Сейф за картиной Коровина - Анна Князева

Удав захохотал, сотрясая стол. Почти пустая бутылка водки забренчала, стукаясь о Дайнекину рюмочку.

– И, знаешь, срабатывало. У нас шутили, что полноценным космическим испытателем можно стать, лишь переболев гепатитом, выпив литр стартового спирта и когда казашку на второй ступени заправленного ракетоносителя… – Удав пьяненько задумался. – Прости, этого при тебе сказать не могу. Ну, ты поняла, что это шутка. Мы к казахам ближе, чем на версту, ни-ни.

Дайнека слушала, подперев щеку кулаком. Не удержавшись, спросила:

– А запуски вы видели?

– Близко нас не пускали. Смотрели издали, с окраины города или с крыши. Обо всех запусках знали точно, до секунды. Вглядываешься, гадаешь, спичка – не спичка, вышка какая-то. И вот эта «спичка» пошла вверх. В ясные дни в чистом небе видно все, вплоть до отделения ступеней. И рокот… Не гул, не рев, а именно рокот. Потом – только звездочка в голубом небе. С тех пор, как слышу песню про рокот космодрома, вспоминаю… Ну, давай, чего тут еще осталось…

Удав разлил оставшиеся капли водки, честно поделив их поровну. Опрокинул рюмку, взялся за вилку. Потом отложил ее и поднял на Дайнеку глаза.

– Только мне другое больше запомнилось. Новый год. Полигон закрыт. Гололед. Стоит корова – все четыре ноги в разные стороны, а на передней пустая консервная банка… Откуда?

Удав трезво уставился в окно, потом встал.

– Подождите, – запротестовала Дайнека. – Мне нужно спросить…

Он снова сел:

– Ну, спрашивай.

– В ту ночь, когда убили Нину, я знаю, вы были во дворе.

– Ну…

– Что вы там делали?

– Смотрел в ее окна. Видеть хотел. Она была святая… – Удав закашлялся. – Не подумай, что я умом тронулся. Просто, когда видел ее, на душе делалось легче. Таких, как она, больше нет.

– Может, вы кого-то заметили?

– Заметил. Всех разглядел. – Удав говорил тихо и зло. – И проводил. Только тебе об этом знать ни к чему.

– Нет, нет! – воскликнула Дайнека. – Подождите, вы сказали – всех?

– Ну…

– Всех видели и разглядели?

– Ну…

– Немедленно прекратите! – обиделась она. – Не нужно включать дурака! Пытаетесь мне показать, будто все мозги пропили, а я-то вижу – не все.

– Не все, – немедленно согласился Удав.

– Вы сказали, что видели всех. Что это значит?

– Теперь и ты придуряешься, – широко улыбнулся Удав, тыча в нее пальцем.

– Что это еще? – удивилась Дайнека.

– Да ладно, забыла, что ли, что с мужиком была? Я ви-и-и-идел… – произнес он, растягивая слова.

– Ну… – Она не знала, что на это ответить.

– Колеса гну, – буркнул Удав и покосился на холодильник.

Ни слова не говоря, Дайнека достала из него бутылку, в которой оставалось немного водки. Удав оживился:

– Значит, так. Я сидел во дворе и видел, как подруга твоя у окна стояла. Долго ждала кого-то. Знаешь, даже любопытно стало – кого? Потом смотрю, мужик какой-то пришел к ней. Через окно подъезда было видно, как зашел в квартиру. Потом следом еще один. Не знаю, откуда он взялся. Быстро так в подъезд заскочил. Дверь, что ли, открыта была, или ключи у него свои? Минут через десять этот второй вышел, считай, что выбежал. Я тоже засобирался – Нины в окне уже не было. Потом ты со своим хахалем подкатила. Я, когда на него посмотрел, подумал, что тот, второй, вернулся – такой же здоровый. Короче, бегали долго. Сначала твой выскочил. Я после него собаку в подъезд запустил, просилась очень домой. А потом, минут через пятнадцать, первый из подъезда, тоже бегом. Ну, я за ним и пристроился. Он без машины был. До самого подъезда его проводил, минут сорок шел. Правда, в лицо не разглядел, а со спины узнаю.

– Где он живет? – спросила Дайнека.

– Что я тебе, справочное бюро? Хочешь – покажу, адреса не запомнил. Где-то там… – Он неопределенно махнул рукой. – Ну, все, мне нужно идти.

Дайнека схватила его за рукав:

– Вам необходимо обо всем сообщить в полицию!

Удав грустно посмотрел ей в глаза.

– В живых я уже не значусь, а с мертвыми душами там дел не имеют…

– Когда вы сможете показать мне, куда пришел тот человек?

– Когда захочешь.

– А где вас найти?

– У магазина.

Сказав это, Удав вышел из квартиры.

Глава 18

Бикфордов шнур

Дайнека торопилась. Не проработав и недели, она опаздывала на службу. Бежала изо всех сил. «Только бы успеть…» – ни о чем другом думать не получалось.

Она уже добежала до парадного крыльца, как вдруг некрасиво столкнулась с мужчиной, возникшим на ее пути. Сумка отлетела в сторону, и все, что в ней было, раскатилось, рассыпалось по асфальту.

Дайнека чертыхнулась, подняла глаза на того, кто явился препятствием в столь неподходящий момент. Ей многое хотелось сказать, но она удивленно замолкла. Сначала припоминая, а потом узнавая прохожего, улыбнулась.

Препятствием оказался Вилор. Он тоже узнал ее. Оба одновременно присели, собирая рассыпавшиеся предметы.

– Ты здесь работаешь? – спросил Вилор.

– Да. Прости, тороплюсь.

Дайнека ворвалась в офис и заняла свое место в последнюю секунду. Начался рабочий день.

– Здравствуйте, я бы хотела пройти к Владимиру Николаевичу, он ждет меня, – раздался женский голос.

Дайнека повернулась к посетительнице: бесцветная, длинноносая, худая… Узнавая ее, тихо пришла в ужас.

Девица тоже разглядывала Дайнеку.

– Вот как? Вы здесь работаете? И давно? – спросила она. – Моя фамилия Песковец. Следователь Песковец. Вы меня помните?

– Да, я вас помню.

– Сейчас меня ждет управляющий. С вами поговорим позже.

Песковец пошла по коридору, а Дайнеке подумалось, что слишком много совпадений пришлось на один день. И если она хоть что-нибудь понимает в жизни – отнюдь не случайно. Обстановка напряжена, и, похоже, ничем хорошим это не закончится.

Через час атмосфера накалилась еще больше. К стойке направлялась Леночка, которую Дайнека назвала Местечковой Красоткой. Позади нее шагала озабоченная дама стервозной наружности. Обе были решительно настроены и отнюдь не лояльно по отношению к ней.

Лениво проползет мыслишка гадкая,В душе оставив каплю экскремента.Я на такие мысли очень падкаяВ отдельные рабочие моменты…

Слова складывались сами по себе, пока Дайнека стояла навытяжку, ожидая провокации. И она не обманулась.

– Что же вы, милочка, натворили? Такие ошибки недопустимы в нашей работе! Это вопрос престижа фирмы. От вас требуются всего лишь внимание и исполнительность. Повторяю: внимание и исполнительность. Если вы не можете мобилизовать себя, скажите, уж мы тогда сами, без вас. – Женщина замолчала и посмотрела на Дайнеку, оценивая, насколько та уязвлена.

– Я не понимаю… – ответила ей Дайнека.

На самом деле она поняла, что «награда нашла героя». Местечковая Красотка торжествовала. Она отомстила.

– Леночка еще в начале дня поручила вам отправить факс. А сейчас выясняется, что вы не выполнили ее поручения. Напоминаю вам, что наши клиенты – люди занятые… – Леночкина начальница сама себя заводила. – Вы нарушили наши планы на завтрашний день. Работа целого отдела парализована благодаря вам.

– Леночка ничего мне не поручала, – заявила Дайнека. Затем достала журнал регистрации и протянула кипящей тетке.

– Думаю, нам лучше поговорить в кабинете Владимира Николаевича, – сухо ответила та. – Идите за мной.

Так и шли – «гуськом». Сначала Стерва, потом Местечковая Красотка Леночка, за ними Дайнека. Победное возбуждение двух первых не сулило ей ничего хорошего. Она думала о том, что сейчас ее «карьера» может закончиться, а ей так и не удалось ничего узнать.

– Можно войти, Владимир Николаевич? – стервозный тон дамы сменился на вкрадчивый.

Дайнека ожидала увидеть в кабинете следователя Песковец, но той уже не было.

– Проходите, Раиса Борисовна. Что-то случилось? – вскинул голову Воланд.

Раиса Борисовна поведала о проступке, который якобы совершила новенькая. Воланд слушал как будто внимательно, но Дайнеке показалось, он думает о чем-то другом.

– Владимир Николаевич… – напомнила о себе Раиса Борисовна.

– Да, да, – сказал он, – я вас слушаю.

Однако Раиса Борисовна уже все сказала и ничего нового пока не придумала.

Красотка Леночка занервничала – ситуация развивалась не так, как ей хотелось бы.

– Идите, – внятно проговорил Воланд.

Так же, как и вошли, друг за другом, три его подчиненные направились к выходу.

– Людмила, задержитесь, пожалуйста, – прозвучал вдруг голос хозяина кабинета.

Этого не ожидал никто. Дайнека резко остановилась и развернулась.

Дверь за ее спиной тихо закрылась.

Воланд молчал. Дайнека не знала, чего ждать, она исподволь огляделась.

Кабинет подавлял своими размерами. Огромный ковер простирался от стены до стены. Кожаный диван с высокой спинкой, не из нынешних, кресла, длинный стол с чопорными стульями вокруг него. На окнах французские драпированные шторы. На белых постаментах в виде колонн покоились не меньше десяти моделей кораблей.