Осада Будапешта. Сто дней Второй мировой войны - Унгвари Кристиан

22-й кавалерийской дивизией СС командовал бригадефюрер Август Цеендер, родившийся в 1903 г. в Вюртемберге. Вступил в армию в 1918 г. в возрасте 15 лет, служил унтер-офицером до 1933 г. После почетного увольнения вступил в нацистскую партию, а в 1935 г. получил звание гауптштурмфюрера (соответствует армейскому капитану). Во время Второй мировой войны до ноября 1944 г. служил на должностях командира батальона и полка. Поняв, что попытка прорыва из окружения не увенчалась успехом, также совершил самоубийство.

Командир 13-й танковой дивизии генерал-полковник Герхард Шмидхубер родился в Пруссии в 1894 г. С 1914 г. офицер резерва. В 1920 г. уволился из армии, куда вернулся в 1934 г. Служил и воевал на должностях командира батальона и полка на территории Франции и Советского Союза, имел многочисленные награды.

Во время осады совершил кражу персидского ковра из королевского замка в Гёдёллё. Пытаясь успокоить совесть, вручил капитану Бениовски 100 пенгё для помощи бедным людям. Принял участие в прорыве из кольца окружения. Шел в первых рядах и был убит на площади Сена или площади Героев.

Командир 66-го моторизованного полка 13-й танковой дивизии майор (позднее — подполковник) Вильгельм Шенинг родился в Гумбиннене (с 1946 г. Гусев), Восточная Пруссия, в 1908 г. Во время осады Будапешта командовал также еще одним полком дивизии, практически выполняя обязанности генерал-полковника Шмидхубера, которому, в свою очередь, пришлось принять командование всей оборонительной группировкой войск в Пеште, куда входила и часть Шенинга. После прорыва из Буды получившему несколько ранений Шенингу удалось выйти к позициям немецких войск. Его преследовали воспоминания о днях осады до самой смерти в 1987 г. в городе Бохум.

Командир моторизованной дивизии «Фельдхернхалле» генерал-майор Гюнтер фон Папе родился в 1907 г. в Дюссельдорфе. Будучи кадровым офицером, во время Второй мировой войны занимал должности командира роты, батальона и полка. За выдающиеся заслуги был награжден Рыцарским крестом с дубовыми листьями. После 23 декабря 1944 г., когда ему было поручено развернуть танковый корпус «Фельдхернхалле», его должность занял командир мотопехотного (панцергренадерского) полка подполковник Хельмут Вольф. Вольфу удалось вырваться из котла окружения во время прорыва, и он умер в 1989 г. в Германии, будучи генералом бундесвера в отставке.

Фактический командир 271-й народно-гренадерской (пехотной) дивизии подполковник Герберт Кюндигер вырос из самых нижних слоев общества до офицера штаба, который также был награжден орденом Рыцарского креста с дубовыми листьями. Дивизия оказалась запертой в ловушке Будапешта лишь частично и была вновь сформирована за счет находившихся вне котла частей под командованием официального командира дивизии генерал-майора Мартина Бибера.

Следует упомянуть некоторые значительные различия, существовавшие в то время между венгерскими и немецкими командными структурами. В частности, высшим званием, которое мог иметь венгерский офицер в возрасте до 40 лет, было подполковник, а Эрнё Билльнитцер стал генералом, когда ему перевалило за пятьдесят. В немецкой армии были подполковники в возрасте 30 лет и генералы, которым было сорок. Это было одной из причин, почему немецкие офицеры были более энергичными и стойкими, чем их венгерские коллеги.

Генерал-полковник Иван Хинди родился в Будапеште в 1890 г. В 1909 г. он стал унтер-офицером в кадетской роте. Во время Первой мировой войны получил звание обер-лейтенанта и был награжден Железным крестом третьего класса, что было высокой наградой для офицера в его звании. После окончания войны стал офицером контрразведки, а в 1924 г. по результатам ежегодной аттестации, которую должен был проходить каждый офицер, о нем писали как о «решительном, зрелом офицере с открытым характером. Приветлив, отличается живым темпераментом. Обладает выдающимся умом, большим военным талантом, значительным умом и хорошей реакцией. В высшей степени старателен и трудолюбив… В бою проявил себя как храбрый, хладнокровный и бдительный командир. Личная храбрость сделала его примером для подчиненных… Является требовательным, строгим, но справедливым руководителем. Оказывает положительное влияние на подчиненных, о которых постоянно проявляет заботу. Как подчиненный исполнителен и дисциплинирован».

Несмотря на отличную характеристику, ему не удалось занять более высокую должность в армии, возможно из-за скромных результатов, которые он продемонстрировал как штабной офицер. В 1928 г. Хинди оставил службу в контрразведке и в течение четырех лет преподавал немецкий язык в Военной академии Людовика. В 1932 г. получил диплом юриста и стал советником по вопросам дисциплины и соблюдения правил чести при Верховном командовании венгерской армии (Гонвед), а позже возглавил соответствующий отдел. В 1936 г. он уже имел характеристику «блестящего» штабного работника, а в 1940 г. в его аттестации указывалось, что Хинди — это «офицер, обладающий зрелыми взглядами и кругозором, значительным чувством ответственности, высокой степенью сознательности и инициативы… способный преодолевать препятствия и имеющий верные суждения». В 1942 г. ему было присвоено звание генерал-майора, и он был назначен на должность венгерского I армейского корпуса.

Хинди сыграл важную роль во время, когда 15 октября 1944 г. Хорти выступил с предложением о прекращении огня. Тогда он по собственной инициативе арестовал своего начальника генерал-лейтенанта Белу Аггтелеки, который отдал приказ дать отпор немецким войскам в случае, если они примут решение занять Замковый холм и саму Крепость в Буде. Аггтелеки не стал даже дожидаться официального приказа о выходе из войны. Возможно, Хинди поступил так под влиянием начальника штаба у Аггтелеки подполковника Шандора Хорвата, который симпатизировал организации «Скрещенные стрелы». Когда Аггтелеки отдал свой приказ, Хорват выразил протест, а когда Аггтелеки стал настаивать на его выполнении, Хорват вышел из помещения. Через полчаса туда вошел Хинди в сопровождении двух офицеров. Как вспоминает Аггтелеки, за всех говорил Хинди: «Я приглашаю генерал-лейтенанта и весь 1 армейский корпус присоединиться к партии венгерских интересов». — «…Нет, нет и нет», — заявил я, и тогда Хинди, в свою очередь, потребовал передать командование корпусом ему. Капитан Цех тут же стремительно шагнул к моему столу и вырвал из стены телефонный провод. Он или его напарник забрал с вешалки кобуру с моим пистолетом».

Спустя короткое время Хинди выступил с обращением в адрес шестидесяти офицеров штаба:

«Здесь готовился заговор против немецких товарищей по оружию. Аггтелеки мог бы выступить против предателей, но он не сделал этого. Напротив, он стал на одну сторону с изменниками. К сожалению, регент попал под влияние клики еврейских агентов и пораженцев. Он оказался не способен отделить себя от этой преступной клики. Переданное по радио обращение является актом предательства. Возможно, сам регент даже не знает о нем, иначе он сам бы зачитал его, а не поручил сделать это простому радиокомментатору. Для того чтобы предотвратить измену, я был вынужден принять командование на себя. Надеюсь, что офицеры корпуса меня поддержат».

На следующий день Хинди официально вступил в командование корпусом, а через 15 дней ему было присвоено звание генерал-лейтенант.

Поведение Хинди повергло в шок некоторых из его знакомых. Он повсеместно пользовался репутацией скромного, спокойного человека, настоящего джентльмена, и никто не понимал, как могло получиться так, что он оказался на стороне «Скрещенных стрел». На вопрос, почему он принял командование, сам генерал отвечал:

«Я провел много времени у себя за столом в министерстве обороны, занимаясь довольно скучными и глупыми проблемами, имевшими отношение к понятию чести. Я всегда стремился быть боевым офицером, но соответствующие рапорты с моей стороны постоянно отклонялись. Но желание постоянно оставалось прежним: однажды стать боевым командиром и дослужиться на этом поприще до максимально возможного звания. События 15 октября дали мне эту возможность. Я стал генерал-лейтенантом и возглавил оборону Будапешта. Я принял это назначение, как солдат, не обращая внимания на политические вопросы и ориентацию правительства. Моя мечта исполнилась, и я готов заплатить за это жизнью».

Возможно, Хинди даже самому себе не хотел признаваться в истинных мотивах своего поведения. Маловероятно, что солдат, который никогда не был просто карьеристом, предаст своего регента и командиров, находясь во власти простых амбиций. Скорее, его решение было вызвано слепотой в отношении немцев и неприятием советской системы. Здесь Хинди явно был не одинок: многие офицеры, не испытывавшие симпатий ни к «Скрещенным стрелам», ни к немцам, поступали таким же образом. Капитан личной охраны Дьюла Фольдеш, известный в своем кругу абсолютной лояльностью по отношению к правительству Хорти, был вынужден вступить сам с собой в жестокий конфликт, получив приказ выступить против немецких союзников, и предпочел совершить самоубийство. Унтер-офицеры 2-го гусарского полка «Арпад Феделем», все выходцы из крестьянских семей Венгерской равнины, не проявлявшие интереса к политике, услышав обращение регента, направили делегацию к офицерам, которая выразила общую просьбу разрешить им вступить в войска СС, если Венгрия примет решение о капитуляции.