На закат от Мангазеи - Сергей Че

Иринья, таскал ее с собой всюду. Ну так вот… А с год назад, осенью, обнаружил я ее на побережье, в разбитой лодке. Лежала так же, как и сейчас лежит. И не мертвая, и не живая. Рядом двое покойных с команды, глаза выедены, уши, носы отгрызены, а ее даже звери не тронули.

Макарин шагнул вперед, отодвинув Шубина.

- Эй, девка! Просыпайся!

Он отбросил верхнюю шкуру, схватил девку за плечи, потряс, отвесил затрещину. Ее голова моталась как у тряпичной куклы. Лицо было мертвенно-бледным.

- Грубый вы народ, московиты, - укоризненно сказал Шубин. - Так местное колдовство не снимешь.

Сзади что-то жарко зашептал Хадри. Бабка хрипло каркнула.

- Да, не будем ждать, - сказал Шубин и достал из-за пазухи берестяную фляжку. Вынул пробку, подошел к очагу. – Будь что будет.

Густая жижа пролилась вниз, на тлеющие угли. Синий огонь вспух, взвился навстречу с резким шипением. Шубин отпрянул в сторону. Тяжелое зловоние поползло по избе вместе с сизым дымом. Огонь бесновался в очаге, бросаясь из стороны в сторону и становясь то зеленым, то красным, то снова синим. Стало жарко.

- Помоги, господь, - пробормотал Шубин и на деревянных ногах двинулся обратно к спящей девке.

- Шубин, одумайся, это явно нездоровое питье, - сказал Макарин.

- Нет другого выхода.

Шубин поднес фляжку к губам варзовой дочери, болотная вода выплеснулась наружу, потекла в рот, по бледным щекам.

- Да только от одного запаха ведь можно окочуриться… - продолжил было Макарин, стараясь не дышать.

По лежащему телу прошла крупная судорога, глаза широко открылись, девку выгнуло дугой, она страшно захрипела, задергалась.

- … хотя с другой стороны, такая вонь и мертвого поднимет, - закончил Макарин.

Бабка сзади радостно заворковала.

- Смотри-ка, не соврал дед, - сказал Плехан. – Ну, слава Богу.

Иринья хлопала ресницами, переводя взгляд с Плехана на Макарина и обратно. Косматые грязные волосы торчали во все стороны, по подбородку стекала зеленая жижа. Вдруг бегающий полубезумный взгляд остановился и стал осмысленным, будто девка приняла наконец какое-то решение. Она резко села на шкурах, подобрав ноги.

- Лежи, лежи, - ласково прошептал Плехан, пытаясь снова ее уложить. – Тебе отдыхать нужно.

Иринья с невнятным клекотом оттолкнула его, бросилась к выходу, запуталась в складках занавески, упала. Ноги ее явно не держали. Только сейчас Макарин заметил, что девка одета в какую-то рваную дерюжную мешковину.

Плехан бросился ей на помощь, взял за локти.

- Куда ты, пропащая!

Иринья что-то попыталась ответить, но лишь сипло закряхтела. Снова оттолкнула Шубина, схватилась за ближайшую лавку, с трудом встала и поплелась к выходу судорожно хватая стены. Навалилась на дверь и выпала наружу.

Потом она долго сидела на траве у колодца, пытаясь дышать. Все стояли рядом с ней, полукругом, не зная, что делать, и просто ждали. Хадри – вытаращив глаза от непрошедшего изумления. Старуха – застыв на месте и еще более походя на деревянную статую, на которую зачем-то напялили одежду. Плехан – не отводя мягкого участливого взгляда, который на его грубом загорелом лице казался чужеродным.

Иринья сидела опустив голову и обхватив руками поджатые под себя ноги. На вид ей было лет восемнадцать, но точно определить было сложно. Простая северная девка, бледная и осунувшаяся с болезни. Спутанные космы на свету оказались пегими от грязи.

Наконец она подняла голову.

- Где… Где все? Что случилось?

Ее сиплый голос был еле слышен, и Макарин шагнул ближе.

- Мы это у тебя хотели узнать, - сказал он. – Что ты помнишь?

Она непонимающе посмотрела на него. Потом перевела взгляд на Плехана.

- Откуда ты здесь, Шубин? Где мы?

- На заимке моей, Иринушка - ответил он ласково. – Ты должна ее помнить. Вот Хадри. Вот бабушка Нембой. А вот…

- А где отец? Где все? И где…

Тут ее глаза вдруг сузились, и она глянула на Плехана с какой-то злобой.

- Где он, Шубин?

Плехан выпрямился и его лицо помрачнело.

- Где он? – повторила Иринья. – Ты его убил, Шубин? Признавайся! Убил?

Она попыталась встать, но снова повалилась на траву.

- Я не знаю где он.

- Врешь! Говори правду. Ты убил его! Убил! Убил любенького моего, Хорушку моего ненаглядного!

Из ее глаз брызнули слезы.

- Не убивал я твоего проклятого немца, Иринья! – угрюмо сказал Плехан. – Хотел бы. Да не убивал.

Девка повалилась на траву, и ее тело сотрясли беззвучные рыдания.

Глава 10

- Хорушку?!

Они стояли вдвоем с Плеханом у ограды.

Плехан задумчиво проверял засовы на воротах. Засовы были древние, как вся заимка, железные, с завитушками. Такие засовы Макарин встречал в Тобольске, в старых татарских домах.

- Хорушку? Плехан!

- Любит она его, упыря проклятого, - пояснил наконец Шубин. - Как он появился, так и охомутал девку. Ничего она не понимает, ничего не видит и видеть не хочет. Он всем встречным бабам подолы задирает, а она ревет, дура, и все равно любит. Он ей наобещал с три короба всякого-разного. Что с собой возьмет, с купцами-родителями познакомит. Жить будут в большом доме, каменном… И ведь вроде девка не совсем глупая, умная девка-то, а видать правильно говорят, волос долог - ум короток. Пытался я и ее вразумить, и ему мозги кулаками вправить, но не судьба вышла.

- А что отец?

- А что отец? Варза человек со странностями. Всегда дочери слишком многое позволял. Говорил, ее дело, как решит так пусть и будет. Вот и выросла такая… самостоятельная. То ли ему наплевать на нее было, то ли еще что.

- Ладно, - подумав, сказал Макарин. – Надо ее в острог