Бессмертное сердце - Эльбрус Мяус

— Не знаю. Я думаю, что нет. Почему они должны им помогать? Люди даже магов не любят и прилюдно совершают казни.

— Как-то все очень грустно получается. Значит, все свитки пропали? Как же я теперь узнаю правду?

— Не знаю, — Альф тяжело вздохнул. — Но если уж очень хочется, почему бы тебе не отправится к Зеркалу Правды? Говорят, оно творение Хельганы — Великой жрицы Бога-Дракона.

— Бог-Дракон? О чем это ты? Никогда такого не слышала.

— Вот и узнай.

— Подожди, ведь Зеркало Правды утеряно?! — Камилла недовольно вдохнула, уже не понимая, во что верить.

— Кто тебе сказал, что это так? Оно находится в Ламасторе, только вот можно ли увидеть его?

Ответив вопросом на вопрос, слова библиотекаря повисли в воздухе, но взгляд маленького друга показался Лавар лукавым и несколько ехидным. С каждым разом, с каждым новым словом, с каждым новым документом или книгой, все становилось запутаннее и сложнее, словно в вязку простого шарфа, добавили нитей, собираясь вязать плед.

Камилла, чувствуя себя обманутой еще больше, покинула библиотеку.

Небольшой кабинет Захара, как всегда, пребывал в беспорядке: на столе в разбросанном виде лежали разной толщины книги, с плотными страницами, в которых торчали цветные язычки закладок; пергаменты, пожелтевшие от времени, трубочки многочисленных свитков. На краю стола красовалась каменная чернильница в форме ореха, несколько перьев и промокашка. Стрельчатое окно обрамляли не задернутые темно-зеленые шторы, а в правом углу разместился двуручник. Откуда здесь взялся этот меч, было загадкой. В левом стороне имелись камин и кресло-качалка.

В дверь кротко постучали, и сразу же, не дожидаясь ответа, вошла Ламия Грилли. Она прошла вглубь кабинета и присела в кресло-качалку, возле камина. Она повернулась к огню, и стала на него смотреть, ожидая, когда Захар перестанет писать, и начнет говорить. Дрова очень соблазнительно потрескивали, создавая приятный домашний уют.

Захар оторвался от пергамента и посмотрел на Ламию.

— Ты не помнишь, где я оставил пергамент с рецептом Зелья Очищения? — грустно спросил он.

— Да, конечно, на верхней полке за стопкой книг, — Ламия Ночная Пыль улыбнулась. — Ты, как всегда, рассеян.

— Последнее время у меня много работы. Как там девочка?

Ламия Грилли закрыла глаза и тихонько вздохнула. Захар был интересным человеком, но иногда слишком заботливым; умен, спокоен, но иногда очень рассеян, и не обращал внимания даже на самые элементарные вещи. Сутану он носил до тех пор, пока она не будет выглядеть так, словно ее подрали коты, а в своем кабинете порядка никогда не наводил. У него даже на усах можно было приметить небольшой слой пыли. Но, тем не менее, его уважали и с ним считались.

— С ней все хорошо, можешь не волноваться. Но я бы не стала называть ее девочкой, хотя бы потому, что она старше тебя во много раз.

Ламия Грилли посмотрела на окно и слегка удивилась. На окне у Захара стоял красивый цветок с мелкими фиолетово-синими лепестками, которые блестели, словно звезды на небе.

— Ты выращиваешь Лон Элькрис? — спросила она.

Захар поднял голову и тоже посмотрел на окно.

— Это тот, что ты подарила, — ответил он. — Я сначала не думал, что он приживется, но ничего, цветет.

— Ты должен быть осторожен, это очень сильная сонная трава.

— Да, я знаю. Он вновь вернулся к пергаменту.

Ламия вновь посмотрела на огонь. Как там Медея, она особенно не волновалась. Зачем ей переживать за ту, которая далеко не ребенок? Больше всего ее волновала Камилла, и именно из-за нее, она пришла к беспокойному главе.

— Меня расстраивает Лавар. Она интересуется древними свитками.

Захар вновь оторвался от бумаги и, прищурив глаза, какое-то время смотрел на Грилли. Он явно хотел сказать нечто емкое и колкое, но язык как-то не поворачивался. Он вздохнул и ответил:

— Только благодаря тебе подобным эти свитки здесь, так что не нужно удивляться! Да, и к тому же, мы оба знаем, что она не совсем простая колдунья, поэтому и интересуется.

Ламия вздохнула, понимая, что он прав. Ведь эти свитки армеди привезли сами. Это ее всегда удивляло. Насколько она знала, в Арии у них есть несколько библиотек и хранилищ, сокрытых под множеством охранных заклятий. Не для чего-то ли конкретного, все эти документы находятся здесь?

— Последнее время, в Астмерии очень неспокойно, — не открываясь от пергамента, сказал Глава Ламастора.

— Почему тебя так беспокоят людские проблемы? — удивленно спросила Ламия. — Столица довольно-таки далеко отсюда. Тем более ни одному человеку сюда не попасть.

— Меня беспокоит, как бы наши ученики не попали в проблемы, когда отправляются в людской мир.

— Это ведь запрещено! — воскликнула армеди. — Странно так спокойно говорить про нарушение правил, созданных твоим прадедом.

— Я никогда не поддерживал взглядов своих предков, думаю, что всем это известно. Тем более, если им запрещать посещать мир людей, они точно нарушат это правило. Я думаю, что так они станут более самостоятельными. Но из-за того, что я узнал, это меня очень беспокоит.

— По-моему, и десять лет назад в Астмерии было неспокойно. Даже еще более опасно, чем сейчас. Помню, когда я отправилась туда, чтобы наблюдать за Хемайтл, там вечно какие-то личности подозрительные бродили.

— Да, — Захар кивнул. — Но сейчас другая ситуация. Несколько месяцев младший принц не появляется во дворце, из-за чего король стал подозрительным.

— Странно, что он так обеспокоен, — Ламия скрестила руки на груди и нахмурила лоб. — Ведь у него двое детей, очевидно же, что трон получит самый старший.

— Ты не права, — покачал головой маг. — В наше время нужно просчитывать все варианты.

— Как-то пугающе это звучит. И что ты думаешь по этому поводу? Неужели, это и, правда, заговор против королевской семьи?

— Хм… Насколько я слышал, принц любит инкогнито путешествовать по стране. Поэтому, я сомневаюсь, что с ним что-то случилось. Скорее всего, он снова ушел из дворца и никому ничего не сказал. Конечно, есть много самых разных вариантов и причин его отсутствия, но трудно представить того бедолагу, который вдруг захотел бы убить принца.

— Да уж. Клан Дракона крайне неприятные ребята.

— Еще я слышал, что принца очень любят, потому что он добрый и отзывчивый. Они зря беспокоятся. Но ты, пожалуйста, проследи, чтобы наши дети не покидали замок, пока все не утихнет.

Грилли сухо кивнула. Она была другого мнения. Ей хотелось бы, чтобы правила соблюдались, впрочем, она доверяла Захару, и не была такой педантичной, как Гера ван Блокк. Преподавательница, она же армеди, потянувшись, поднялась с кресла и бесшумно выскользнула из кабинета.