Твори бардак, мы здесь проездом! - Дмитрий Валерьевич Политов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Малой, на поле! — скомандовал Голодец, когда стало ясно, что Козлов играть не сможет.
Вот ведь костоломы, выругался про себя Данила, нравы сейчас царят самые что ни на есть либеральные — дальше некуда. В его времени за подобные действия с нанесением травмы, защитник как миленький получил бы красную, а потом еще и несколько матчей дисквалификации. А здесь…руби кого хочешь, лети в самый жестокий подкат, судья даже не почешется. Да и эта дурацкая мода не надевать щитки! Сумасшедшие люди, честное слово. Ничего, совсем скоро, через какой-то десяток лет в московском, к слову, «Динамо» появится пара защитников с «говорящими» прозвищами: Коса и Автоген — Никулин и Новиков. Да и в других командах обнаружатся свои футбольные киллеры. И только тогда Федерация спохватится и начнет применять меры наказания, чтобы уберечь самых талантливых, самых техничных игроков от травм.
— Данька, пробьешь? — поинтересовался Маслов, когда юный форвард получил одобрение от бокового лайнсмена и выбежал на поле. — Может, этим своим, ну, который как клюшкой?
— А что, — отозвался Мельник с максимально серьезным выражением лица, — можно. Армяне ведь никогда в хоккее сильны не были.
Игроки «Динамо», стоявшие у мяча так и покатились от хохота.
— Продолжайте игру! — подлетел к ним грузинский арбитр Баканидзе. — Не затягивайте время, выгоню!
Данила тщательно установил мяч. Игроки «Арарата» выстроили могучую стенку, прикрывавшую ближний угол. Сначала Мельник хотел закрутить пятнистого над ними в девятку, но, заметив, что соперники немного присели и ждут подобный удар, чтобы подпрыгнуть и защитить свои ворота, передумал. В голове парня мелькнула интересная мысль, как можно обхитрить их. Он нарочно стал пристально вглядываться в верхний угол ворот, словно просчитывал траекторию удара. И когда арбитр свистнул, Данила разбежался, но, перед самым ударом сделал едва заметную паузу. Футболисты «Арарата» взвились вверх, а динамовец мощно и точно ударил низом — в брешь, которая образовалась после их прыжка. Голкипер ереванцев Демирчян даже не дернулся. 0–1
— Схалтурил, Малой, — хлопнул его по плечу Маслов, смеясь. — Обещал клюшкой.
— Еще не вечер, — пообещал ему Данила.
И ведь, что характерно, не обманул. Когда во втором тайме встреча опять пошла по привычному сценарию — «Арарат» наседал, «Динамо» умело отбивалось — реактивный Вовка Эштреков в одной из редких контратак убежал по своему флангу, отдал от самого углового флажка пас назад, на набегавшего Данилу. А тот, убрав красивым финтом защитника, примерно с линии штрафной пробил рабоной точнехонько в девятку. 0–2
И все, что удалось сделать ереванцам, так это вывести под самый занавес матча любимца публики Овивяна на ударную позицию и тот мощным, со всей злости, ударом, который попал сначала в перекладину, а потом опустился за линию ворот Ракитского, не позволил Сашке записать на свой счет сухой матч.
[1] Данила просто не помнит: аэропорт «Западный» в Ереване был переименован в «Звартноц» в 1980 году.
Глава 13
1968 год. Москва. Июнь
— Данила, тебе не надоело на базе куковать?
Мельник оторвался от порядком уже зачитанного им томика сборника фантастики под названием «Времена Хокусая», который он приобрел еще в Ереване. Когда увидел в газетном киоске неподалеку от гостиницы, где жили футболисты «Динамо», то сначала просто скользнул взглядом по обложке и не обратил на книгу особого внимания. Но когда услышал, как продавец настойчиво советует ее одному из покупателей, напирая на экзотику японских писателей-фантастов, практически никому не известных в СССР, то вдруг заинтересовался. Купил.
Думал, почитаю в самолете и брошу где-нибудь на базе. Но, неожиданно для себя увлекся. Вот, вроде бы для него, пресыщенного в своем прежнем времени огромным морем-океаном фантастики практически на любой вкус и цвет, эта книжка должна восприниматься как донельзя простое и даже наивное чтиво, а вот, поди ж ты, чем-то зацепила. Особенно рассказ некоего Саке Комацу «Мир — Земле». Речь в нем шла о безумце, который пытался изменить ход времени, создавая параллельные миры. А патруль времени всячески пытался ему помешать, чтобы спасти реальность. Стандартный по меркам XXI века сюжет. Но вот Даниле в его нынешнем положении попаданца, который также оказывает влияние на окружающую его действительность, зашел, что называется, на ура. Заставлял задуматься. А вдруг и он, Данила, своими изменениями возьмет и — раз! — схлопнет все вокруг?
— Что говоришь? — тяжеловато переключиться вот так сразу. Особенно, когда глубоко погрузился в размышления.
— Я говорю, не надоело на базе сиднем сидеть? — засмеялся Володя Долбоносов. — Уткнулся в книжку и не видишь ничего больше. Неужто так интересно? Я пробовал почитать, пока ты спал, так сам носом клевать начал. Скучища ведь смертная!
— Каждому свое, — уклончиво ответил Мельник. И аккуратно перевел разговор, не желая вдаваться в подробности своего интереса к книге. — А у тебя что, какие-то интересные предложения имеются?
— А как же, — загорелся Володя. — Мы с ребятами думали вечером в «Лиру» съездить. Ты как, не хочешь составить компанию?
— Это что за место такое? — невольно заинтересовался Данила. — Не слышал ни разу.
— Еще бы, — снисходительно улыбнулся Долбоносов. — Это кафе года полтора как открылось. Самое модное место в Москве сейчас. У них там классная штука есть — коктейль-бар. Ну и кафе само собой. Можно, конечно, и салатик какой-нибудь с лангетом взять, но это все полная ерунда! А вот коктейли там какие делают, закачаешься! Один «Шампань-Коблер» чего стоит. Не пробовал? А, да куда тебе, валенку! Слушай. В нем смешивают шампанское, коньяк, вишневый ликер, ягоды всякие, заливают все это дело в лед и… — Володька прикрыл глаза и облизнулся, — эх, вкуснотища, язык проглотишь! Цена, правда, кусачая — полтора рубля стакан, но, поверь, оно того стоит. А еще есть «Привет», «Таран»…
— Стой, Вовка, хорош, — перебил приятеля Данила. — Не части, сейчас слюной захлебнусь. Понял я, декадент ты!
— Кто?! — вытаращил глаза защитник. — Да я тебе сейчас за такие слова мигом в глаз дам!
— Погоди, — засмеялся Мельник, — успеешь. Пошутил я. Это в школе нам на литературе толковали фигню всякую, про стили в искусстве, вот и запомнил слово мудреное. Может, путаю, но там
