Истории Черной Земли - Каштру Сороменью

Все с нетерпением ждали окончания работы, боясь лишь одного: чтобы Банго а Мусунго не изменил своего решения, не передумал. Глухая ненависть давно уже поднималась против него в душах подданных.

И вот настала желанная ночь. Работа была окончена. Во мраке виднелись огромные глыбы камней, закрывающие вход в подземелье. Оставалось лишь маленькое отверстие, чтобы Банго а Мусунго в сопровождении жены и двух рабов мог спуститься в свое новое царство. И вождь устроил в эту ночь небывалое празднество для народа. Празднество прощания с ним.

Люди, опьянев и от напитков и от радости, предавались нескончаемым пляскам, испуская дикие вопли, хохоча хриплыми голосами, втайне прославляя наступивший желанный миг. И мужчины, и женщины, и молодые, и старые были объяты пламенем восторга. Барабаны грохотали, гудели рога, казалось, что воздух насыщен грозой. В ярком свете костров по земле метались причудливые тени, которые размахивали руками и извивались вместе с танцорами, будто удваивая их число. Люди ликовали: все шло так, как они хотели. И Банго а Мусунго, гордо восседая на резном черном троне, приветливо улыбался толпе.

Невероятная ночь близилась к концу. Чуть посветлело небо на востоке, и петухи пропели первое приветствие утру. А люди все плясали, все пели, и теперь уже не радость заставляла их тела содрогаться, а напряженное ожидание. Когда же свершится? Вдруг вождь изменит свое решение?.. И льстиво, униженно люди твердили, склоняясь перед вождем:

— Слава тебе, слава тебе, Банго а Мусунго! Ты будешь таким же великим властелином и того мира, духи тебя охранят от всякого зла!

А Банго а Мусунго улыбался все шире, и лицо его, искаженное застывшей гримасой радости, напоминало маску злого духа.

Наконец настало долгожданное мгновение. По знаку Банго а Мусунго один из старейшин затрубил в огромный буйволовый рог. И тотчас все несчастные, задыхающиеся, потные люди, с единой тревогой в сердце, с единой мыслью в голове, уселись на корточках перед властелином.

— Вы, старейшины и советники, вы, люди, все, кто меня слышит, запомните хорошо то, что я вам скажу! Я желаю и приказываю, чтобы каждый день, — вы слышите? — чтобы каждый день вы являлись к моему новому жилищу! Я хочу, чтобы приходили все, все до единого! Таково мое желание! — произнес Банго а Мусунго, обводя подданных грозным взглядом.

И дружный крик согласия прозвучал в ответ. Оправившись от испуга, люди двинулись провожать великого вождя к новому месту его поселения.

Нетерпение жгло сердца. Неужели чудо действительно свершится? Неужели Банго а Мусунго действительно скроется в этом темном отверстии и будет заживо похоронен? Увидим, увидим! Разве можно верить его словам? Ведь в сердце его может скрываться совсем другое намерение! А вдруг он только задумал испытать несчастных подданных… О, если бы он и в самом деле умер и можно было бы его похоронить!

И вот старейшины обратились к вождю, стоявшему возле зияющего отверстия, с кратким напутственным словом. Они назвали его великим сыном земли, пожелали ему успешно управлять новым царством. А потом толпа запела, и в голосах людей звучала горячая мольба об избавлении. Она разносилась во мраке ночи по широким просторам, над хижинами и возделанными полями.

Ликующий, улыбающийся Банго а Мусунго наконец спустился в подземелье. Вслед за ним в темноте скрылась его любимая жена, потом рабы… И огромный тяжелый камень закрыл вход в новое жилище вождя. Чернело лишь маленькое отверстие, в которое проходил воздух.

На следующее утро, оставив все дела, народ двинулся проведать Банго а Мусунго. Самый старший из старейшин постучал жезлом о камень и, смиренно нагнувшись над темным отверстием, почтительно возгласил:

— Банго а Мусунго, Банго а Мусунго, как ты там себя чувствуешь?

— Хорошо, — послышался из глубины глухой голос вождя. — Я чувствую себя хорошо. Только темнота мне не нравится!

На следующий день люди снова явились к подземелью. И, так же как и накануне, старейшина спросил:

— Банго а Мусунго, Банго а Мусунго, как ты там себя чувствуешь?

— По правде говоря, совсем не так, как я предполагал. Мне уже надоело находиться здесь. Если не станет лучше, я вернусь к вам.

Почтительно склонившиеся подданные переглянулись, зашептались, и одна и та же мысль одновременно родилась у всех: надо сделать все, чтобы Банго а Мусунго не вернулся на землю. Казалось, что все люди заболели одной и той же болезнью: у всех искривились лица, все замахали руками, делая непочтительные движения, все хриплыми голосами произносили проклятия. Никто не желал больше видеть Банго а Мусунго вождем. Недовольство, которое многие годы таил в себе народ, превратилось теперь в неудержимую ненависть.

Родители потеряли своих детей, дети потеряли родителей, женщины лишились мужей… А почему? Потому что Банго а Мусунго жаждал только крови, убийства были его потребностью. Кто хотел такого вождя? Может быть, кто-нибудь его любил? Нет! Нет, никто! Его боялись, да… А теперь… Теперь он под землей и под землей же получит заслуженную награду за зло, которое он посеял. Он сам этого хотел. Он получит смертельный удар, нанесенный собственной рукой.

Разве люди могут сейчас пожалеть Банго а Мусунго, если он ни разу за долгие годы своей власти не сжалился ни над кем? Нет, он должен остаться в этом подземелье. Жилище, которое он себе выбрал, станет его могилой. Все сердца наполнились жестокостью. Люди так долго ждали его смерти, что теперь, когда приблизился желанный миг, никто не хотел продлить жизнь вождя, никто не хотел помочь ему вернуться на землю.

Нет! Нет, никогда! Родители потеряли детей, дети потеряли родителей, женщины лишились мужей…

Каждый раз, когда у него появлялось желание обладать какой-либо женщиной, он мог бы просто потребовать, чтобы она пришла к нему — это разрешал старый закон, но он прежде убивал мужа, даже если тот не выражал недовольства. Все вожди хотели обладать красивыми женщинами и получали их, никого не убивая. Этот же превзошел всех! Теперь он получит то, что заслужил, — навсегда останется в подземелье. Пусть управляет мертвыми!

На третий день толпа снова направилась к подземному жилищу вождя. Наклонившись к отверстию, тот же самый старейшина повторил прежний вопрос:

— Банго а Мусунго, Банго а Мусунго, как ты там себя чувствуешь?

И из подземелья донесся все еще грозный, но заметно ослабевший голос:

— Айюе! Не могу больше находиться здесь! Уберите камни, я хочу выйти отсюда, иначе я умру! Сколько времени я уже кричу, зову вас! Сколько времени я прошу выпустить меня, и никто не приходит! Айюе, скорей, скорей уберите камень! Ох, умираю!

Но вместо ответа какие-то храбрецы подбежали к отверстию и, прежде чем кто-нибудь им смог помешать, сбросили вниз несколько каменных глыб.

Полное безмолвие воцарилось кругом. Стало так тихо, будто Банго а Мусунго все еще продолжал править народом.

И вдруг словно кто-то сразу толкнул всех людей. Они бросились к подземному жилищу, охваченные одним желанием во что бы то ни стало помешать ненавистному вождю когда-нибудь выйти наружу. Объятые гневом и ужасом, люди таскали со всех сторон камни и наваливали их один на другой, один возле другого до тех пор, пока над последним жилищем Банго а Мусунго не вырос огромный памятник, и сегодня еще видимый издалека.

Сколько лет прошло с тех пор? Никто не знает. Одно только можно сказать с уверенностью, что описываемые события произошли в очень давние времена, еще задолго до того, как на эту землю пришли португальцы.

И несмотря на то что множество прошедших лет заслонили собою главное действующее лицо, старинная легенда подтверждает существование Банго а Мусунго.

Истории Черной земли

Ангольские легенды, записанные и обработанные Каштру Сороменью

После того как смерть погасила в тебе образ твоего белого ребенка, многое произошло на той земле, где мы с тобой родились. Жестокие пожары выжгли селения африканцев и дикие чащи лесов. Открытая всем ветрам океана печальная земля, на которой ты некогда жила, наполнилась иной жизнью.

Родное селение было разрушено, когда твои братья восстали, движимые любовью к свободе. Но копья африканцев оказались бессильными против карабинов цивилизаторов. Погибли лучшие люди. Искалечены были судьбы детей. И на земле, покрасневшей от крови, тела женщин покорились завоевателям.

О, сколько слез пролилось на этом мрачном пути, по которому тебе не пришлось пройти!

Тишина, принесенная оружием, опустилась на землю, засыпанную пеплом селений. Их пожрало пламя мести. И в сердцах не осталось мира. Побежденные и униженные, но гордые, они облачились в одежды покорности. А ты была счастливой. Ты не видала огненных коней Апокалипсиса. И для ребенка, которого ты некогда укачивала, это тоже было хорошо. Потому что, если бы ты видела ужасы, которые произошли здесь, если бы и твоим телом овладели силой, ты никогда не роняла бы слез, оплакивая белого ребенка.