Разбойник для Сибиллы - Наоми Хортон

— Ничего ему не удастся. — Си Джей сама поразилась своему спокойствию. — Меня есть кому поддержать, если Джеймс пойдет на скандал. А я не думаю, что он пойдет. Во всяком случае, не сразу. Вначале будет взывать к моему здравому смыслу, потом проявит отеческое участие и только после этого перейдет к угрозам.

Дескать, я совсем не разбираюсь в бизнесе и могу поставить под удар всю компанию…

— А если и угрозы не помогут?

— Тогда соберет команду адвокатов и подаст иск о том, что Берти по состоянию здоровья не может больше заниматься делами, а совет директоров не доверяет управление какой-то девчонке.

— Я думаю, — раздельно выговорил Гаррет, что дядюшку Джеймса ожидает весьма неприятный сюрприз.

Она долго молчала, уставившись в пространство, потом вскинула голову и твердо заявила:

— Чтобы мне быть в этом полностью уверенной, мы должны как можно скорее пожениться.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Гаррет медленно выпрямился.

— Ты что, все еще не отказалась от этой мысли? Даже теперь?

— Особенно теперь. — Она поднялась с дивана и подошла к огромному, почти во всю стену, окну. Широкие волны лениво наползали на жемчужно-опаловый песок; вдали океан пестрел сотнями парусников. — Не ради меня и не ради тебя. Ради Берти. Она хочет, чтоб я вышла замуж при ее жизни… Так оно и будет!

Она услышала приглушенное ругательство.

Гаррет поставил кружку на стеклянный столик и, неслышно ступая по ворсистому кремовому ковру, подошел к ней вплотную.

— Мне кажется, ты не отдаешь себе отчета…

— Я знаю, на что иду, — перебила Си Джей. А ты обязан выполнить условия контракта.

— Что ж, будь по-твоему. — В его тоне прозвучала неподдельная злость. Я сегодня же позвоню своему другу-судье, и он все уладит. — Он схватил ее за плечо и грубо притянул к себе. Но запомни: ты должна соблюдать правила игры. Теперь между нами нет лжи, и оба мы понимаем, что это чисто деловое соглашение. Так что никакой романтики, никаких сердец, пронзенных стрелами! Я обещал Берти заботиться о тебе и от своих слов не отказываюсь. Но я таков, как есть, Си Джей, меня уже не переделаешь. И если не хочешь страдать, ни на какую любовь не рассчитывай, поняла?

— Поняла, — эхом откликнулась она, а про себя добавила: да слишком поздно…

— Но с другой стороны, никаких раздельных спален, черт возьми! Вот два моих условия, во всем остальном я пойду тебе навстречу. Либо брак будет настоящим, либо его не будет совсем. Тебе ясно?

— Ясно, — прошептала Си Джей.

Он еще сильнее сжал ее плечо, испытующе заглянул в глаза.

— Скажи мне одну вещь… почему ты решилась на это? Зная, что все было заранее подстроено, что я тебя не люблю, — почему?

Потому что я тебя люблю, хотелось ей ответить, и, несмотря ни на что, надеюсь на твою любовь. Но вместо этого она сухо проговорила:

— Потому что мне уже пора повзрослеть и отбросить в сторону глупые детские мечты. Берти оттого и обратилась к тебе, что боялась, я не выдержу столкновения с реальной жизнью.

— Она зря боялась. Я уверен, ты бы выстояла под любыми ударами. — В глазах Гаррета промелькнуло восхищение.

Она снова отвернулась к окну и стала смотреть на далекие парусники.

— Не знаю. Меня растили как принцессу, живущую в замке на сказочном острове. Я даже не ходила в начальную школу — у меня был гувернер. Все мое окружение составляли Берти и ее друзья, сверстники казались мне глупыми, скучными, и я терпеть не могла, когда меня увозили с острова — даже на день. Но Берти решила, что мне нужен круг общения, и отправила меня в частную школу на материк. На целый год.

— Представляю, как ты возненавидела эту школу.

— Что правда, то правда! Я была там чужая, будто явилась из космоса. В конце концов я не выдержала, написала обо всем Берти, и она тут же забрала меня домой. В следующий раз я покинула остров, когда поступила в колледж.

— Там тоже туго пришлось?

— Уже не так. К тому времени я научилась худо-бедно приспосабливаться. Берти повозила меня по миру, чтоб немного сменить обстановку. Кроме того, среди студенческой братии нашлись родственные души. И все равно я была рада вернуться на остров, — продолжала Си Джей. — Там так тихо… Живешь словно в сказке. Казалось, и я, и Уинтроп, и Берти — все мы бессмертны и время над нами не властно… Да, сказала она, тряхнув головой. — Пришла пора спуститься на землю. Берти не сможет вечно оберегать меня, удерживая от любого неверного шага. Перед смертью она мечтает увидеть меня счастливой, так пусть хотя бы эта ее мечта осуществится. Может, мне повезет родить ей внуков, которых она будет любить и баловать, как меня.

— А ты? — тихо спросил Гаррет. — Чего хочешь ты сама?

Си Джей повернулась и спокойно встретила его взгляд.

— Мне ничего не нужно, кроме того, о чем я уже сказала. Совсем ничего. — С этими словами она вышла из комнаты.

Конечно, это ложь. Ей многое нужно: его любовь, дружба, тепло. Она хотела постоянно видеть его улыбку, адресованную только ей. Хотела просыпаться и слушать, как ровно бьется его сердце, хотела, чтобы даже во сне он думал о ней. Словом, ей хотелось всего того, чего у нее никогда не будет.

Нет на свете справедливости, подумала Си Джей.

Иначе Бог не допустил бы, чтоб ребенок лег спать любимым и желанным, а проснулся сиротой. Будь на свете справедливость, у нее, как у всех остальных детей, были бы родители, братья, сестры, и кошка, и собака, и качели в большом саду позади большого дома, где веселья и счастья хватило бы на всех.

Будь на свете справедливость, красавец Джейми Килдонан появился бы из тумана, посадил бы ее в седло своего коня и умчал далеко-далеко, и они бы жили долго и счастливо, в любви и согласии.

Но справедливости на свете нет. Поэтому она выйдет замуж за Гаррета Джеймисона и будет довольствоваться тем, что имеет, как довольствовалась всю жизнь.

Все-таки напрасно тебя считают здравомыслящим человеком, внушал себе Гаррет. Будь у тебя хоть малая толика здравого смысла, ты бы позвонил самому лучшему адвокату и с его помощью расторг бы к черту проклятый договор с Берти.

Впрочем, есть два «но». Во-первых, на контракте стоит его собственноручная подпись, о чем ему совершенно недвусмысленно напомнила Си Джей. А во-вторых, он сам не хочет выходить из игры, хотя и сознает свое безумие.

Последние две с половиной недели Гаррет провел в мучительных сомнениях, однако три дня спустя в мэрии Майами состоялась скромная церемония, на которой присутствовали всего четыре человека, включая судью, — холостяк Гаррет Джеймисон вступил в брак с девицей Сибиллой Джейн Карузерс и тем самым поставил крест на своей вольной жизни.