Сейф за картиной Коровина - Анна Князева

Старательно показывая свою незаинтересованность в результатах коммерции, парочка забулдыг преувеличенно равнодушно оглядывала окрестность. Но по осторожным взглядам, которые поочередно устремлялись на Удава, легко угадывалось, что они опасаются пропустить самое важное.

Широкий зазывающий жест Удава положил конец их нечеловеческим мучениям. Граненый стакан был налит на треть. Первым к нему шагнул прилично одетый гражданин. Он зачарованно протянул руку, взял стакан и плавно перелил в рот его содержимое. Другой, как бегун перед стартом, нервничал, дожидаясь своей очереди.

Заслышав шаги, Удав отставил бутылку. Со стороны магазина к нему подходила старушка с полиэтиленовым пакетом в руке. Не успевший выпить обреченно отошел.

Старуха приблизилась к ящику и оглядела выставленный на продажу товар. Удав с надеждой посмотрел ей в глаза. Сидя, он был одного с ней роста.

Запустив руку в пакет, бабка достала кошелек и, отсчитав несколько монет, протянула деньги. Удав встал, сложившись вдвое, поклонился и протянул ей покупку.

Когда старуха отошла от ящика, он вновь взял в руки бутылку и кивнул очереднику. Не заставляя приглашать себя дважды, оба приятеля незамедлительно подошли. Первым был тот, на котором случился досадный сбой. Еще через мгновение справедливость была восстановлена.

Выждав, пока стакан завершит начатый круг, Дайнека подошла к мужчинам. Удав уставился на нее. Оба его приятеля поспешно отступили на удаленную позицию и стояли там, преувеличенно живо беседуя на отвлеченные темы.

– Вы можете уделить мне время? – спросила Дайнека.

– Ну…

– Я хотела поговорить.

– Ну…

Дайнека начала нервничать, придумывая, как можно заинтересовать Удава, и одновременно определяя, насколько тот пьян.

– Можете помочь… мебель передвинуть? Я заплачу.

– Пошли, – ответил Удав.

Сняв с плеча грязную сумку, он бережно поставил в нее бутылку и сложил весь свой товар, прикрыв сверху газеткой.

– Куда идти?

Дайнека указала на машину. Мимо собутыльников Удав прошел с подчеркнутым равнодушием. Все трое делали вид, что не имеют друг к другу ни малейшего отношения.

Поторопившись, Дайнека заботливо распахнула дверцу. Удав, согнувшись, с трудом втиснулся в салон. При этом голова его уперлась в крышу машины, а ноги, согнутые в коленях, уткнулись в переключатель скоростей.

– Наверное, вам нужно сдвинуть сиденье назад. Там справа есть рычажок. Сможете?

Удав посмотрел на нее непонимающим взглядом. Он сидел, нахохлившись, подобрав ноги и прижав к груди сумку.

– Рычаг… – повторила Дайнека.

Он опустил правую руку и резко сдвинулся назад.

Даже трогаясь с места, она все еще сомневалась, стоит ли везти его к себе домой. Потом, вспомнив, что Нина тоже приводила Удава в свою квартиру, свернула в сторону дома.

Остановившись вблизи арки, она заглушила мотор.

– Приехали.

Удав вылез из машины. Они прошли через двор к подъезду. Казалось, ему известно, куда нужно идти.

– Сюда, – Дайнека распахнула дверь квартиры. – Простите, не знаю, как вас зовут.

– Андрей, – сипло сказал он и закашлялся.

– Проходите в комнату, я покажу, что нужно делать.

Вместе они бестолково передвинули сервант, а заодно и книжный шкаф. Дайнека протянула пятьсот рублей и спросила:

– Есть хотите?

– Ну…

– Садитесь, я стол накрою, – засуетилась девушка.

– Может, на кухню пойдем? – с пониманием предложил Удав.

– Точно, лучше на кухню.

Дайнека выкидывала из холодильника полуфабрикаты.

– Сейчас пожарю бифштексы… Вы не торопитесь?

Задав вопрос, она сама поняла, насколько глупо он прозвучал.

– Ничего, подожду.

Дайнека успокоилась.

– Вы не возражаете, если на гарнир я пожарю картошку?

– Давай, – великодушно согласился Удав.

Он снял с плеча сумку и, достав из нее начатую бутылку водки, водрузил в центр стола. Дайнека с готовностью поставила рядом две рюмки.

Переворачивая на сковороде бифштексы, она искоса поглядывала на Удава. Он послушно сидел на стуле, вдыхал запахи и мечтательно поглядывал на бутылку. Потом вдруг спросил:

– Хочешь, анекдот расскажу?

– Расскажите…

Удав вздохнул и наконец-то налил по чуть-чуть в обе рюмки. Выпил и выжидающе посмотрел на нее. Понимая, что должна поддержать почин, Дайнека, не глядя, хватила водки. Задерживая дыхание, распахнула холодильник. Достала нарезку колбасы в тарелке из пластика, поставила на стол. Закусили.

– В общем, так, – благодушно начал Удав. – Села летающая тарелка на лужайку. Высыпали из нее зеленые человечки, а в кустах мужики пьют. Один зелененький сунулся к ним и говорит: «Мужики, я гуманоид». Тогда один мужик другому говорит: «Вась, налей гуманоиду». Короче, выпили, закусили. А зелененький опять за свое: «Мужики, да я же гуманоид!» «Вась, а налей-ка гуманоиду еще…» Выпили, закусили, сидят. Зеленый не выдержал и криком кричит: «Мужики! Вы ж не поняли! Я инопланетянин!» «Та-а-а-к, Вась, гуманоиду больше не наливать».

Удав расхохотался первым и, потянувшись, подцепил пальцами кусок колбасы.

– Или вот еще короткий анекдот. Девиз воинов ПВО: «Сами не летаем и другим не даем!» Слышала?

– Нет, – ответила Дайнека.

Раскладывая по тарелкам картошку, она обернулась и отметила:

– Анекдоты у вас тематические. Как у летчика.

Протягивая руку к вилке, Удав мимоходом обронил, вожделенно вглядываясь в дымящуюся тарелку:

– Когда-то я проходил подготовку в отряде космонавтов как бортинженер.

Дайнека тихо опустилась на стул.

– Вы это серьезно?

Сосредоточенно пережевывая мясо, Удав поднял глаза и кивнул.

– А как же вы… – Дайнека не договорила, протянув руку к бутылке и наполнив рюмки.

– Докатился до жизни такой? – откликнулся Удав. – Да очень просто: сам решил, что так лучше.

Он чокнулся с Дайнекиной рюмкой и, не дожидаясь ее, выпил. Потом откинулся на спинку стула и начал рассказывать:

– После школы я поступил в МВТУ имени Баумана. Теперь он как-то по-другому называется. Как там его… Ну, да ладно! В училище наша группа отличалась от других тем, что среди нас учились сразу две девушки из трех, что учились на потоке. Может быть, сейчас все изменилось, но тогда было именно так.

Одну из них звали Оля. До сих пор не могу понять, почему из двадцати парней-первокурсников она выбрала меня. Это уже к пятому курсу нас осталось всего восемь…

Так вот, группа была дружная, свои тусовки в общаге. Москвичи держались отдельно, и только некоторые бывали в общежитии. Особенно часто – Шура Вебер. Ему нравилась моя Ольга. К пятому курсу… Я еще не говорил? Ну, так мы с ней уже поженились. Снимали комнату. Защитились. У меня был красный диплом, и я попал… одним словом, попал в почтовый ящик. Шурка распределился в ОКБ Хруничева, а Оля ушла в декрет, родила Машку, квартиру получили, жили спокойно, хорошо. Машка уже бегала своими ножками, когда меня послали в командировку на Байконур. До сих пор помню свою первую ночь в Ленинске – на диване, в холле гостиницы…

Удав помолчал минутку. Потом вздохнул и продолжил:

– Командировка затянулась. Билет пришлось сдать – то блок полетит, то запуск задерживается. Самый главный вопрос: улетит ракета или не улетит. Лишь бы не было сбоя или отказа. Короче, приехал в Ленинск в октябре, по-осеннему, а задержался на два месяца, в Москву вернулся зимой. Пришел домой, Оля на шею кинулась… Ждала. Потом еще раз послали. Туда же, на Байконур. На год. Тогда уже поехали вместе, всей семьей, с Машкой. Было лето, жара стояла изнуряющая, мозги плавились… Выделили нам комнату, метров двенадцать. Никогда не забуду первую реакцию дочери. Вышли они с Олей из подъезда, а Машка как закричит: «Ой, мама, сколько песочка!» Степь в том месте начинает переходить в пустыню Бетпак-Дала, так вот для нее пустыня и была одной большой детской песочницей.

Тяжело было, особенно в выходные. Комната маленькая, духота. А Оля с Машкой там всю неделю. Вода из крана течет ржавая, для питья не пригодная. В еде один перец, иначе все портилось на глазах. Вроде и руки мыли с мылом, и вода с хлоркой… В общем, Машка заболела гепатитом. Как только врачи разрешили, я ее с Ольгой отправил в Москву, пожалел. Потом через полгода узнал, что Оля ушла к Шурке Веберу. Они сейчас в Америке живут. Машке уже двадцать два.

Удав налил себе и выпил.

– А как мы системы сдавали в эксплуатацию… – заговорил он весело. – Сидишь с представителем войсковой части неделю, месяц, два, а прошли всего два тома инструкции. Ну а уж когда сдали, тут устраивали себе прогон, как говорится, на всех режимах. Сама понимаешь, кругом степь, развлечений – ноль, водки нету, идет подготовка к запуску. Ракеты там всякие взлетать должны… А технического спирта – хоть залейся. Но он типа только для технических нужд. Чтобы его получить на складе, причина должна быть. Серьезная. Обычно мы писали так: «В связи с острой необходимостью выпуска стенгазеты прошу выдать три литра спирта для заправки фломастеров».