Жаркие ночи - Эми Эндрюс

Клаудия почувствовала, как напряжены его бедра и ягодицы, увидела, как побелели костяшки пальцев. Чувство власти над ним охватило ее, жжение между ног стало мучительным, она знала: есть только один способ избавиться от мук.

Она убрала язык, он застонал. Протестуя или радуясь облегчению, непонятно.

Медленно, помогая себе ладонями, она снова двинулась вверх, перевалилась через него и потянулась к столику за презервативом. Он попытался ухватить ртом ее сосок, но она толкнула его на спину.

— Нет.

Держите руки там, где они сейчас, мистер.

— О, командирша. — Он крепко обхватил ее бедра.

Клаудия медленно опустилась на него.

— О боже. — Он приспосабливался к ее движениям, крепче сжимая бедра.

Клаудия, сидя на нем, закрыла глаза и откинула назад голову, полностью оседлав его и подавив наконец мучительное жжение.

Когда она снова открыла глаза, он смотрел на нее, все еще крепко сжимая за бедра.

— Что еще? — пробормотал он.

— Это. — Она вращала бедрами, задыхаясь от полноты ощущений. — И это, — подалась вперед, обнимая его за плечи и очень медленно выпуская его из себя, снова возвращаясь.

— Ты знаешь, — сказала она, когда они повторили это в четвертый раз, — не все женщины такие, — она снова села на него, и снова член пронзил ее, — как она.

Клаудия чуть не произнесла ее имя, но она не хотела, чтобы гадости омрачили это мгновение и Филиппа вмешивалась в их отношения.

Люк кивнул.

— Я знаю. — Он тяжело дышал, борясь с бурей, которая нарастала в нем и выходила наружу со стоном.

— Да? — прошептала она, соскальзывая с него, изо всех сил стараясь не закрывать глаза.

— Да, — прошипел он, ударяя всем телом ей навстречу, крепко удерживая ее за бедра.

Клаудия быстро закрыла глаза. Фрикции превратились в нечто неопределенное, пульсирующее. Она открыла глаза, посмотрела на него, еще раз приподнимаясь на бедрах.

— Я бы никогда так с тобой не поступила.

Даже если они больше никогда не будут вместе, она должна была сказать ему об этом.

— Я знаю.

— Правда?

— Да.

Клаудия застонала, чувствуя приближение оргазма. Пульсирующая волна растекалась от пупка к бедрам, ягодицам. Клаудия задвигалась быстрее, напористее, пытаясь облегчить сладкую боль, уже не могла больше говорить, только двигаться вверх и вниз, вверх и вниз.

Иначе наговорила бы лишнего в состоянии сексуального помешательства.

Люк чувствовал ее напор, эхом отдававшийся в глубине тела. С каждым движением он шел ей навстречу, ее чудесные груди с каждым разом заводили его все больше. Он давал ей то, чего она не ожидала. Оргазм лишил его самоконтроля, погрузив в пульсирующее марево, стирая мир вокруг, и, когда уже не мог больше этого выносить, он изогнулся, скользнул руками по ее спине и впился ртом в ее соски.

— Люк! — закричала она, хватая пальцами его за волосы, легко приспосабливаясь к новой позе, продолжая скакать. — Да, да, да, да!

А потом они одновременно разъединились.

Глава 16

На следующее утро над ухом Клаудии зазвонил телефон, вырывая из глубин сна с изяществом кувалды. Она потянулась за ним автоматически.

— Алло.

— Клод?

Эйвери.

— Что ты делаешь в номере Люка в шесть часов утра?

Сердце забилось еще сильнее, словно все вокруг закружилось. Такой же, как у нее, гостиничный номер, но рядом с ней лежал, растянувшись, голый мужчина, положивший руку на ее живот и прижавший губы к ее плечу.

Прошлая ночь. Извинения Люка. Бутылка вина.

Корабль любви.

Любовь.

Черт.

— О… э… мы просто… проводили еще одно… обсуждение планов… — Клаудия, морщась, откровенно лгала.

— Похоже, я тебя разбудила. — Голос Эйвери скептически звенел.

— Нет, просто я устала, — заверила Клаудия и фальшиво зевнула. — Я почти не спала всю ночь.

Это правда. Они просыпались, чтобы использовать третий презерватив, прежде чем уснули в изнеможении.

— Ты, если помнишь, собиралась завтракать с нами. Мы должны уехать в семь тридцать.

Клаудия застонала. Точно, она согласилась ехать при условии, что они вернутся в воскресенье утром, как можно раньше, чтобы успеть все подготовить для открытия курорта в понедельник.

Но все это было до дикой сексуальной оргии.

— Извини. Дай нам десять минут. Мы уже спускаемся.

Клаудия отключилась.

— Дай угадаю, — глубоким, сексуальным и хриплым со сна голосом проговорил Люк, — это Эйвери.

— Да.

Он водил рукой от ее живота к груди, губы щекотали шею. Клаудия ненадолго закрыла глаза, расцветая от его прикосновений.

А времени уже не оставалось.

— Нет, стоп. — Клаудия встала с постели, удаляясь от его волшебных губ и грешных рук. — У нас десять минут спуститься в столовую.

Люк любовался, как она наклоняется, поднимая разбросанную одежду. Как и ожидалось, его тело свело от желания.

— Нечего разлеживаться, — сказала она, набрасывая платье, не заботясь о белье. Его возбуждение переросло в эрекцию при мысли о ее полном пренебрежении условностями. — У нас восемь минут, чтобы спуститься в столовую, и мне нужно переодеться.

— Не могу. Не сейчас. У меня проблемы. — Он приподнял простыню.

Клаудия охнула. Он великолепен.

— Поможешь мне с этим?

Клаудия почти застонала во весь голос. Если бы Эйвери не позвонила, вся эта мужская сила оказалась у нее внутри прямо сейчас.

Она закрыла глаза, блокируя воображаемую и реальную картину.

— Сомневаюсь, что это срочно. — Она повернулась к нему спиной, надевая туфли. — Семь минут. — Она сгребла ключи с соседней скамейки. — Увидимся внизу.

И не обернулась. А было очень, очень, очень соблазнительно.

Клаудия не помнила, как провела остаток дня. Чувствовала себя так, будто над головой висел огромный сверкающий неоновый плакат «Смотрите, смотрите на меня, у меня был бесподобный секс прошлой ночью с тем, с кем не положено». Поэтому она была ярче, веселее, работала больше, ходила быстрее, выбирала лучшие, более блестящие версии оформления.

— С тобой все в порядке? — в конце концов спросила Эйвери ближе к вечеру. — Ты, кажется, немного… взвинчена.

Клаудия энергично замахала головой:

— У меня все хорошо и чудесно. Просто волнуюсь насчет завтрашнего дня.

И она поспешила занять себя другим делом. Когда наступила ночь, она вернулась в свою комнату совершенно измученная и валилась с ног. Она упала на кровать и лежала несколько минут неподвижно, как морская звезда.