человека, которому не чуждо причинять боль и страдания девушке, человека, который без зазрения совести называет меня «невестой», человека, которого с каждой секундой я ненавижу все больше и больше. Будто ненависть поглощает, сметает, съедает все остальные чувства, которые могут быть к этому человеку заблаговременно.