Бессмертное сердце - Эльбрус Мяус

— Ты чего такая странная? — вновь спросила Веро.

Но девушка снова промолчала и, только мотнув головой, осторожно направилась к лестнице. Она шла очень аккуратно, словно по стеклу, пытаясь хоть как-то ускориться. Медея не видела, что Веро еще долго смотрела армеди вслед, держа во внимании маленькое фиолетовое существо.

Пустой и темный Карательный зал Светлейших был строг и безучастен к событиям, что веками происходили в нем. И сейчас он оставался равнодушен, лишь белели стены, да слабо мерцали письмена ограничивающего магию круга. На черном троне восседал Рамайтон, одетый в многослойные светлые одежды, уставившись в одну точку. Казалось, он сидел здесь без видимой цели, с отсутствующим взглядом и отстраненными мыслями, но это лишь видимость. На самом деле Рамайтон ждал. Человек должен был прийти полчаса назад, но время шло, и никто не появлялся.

Первый армеди не переживал по этому поводу. Даже если его собеседник опаздывал, он не зацикливался над этой проблемой. Он был очень терпелив и прекрасно владел своими эмоциями.

Прошло еще полчаса, и в зал прошел высокий худощавый человек в черном плаще из грубой ткани. Пройдя половину зала, он сделал учтивый поклон, а затем подошел ближе. Когда подошел вплотную и откинул капюшон, на свету блеснули иссиня-черные волосы и лазурная кожа лица. Спутник Рамайтона имел острые черты и резкие движения.

— Так ты пришел, Джерель, — поднимая глаза, медленно произнес Рамайтон. Он откинул длинную пепельную косу назад. Голубые глубоко посаженные глаза полыхнули льдом. На смуглой коже лба пролегла глубокая длинная морщина, свидетельствовавшая о постоянной привычке владельца думать. Тонкие, практически поджатые губы, говорили о чопорности.

— Твоя новость показалась мне интересной, поэтому я пришел, невзирая на свою работу, — довольно резко ответил элькрис.

— Ты, как всегда, холоден, — без тени улыбки произнес армеди. — Разве мы не старые друзья?

— Что-то плохо вспоминается наша дружба, — все так же холодно ответил Джерель. — Давай оставим условности. Зачем ты отправил Медею на это задание?

— А что в этом такого? Новые факты помогли нам пересмотреть ее поступок, и я решил, что она достойна возвращения. Как бы то ни было вы с ней снова встретитесь.

— Разве сейчас это важно? Ты выгнал ее, а теперь отправил на это задание. Тебе не кажется это глупым?

— Ничуть. Я узнал, что регери снова взялись за старое, отправив за Артефактом Тарелиала. И подумал, что Медея лучше всех справится с этим.

— Не смеши меня! — раздраженно воскликнул Джерель. — Все-таки мне не пять лет. Не понимаю, чего ты добивался, создавая подобную ситуацию, но встретив Тарелиала, девушка непременно обо всем догадается. Твоя затея полностью провалится, а виноваты будут другие.

— Ну и что? Даже если и догадается. Прошло уже пятьсот лет, не думаю, что она будет зацикливаться на своих прошлых проблемах. Ведь она хочет вернуться домой. Я уверен, что это желание сильнее прошлых воспоминаний.

— Ты, как всегда, отвратителен, Рамайтон. Все твои идеи не имеют человечности.

— Ну, ты даешь, — Рамайтон позволил себе усмехнуться. Крылья носа с горбинкой хищно вздрогнули. Бесцветный голос приобрел оттенок удивления. — Ты сегодня не только холоден, но и груб. Какая разница, человечны мои идеи или нет? Мы не люди. А уж ты и подавно. Армеди должны быть образцовыми защитниками, а подвергать свою личность глупым эмоциям и сентиментальным воспоминаниям — все это лишнее.

— Неужели ты позвал меня лишь для того, чтобы я выслушивал весь этот бред? — изогнув тонкую бровь, спросил Джерель. Элькрис с трудом сдерживал эмоции. Практически все расы Ария умели держать себя в руках. Конечно, для народа элькрис бесстрастность не являлась чем-то из ряда вон выходящим. Но по мере своих сородичей Джерель был очень молод (если четыре тысячи лет можно считать молодостью!). Его названная сестра уже пятьсот лет где-то пропадает, а он никак не может понять где. И все из-за этого… армеди! Как же трудно примериться с некоторыми личностями! Но если к мужу старшей сестры он привык и даже проникся некоторым уважением, то этот индивидуум вызывал в элькрис дрожь злости.

— Вовсе нет. Я хочу, чтобы ты мне помог.

— Каким образом?

— Я хочу, чтобы по окончанию задания ты избавился от Тарелиала. Не смотри на меня так, это вовсе не означает, что его нужно убивать. Просто я не хочу, чтобы он путался у меня под ногами.

— Почему это я должен тебе помогать?

— Разве ты забыл? Ветка Заветных Желаний.

Одного упоминания названия этого Артефакта заставляло Джереля скрипеть зубами. Он молча развернулся и пошел прочь.

Оставшись в одиночестве, Первый армеди Светлейших еще некоторое время сидел на камне, погасив световой шар и не двигаясь. Трудно сказать, о чем думал Рамайтон, но просидев так полчаса, он, начертив несколько рун, исчез.

Глава 6

В последний осенний месяц стужи, когда мертвая природа напоминала каменные изваяния, армеди Медея Лунный Веер была приглашена в деревню элькрис на Праздник Почитания семьи и предков. Здесь же был и Тарелиал.

Деревня элькрис имела форму солнца: в трех кругах основания находились дома Старейшин, Дом Совета и разные мастерские, а в лучах жилые домики остальных. Все строения были из песочного цвета камня, одноэтажные, кроме Дома Совета, сделанного из зеленой яшмы. Между лучами-улочками велись дорожки, выложенные в форме листочков желтого, багряного и коричневого оттенков. В центре разместилась площадь из белого камня, в середине которой на постаменте пылал черный огонь. Именно возле него будут проходить церемонии.

Медею одели в белое льняное платье, у ворота расшитое жемчугом и зашнурованными рукавами. На талии повязали черный шелковый пояс. Длинные, по пояс, волосы распустили, а на щиколотки повязали кожаные ремешки с голубыми бусинами. Девушка крутилась у большого зеркала, пытаясь рассмотреть себя, когда на пороге появились Джерель и Тарелиал. Мужчины тоже были в льняных одеяниях, состоящих из штанов и рубахи. Элькрис торопливо завязывал волосы алой лентой.

— Ты готова? — Джерель что-то искал глазами по комнате. — Прабабушка ждет нас. — И добавил другу: — Сейчас у сестры посмотрю для тебя ленту.

— О, подожди! — воскликнула Медея и принялась копаться в своей походной сумке. — Вот, — сказала она, протягивая регери шнуровку с бубенцами. — Бубенцы не звенят. Старец, который подарил их мне, сказал, что это артефакт, но я не знаю, что он из себя представляет. Но его можно дарить друзьям и близким.