Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро (сборник) - Агата Кристи

– То есть, насколько вам известно, сэра Жерваса ничто не беспокоило?

Капитан Лэйк ответил после короткого – едва заметного – замешательства:

– Нет.

Пуаро внезапно вставил вопрос:

– Как вы думаете, сэр Жервас никоим образом не беспокоился о своей дочери?

– Дочери?

– Именно так.

– Насколько я знаю, нет, – жестко ответил молодой человек.

Пуаро не стал больше ничего спрашивать, и майор Риддл сказал:

– Что же, спасибо, Лэйк. Возможно, вы побудете здесь на случай, если вдруг мне надо будет о чем-то вас спросить?

– Конечно, сэр. – Он встал. – Могу я чем-то помочь?

– Да, пришлите сюда дворецкого. И, возможно, вы узнаете, как себя чувствует леди Шевенэ-Гор и могу ли я задать ей пару вопросов, или она слишком взволнованна.

Молодой человек кивнул и покинул комнату быстрым, решительным шагом.

– Симпатичный человек, – сказал Эркюль Пуаро.

– Да, приятный парень и дело свое знает. Его все любят.

Глава 5

– Садитесь, Снелл, – приятельским тоном сказал майор Риддл. – У меня к вам много вопросов. Как понимаю, все произошедшее стало для вас шоком?

– Да, сэр. Спасибо, сэр. – Снелл сел с таким сдержанным видом, что все равно что остался стоять.

– Вы ведь тут довольно долго служите, верно?

– Шестнадцать лет, сэр, с тех пор как сэр Жервас… э… осел на месте, если можно так сказать.

– А, да. Ваш хозяин в свое время был великим путешественником.

– Да, сэр. Он ходил в экспедицию к полюсу и побывал во многих других интересных местах.

– Вы не могли бы мне сказать, Снелл, когда в последний раз видели вашего хозяина сегодня?

– Я был в столовой, сэр, проверял, чтобы стол был накрыт как полагается. Дверь в холл была открыта, и я увидел, как сэр Жервас спускается по лестнице, пересекает холл и выходит в коридор, ведущий к кабинету.

– В какое время это было?

– Незадолго до восьми. Наверное, было без пяти восемь.

– И тогда вы видели его в последний раз?

– Да, сэр.

– Вы слышали выстрел?

– Да, сэр, но, конечно, я тогда и понятия не имел, что это выстрел, да и как было понять?

– И за что вы его приняли?

– Я подумал, что это автомобиль, сэр. Дорога проходит прямо рядом со стеной парка. Или это мог быть выстрел в лесу – браконьер какой-нибудь. Я и представить себе не мог…

– Когда это было? – перебил его майор Риддл.

– Ровно в восемь минут девятого, сэр.

– Откуда вы можете знать время с точностью до минуты? – резко спросил главный констебль.

– Все просто, сэр: я только что первый раз ударил в гонг.

– Первый раз?

– Да, сэр. По приказу сэра Жерваса, в гонг всегда бьют за семь минут до начала ужина. Он особенно настаивал, чтобы все собирались в гостиной и были готовы перед вторым ударом гонга. Как только я даю второй сигнал, я захожу в гостиную, объявляю, что ужин подан, и все идут в столовую.

– Начинаю понимать, – сказал Эркюль Пуаро, – почему вы выглядели таким удивленным, когда объявили, что ужин подан. Обычно сэр Жервас уже был к тому моменту в гостиной?

– Такого просто не бывало, чтобы он уже не был там, сэр. Это было настоящее потрясение. Я никак не ожидал…

Майор Риддл снова резко перебил его:

– А прочие обычно бывали уже там?

Снелл прокашлялся.

– Всех, кто опаздывал к ужину, сэр, больше никогда не приглашали в дом.

– Хмм, как сурово…

– Сэр Жервас, сэр, держал повара, который прежде служил императору Моравии[29]. Он обычно говорил, сэр, что обед важен как религиозный ритуал.

– А что вы можете сказать о его семье?

– Леди Шевенэ-Гор всегда старалась не беспокоить его, сэр, и даже мисс Рут не осмеливалась опаздывать к ужину.

– Интересно, – пробормотал Эркюль Пуаро.

– Понятно, – сказал Риддл. – Итак, ужин начинался в четверть девятого, и вы в первый раз ударили в гонг в восемь минут девятого, как обычно?

– Это так, сэр, но в тот раз было не как всегда. Ужин обычно подается в восемь. Сэр Жервас приказал подать ужин на четверть часа позже, поскольку он ожидал с позднего поезда одного джентльмена.

Снелл кивнул на Пуаро.

– Когда ваш хозяин шел в кабинет, он выглядел встревоженным или обеспокоенным?

– Не могу сказать, сэр. Он был слишком далеко от меня, чтобы судить о выражении его лица. Я просто заметил его, и все.

– Он оставался в кабинете один?

– Да, сэр.

– Входил ли кто-нибудь в кабинет после него?

– Не могу сказать, сэр. Я потом пошел в буфетную и пробыл там, пока не пришло время в первый раз ударить в гонг в восемь минут девятого.

– Тогда вы и услышали выстрел?

– Да, сэр.

Пуаро мягко вклинился в разговор с вопросом:

– Были, как понимаю, и другие, кто слышал выстрел?

– Да, сэр. Мистер Хьюго и мисс Кардуэлл. И мисс Лингард.

– Эти люди тоже находились в холле?

– Мисс Лингард вышла из гостиной, а мисс Кардуэлл и мистер Хьюго спускались по лестнице.

– Были какие-нибудь разговоры по этому поводу? – спросил Пуаро.

– Да, сэр, мистер Хьюго спросил, не предполагается ли к ужину шампанское. Я сказал ему, что подадут шерри, рейнвейн и бургундское.

– Он подумал, что это вылетела пробка из бутылки с шампанским?

– Да, сэр.

– Но никто не воспринял этого всерьез?

– О нет, сэр. Все они пошли в гостиную, разговаривая и смеясь.

– Где была остальная прислуга?

– Не могу сказать, сэр.

– Вы знаете что-нибудь об этом пистолете? – спросил майор Риддл, показывая оружие.

– О да, сэр. Он принадлежал сэру Жервасу. Хозяин всегда держал его здесь, в ящике стола.

– Он обычно был заряжен?

– Не могу сказать, сэр.

Майор Риддл положил пистолет и прокашлялся.

– Теперь, Снелл, я намерен задать вам один довольно важный вопрос. Надеюсь, вы ответите как можно правдивее. Известна ли вам хоть одна причина, по которой ваш хозяин мог бы совершить самоубийство?

– Нет, сэр. Ни о чем таком я не знаю.

– Сэр Жервас в последнее время не вел себя странно? Не был подавлен? Обеспокоен?

Снелл виновато кашлянул.

– Простите, но сэр Жервас всегда казался людям со стороны несколько странным. Он был большим оригиналом, сэр.

– Да-да, я в курсе.

– Посторонние, сэр, не всегда ПОНИМАЛИ сэра Жерваса. – Снелл произнес это слово явно заглавными буквами.

– Я знаю. Знаю. Но не было ли чего-нибудь, что вы могли бы назвать необычным?

Дворецкий замялся.

– Мне кажется, сэр, что сэра Жерваса что-то беспокоило, – сказал он наконец.

– Беспокоило и угнетало?

– Я бы не сказал, чтобы угнетало, сэр. Но беспокоило, да.

– У вас есть какие-то мысли на этот счет?

– Нет, сэр.

– Например, было ли это связано с каким-нибудь конкретным человеком?

– Совсем ничего не могу сказать, сэр. В любом случае это только мое личное впечатление.

Пуаро снова взял слово:

– Вас удивило его самоубийство?

– Очень удивило, сэр. Для меня это было ужасным потрясением. Я о таком и подумать не мог.

Сыщик задумчиво кивнул. Риддл бросил на него взгляд, затем спросил:

– Ладно, Снелл, думаю, мы узнали от вас все, что хотели. Вы уверены, что вам больше нечего нам рассказать – не было ли, к примеру, за последние несколько дней какого-нибудь необычного инцидента?

Дворецкий встал и покачал головой.

– Ничего подобного не было, сэр.

– Спасибо. Вы можете идти.

– Спасибо, сэр.

Двинувшись было к двери, Снелл подался назад и отошел в сторону. В комнату вплыла леди Шевенэ-Гор. Она была одета в платье в восточном стиле из пурпурного и оранжевого шелка, туго облегавшего ее стан. Лицо ее было безмятежным, она вела себя собранно и спокойно.

– Леди Шевенэ-Гор, – вскочил майор Риддл.

– Мне сказали, что вы хотите поговорить со мной, и я пришла, – сказала она.

– Может, нам перейти в другую комнату? В этой вам, наверное, слишком тяжело находиться.

Леди Шевенэ-Гор покачала головой и села на один из чиппендейловских стульев.

– О нет, разве это имеет значение? – прошептала она.

– Очень любезно с вашей стороны, леди Шевенэ-Гор, что вы оставляете в стороне ваши чувства. Я понимаю, какой это ужасный шок для вас, и…

Женщина перебила его.

– Поначалу это действительно был шок, – согласилась она, говоря просто и непринужденно. – Но такой вещи, как смерть, не существует, понимаете; есть только перемена. Кстати, – добавила она, – Жервас сейчас стоит у вас прямо за левым плечом. Я четко вижу его.

Левое плечо майора Риддла чуть дернулось. Он с некоторым сомнением посмотрел на леди Шевенэ-Гор. Та улыбнулась ему неопределенной, счастливой улыбкой.

– Конечно же, вы мне не верите! И мало кто захочет поверить. Но для меня духовный мир не менее реален, чем здешний. Однако задавайте ваши вопросы и не бойтесь причинить мне страдание. Я вовсе не страдаю. Понимаете, это судьба. Никто не может уйти от своей кармы. Все сходится – и зеркало, и все остальное.