Куда убегает ваш утренний кофе? - Екатерина Шварцбраун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Идёт Зоя спать. В доме тихо, только шуршат крысы, протаскивают сухой чистотел, которым мама закрывает крысиные норы. И слышит Зоя знакомый топот «тук, тук». Будто идёт кто-то в темноте. Но ничего не видно, только белые круги расходятся в глазах. Тук, тук. Вот подошли шаги ближе, и слышит Зоя, будто ласковый голос ей говорит: «Не горюй, Зоя, не плачь, всё у тебя будет очень-очень хорошо» «Кто ты?» — будто бы спрашивает Зоя, а голос ей отвечает: «Я — твой ангел-хранитель. Я тебя храню у себя на полочке, рядом с кроватью. Я тебя сама нарисовала, и очень красиво получилось. И потом будет очень здорово, вот увидишь!» «А что будет?» — спрашивает Зоя. «О, Зоя, будешь ты очень знаменитой, и все будут тобой гордиться» «Даже мама?» «Даже мама! В твою честь будут называть улицы, и пионерлагеря, и даже пароходы. Лучшие художники будут делать твои статуи из настоящего камня, и ещё про тебя сочинят красивую песню» «Да откуда ты знаешь?» — недоверчиво спрашивает Зоя. «Глупенькая, ведь это же я тебя нарисовала» — отвечает Ангел-хранитель. «Вы, люди, такие длиннинькие, начинаетесь с рождения, потом у вас детство, потом другое, а на конце такой помпончик. Я очень всё хорошо сделала, ты не беспокойся, а теперь засыпай, будешь сейчас смотреть сон.»
Засыпает Зоя Космодемьянская, и мама спит, а заслонку в печке закрыть забыли, к утру выстудит всё.
Ах, если бы я была в курсе, что при определенном усилии неофиту сразу же, в первую очередь являются всяческие прекрасные существа, которых он сразу же готов принять за ангелов — и его заранее предупреждают, что так и будет! Но я вообще ничего не знала — а потому и не сомневалась, что со мной произошло настоящее чудо. А вы встречали ли когда-нибудь высшее существо? Что оно ответило на ваши вопросы: «Какие числа темнее — четные или нечетные?», «Число семь священно?»
При демонском явлении всегда предоставляется свобода человеку рассудить о явлении, принять или отвергнуть его. Это явствует из попыток демона обольстить святых Божиих. Однажды, когда преподобный Пахомий Великий пребывал в уединении вне монастырской молвы, предстал ему диавол в великом свете, говоря: «Радуйся, Пахомий! Я — Христос, и пришел к тебе, как к другу моему». Святый, рассуждая сам с собою, помышлял: «Пришествие Христа к человеку бывает соединено с радостью, чуждо страха. В тот час исчезают все помышления человеческие: тогда ум весь вперяется в зрение видимого. Но я, видя этого представившегося мне, исполняюсь смущения и страха. Это — не Христос, а сатана».
После этого размышления Преподобный с дерзновением сказал явившемуся: «Диавол! Отыди от меня: проклят ты, и видение твое, и коварство лукавых замыслов твоих». Диавол немедленно исчез, исполнив келию смрада (Четь-Минеи 15-го мая).
С ангелами более-менее понятно. Теперь о бесах:
Елена Косилова в своей «Истории антипсихиатрии» пишет: «В „Политике переживания“, [Лэйнг] даже доходил до того, что объяснял психоз, как в Средние Века, одержимостью бесами: „Во время этого путешествия имеется множество возможностей для потери пути… много ужасов, духов, демонов, с которыми встретишься и которых то ли одолеешь, то ли нет“.»
Известно, что в маниакальной стадии МДП, например, люди видят вокруг себя сверхъестественных существ, и с ними субъективно происходят всяческие возвышенные коллизии. При этом больные ведут себя вызывающе агрессивно, гиперактивны, способны на самые дикие и нелепые поступки, непредсказуемы. Но, как ни странно, одновременно могут давать очень меткие и болезненные для других людей определения, наступать, так сказать, на больные мозоли: каким-то непонятным образом они замечают самые скрытые и бережно охраняемые комплексы окружающих. При этом на лице маниакального сумасшедшего постоянно держится характерная улыбка-гримаса, одновременно насмешливая, болезненная и торжествующая.
Раньше бы сказали, что такой человек одержим бесами, бесы говорят за него и умело издеваются над людьми.
Действительно, с одной стороны, можно рассматривать психоз как способ разрешить неразрешимый внутренний конфликт, уход в иллюзорную реальность, в которой снимаются противоречия, исчезает невыносимая ситуация. Такой взгляд — это взгляд как бы вместе с психотиком, изнутри его ситуации, и уже саму возможность встать на место сумасшедшего, понять его, трудно переоценить. Но существует и та часть, которая значительно более доступна, внешняя сторона поведения психотика, его взаимодействия с окружающей реальностью в тот момент, когда адекватное представление о ней уже утрачено, и человек находится во власти иллюзорного мира.
Когда человек одержим своими внутренними содержаниями (бесами), его взаимодействие с реальным внешним миром носит бессознательный характер. Глазам окружающих предстаёт некоторая личность, с ними взаимодействует существо, которое не имеет отношения к сознанию сумасшедшего, который находится глубоко внутри своего собственного мира. Вот этому вышедшему на поверхность бессознательному и можно дать наименование «беса, которым одержим психотик», и попробовать взаимодействовать с ним как с существом, как делали экзорцисты. Это отщеплённая часть, которой по тем или иным причинам не удавалось раньше выйти на поверхность. Важно, что поведение этой бессознательной личности носит компенсаторный характер по отношению к той не вполне полноценной, угнетённой сознательной личности, которой обладал человек до начала острой фазы психоза.
Таким образом получаем картинку: бесы овладевают человеком изнутри, «забирают его себе», и пользуются его устами чтобы изрыгать хулу и проклятия, и насмешничать над людьми.
Можно ли изгнать беса?
Православная традиция говорит (сообщает Алексей ОСИПОВ, профессор Московской духовной академии), что бесов могли изгонять только святые, и не из всех подряд, а лишь из тех, на которых указывал им Сам Господь:
Православная Церковь всегда следовала словам Спасителя, что «сей род изгоняется только молитвою и постом» (Мф. 17, 21), то есть правильной подвижнической жизнью, благодаря которой христианин по мере смирения достигает бесстрастия и получает от Бога дар побеждения злых духов. Только достигший бесстрастия способен без вреда для больных и для себя вступить в открытую борьбу с духами тьмы. Однако таковых и в древности были единицы, а о настоящем времени и говорить не приходится. Поэтому священник, даже самый благочестивый, но дерзающий сам с помощью особых молитв и священнодействий («ех opere operate») изгонять (отчитывать) злых духов «Иисусом. Которого Павел проповедуют» (Деян. 19. 13), рискует не только себя подвергнуть тому поруганию от них, о котором промыслительно повествует книга Деяний апостольских, «но ввергнуть и бесноватого в еще большие болезни и страдания.»
Но что же такое эти бесы?
С точки зрения психоанализа, «Демоны и духи воплощают не что иное, как дурные человеческие желания» (Ж. ЛАПЛАНШ, Ж.-Б. ПОНТАЛИС, Словарь по психоанализу). Тут особенно заметно, что ответ на вопрос зависит от того, где проводить границу между «я» — «не я» человека. Допустим, существуют некоторые бессознательные содержания, которые в этой терминологии проецируются вовне в образе зловредных духов. С точки зрения психоанализа правильно будет требовать от человека признать за собой эти влечения, даже если они идут вразрез с его сознательной установкой. Однако с точки зрения юнгианской психологии, в бессознательном могут содержаться совершенно не личные мотивы, общие для, скажем, всего нашего племени — например, некий мотив трикстера, строящего разнообразные козни и переворачивающего привычный ход вещей. Этот психоид — архетип, он только отчасти имеет отношение к данному человеку лично, а отчасти — существует независимо от него. в коллективном бессознательном. Тогда его вполне возможно определить как существующего независимо «беса» или «духа», который овладевает конкретным человеком, и правильным «психологическим» действием будет совсем не признание этих влечений, а наоборот их изгнание. Вопрос, прежде всего, ставится так: насколько индивидуальна психика человека и насколько она коллективна.
Первоначальная тенденция модерна, как и в других областях, это рационалистическая претензия на совершенную изолированность, индивидиуальность человека. Каждый человек рассматривается как отдельная единица, много людей — это много отдельных частиц, корпускул. С такой точки зрения, все мелкие бесы, которых видит человек — суть продукты его собственной психики и должны быть ею правильно ассимилированы. С точки зрения архетипической психологии, некоторые образы существуют независимо от индивидуальных особенностей той или иной психики того или иного человека, они воспроизводятся по одним и тем же правилам и представляют собой матрицы человеческого сознания. Этот взгляд предполагает существенную коллективную часть человеческой психики, и границы между «я» и «не я» тогда проводятся несколько иначе. Чем более коллективна психика людей, тем вернее стратегия борьбы со злыми духами, вместо их ассимиляции. Чем меньше коллективная часть, тем выше ставка на методы психоанализа.