Беспощадная война - Брайан Ламли

Я уже собрался вернуться в каюту и начал что-то говорить, когда меня настиг запах. Я говорю «настиг», но это выражение не может описать мои ощущения. Невероятный смрад исходил от чего-то находящегося на темном берегу реки. Затем раздался звук шагов…

Кроу, по-видимому, тоже почувствовал запах и услышал приглушенные звуки, доносящиеся с берега реки. Краешком глаза я увидел, как он вскочил на ноги. Лицо его побледнело, а я уставился в темноту снаружи… Притаившись возле двери, я таращился на тени, окутавшие сходни «Морского бродяги».

Что-то приближалась, какая-то фигура. Потом мы услышали глухой тяжелый кашель — за которым последовал гортанный, нечеловеческий, голос!

— Я вижу, что вы… гха… не ожидали меня, друзья мои! Значит, вы не получили послание?

Я отпрянул, когда вонючая темная фигура поползла по сходням.

— Пожалуйста, уберите свет, — продолжал гортанный голос. — И ради Бога… гха… не бойтесь меня. Я все объясню.

— Кто?.. — задыхаясь спросил я едва слышно. — Кто вы?..

— Сэр Эмери Уэнди-Смит — или по крайней мере его разум — к вашим услугам, господа. А вы, должно быть, Титус Кроу, и… гха… Анри Лоран де Мариньи?

Я отшатнулся, а жутко смердящая тень, по форме напоминающая человека, медленно надвигалась на меня. Тут Кроу схватил меня за рукав и втащил в каюту, а потом занял место у двери. В руке он держал мой пистолет, принадлежавший когда-то барону Канту.

— Стойте и не двигайтесь! — крикнул он резко и отрывисто черной фигуре, которая добралась уже до середины сходней. — Вы не можете быть Уэнди-Смитом. Он мертв!

— Это мое тело, сэр — тело, которым я пользовался — мертво. Да… гха… но мой разум живет, по крайней мере, пока! Я знаю: это вы — Титус Кроу… Теперь, пожалуйста, выключите свет на палубе… и позвольте мне поговорить с вами.

— Этот пистолет стреляет серебряными пулями, — предупредил Кроу дрожащим голосом, — Я не знаю, кто вы, но уверен, что могу уничтожить вас!

— Мой дорогой… гха… сэр, я не раз молил Бога, чтобы меня уничтожили! — Фигура сделала еще шаг вперед. — Но прежде чем вы… гха… попытаетесь даровать мне милосердную смерть, позвольте рассказать вам то, с чем я послан — позвольте мне передать вам их предупреждение! В любом случае, ни ваше оружие, ни Крукс Ансата на двери, ни даже эликсиры или… гха… пение не смогут остановить это тело. Оно слеплено из вещества, из которого сотворены мои повелители! Так вот… — в гортанном, почти ноющем голосе нашего гостя вдруг появились нетерпеливые нотки, словно он готов был впасть в истерику. — Ради Бога, вы дадите мне возможность передать послание, с которым меня сюда отправили?

— Титус Кроу! — нервно выпалил я, хватаясь дрожащей рукой за плечо друга. — Что это такое? Что за чертовщина?

Вместо ответа Титус шагнул вперед и прикрутил фитиль ламны, которую мы повесили возле сходней. Он оставил самое маленькое пламя, едва искрящееся во мраке. Тень стала еще темнее, почти ритмично топающей по сходням.

— Титус! — Страх скрутил меня в бараний рог. — Во имя всех святых, скажите, вы хотите, чтобы нас убили?

— Ничего подобного, Анри, — прошептал мой друг, — я только хочу услышать сообщение ктулхов. Делайте, что вас просят. Убавьте свет!

— Что?

Я с ужасом уставился на Титуса Кроу — пожалуй, напряжение последних нескольких дней свело моего друга с ума!

— Пожалуйста! — вновь попросил наш жуткий гость, сделав еще один шаткий шаг вперед. — Пожалуйста, мне надо не так уж много времени. Они не позволят… гха… этому телу… существовать слишком долго!

Тогда Титус Кроу повернулся, оттолкнул меня в сторону и убавил свет лампы. Проделав это, он поставил возле двери кресло. В это время звезды на ночном небе заслонила бесформенная фигура, появившаяся в проеме двери. Споткнувшись о высокий порог, незваный гость тяжело повалился в жалобно скрипнувшее кресло.

Я к тому времени уже отошел к противоположной стене. Кроу уселся на небольшой столик, напротив нашего гостя. В тусклом мерцающем свете он выглядел очень бравым, но я склонялся к мысли, что он присел потому, что его не держали ноги! Я тоже как подкошенный, шлепнулся на нижнюю койку.

— Мой юный друг, если вы так нервничаете, возьмите пистолет. Но не стреляйте зря! — И Титус Кроу перебросил мне пистолет Канта.

— Послушайте, пожалуйста, — снова заговорил наш гость — черная тень в кресле. Вонь становилась все отвратительнее. — Меня послали, подземные твари, чтобы передать сообщение… гха… и объяснить вам, что это за дьяволы! Они меня послали за тем…

— Вы имеете в виду отродье Шудде-Мьелла? — прервал его Кроу более уверенным голосом.

— Так и есть, — кивнул посланец. — Его братьями, его детьми.

— Кто вы? — неожиданно для себя, как в гипнозе, спросил я. — Вы ведь… не человек!

— Я был человеком, — создание в кресле словно всхлипнуло. Его неясные контуры заколыхались в мерцающем свете. — Я был сэром Эмери Уэнди-Смитом. Теперь от меня остался только разум, мозг. Но вы должны меня выслушать! Только сила моих повелителей удерживает мое нынешнее тело, как единое целое… Но даже они… гха… не в состоянии поддерживать эту форму прочной слишком долго!

— Продолжайте, — тихо сказал Кроу, и я с удивлением заметил нотки — сочувствия в его голосе.

— Хорошо, слушайте… Я посланец и готов засвидетельствовать об истинности того, что они хотят сообщить. Если вы с этой минуты оставите их в покое, они отпустят вас с миром. Они не будут вас больше беспокоить, ни во сне, ни на яву. Они снимут все… заклятья… гха… с вашего разума. Если же вы воспротивитесь — то в конце концов они схватят вас и сделают с вами то, что сделали со мной!

— И что же случилось с вами? — почти беззвучно спросил я, все еще страшно дрожа.

Пока Уэнди-Смит отвечал, я попытался внимательно рассмотреть странное создание в кресле. Наш посетитель выглядел так, словно его упаковали в длинное черное пальто, застегнутое до верху, а на голову нахлобучили плотно затянутый капюшон. Возможно, именно поэтому у него и был такой гортанный искаженный голос. Я не мог рассмотреть ни единой черты его лица. И в тот же миг мой разум, внезапно оказался на краю пропасти безумия… Я вспомнил безумные заметки Абдула Альхазреда, его «Некрономикон», пересказанный Иохимом Фиири: «…Когда из разложения рождается жизнь, унылые мусорщики Земли лелеют ее и чудовищно раздувают, чтобы наслать мор…»

Я поспешно отогнал воспоминания.

Существо в кресле рассказало, что ктулхи сотворили с ним, и то как они собираются поступить с Титусом Кроу и со мной в случае нашего непослушания.

— Они… гха… — бормотал гортанный голос, — они уничтожили мое тело, но сохранили мой мозг! Они поместили его в мерзкую оболочку — бесформенную, неподвижную массу грязи, но с венами и… гха… капиллярами, и с сердцем — со всем тем, что необходимо для поддержания нормальной жизнедеятельности человеческого мозга! Не спрашивайте меня, как они… гха, гха… сделали это. Но за столетия они стали очень опытными.