Пятый кодекс - Андрей Владимирович Мартынов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меч в руке ряженого Вицлипуцли взметнулся вверх и обозначил удар в самое сердце лежащего на алтаре. Ансамбль взвыл и закрутился в дикой пляске вокруг установленного ими же ложа под аплодисменты туристов.
Если бы здесь был Юрий Изотов, он вышел бы и сказал: «Неправда. Всё было не так… И Вицлипуцли у вас не настоящий – маленький и слабый, и костюм у него не огненный, а из перьев лесных птиц, и песни не на тот мотив…» Но шёл 20..* год, и, конечно, выйти из толпы и сказать это было некому.
«Не так. Всё было не так!..» – откуда-то послышалось Андрею. Он оглянулся, но в шумной толпе зевак не мог себе даже представить, кто мог сказать такое. А праздничное представление подходило к концу.
– Играйте в бубны и барабаны, потому что Макуильшочитль следит за вами и любит вас, если слышит ваше пение. Радуйтесь, люди! Вы сделали то, ради чего живёте на земле Юкатана, щедро расплачиваясь с богами своей кровью… Сегодня будет великий пир в честь наших богов!
«Не так. Всё было не так!..» Андрей ещё раз оглянулся, но опять не увидел говорящего… Журналист повторил услышанную фразу вслух.
– Андрей Петрович, – удивился Руслан, – вы тоже знаете майянский?
– Я? – Андрей был ошеломлён. – С чего ты взял?
– Вы только что произнесли на нём: «Не так, всё было не так», – и Руслан повторил эту фразу на языке аборигенов.
– Я не знаю, – растерялся Андрей, – видать, музыкой навеяло.
Рогов не стал раскрывать, что понял значение майянской фразы. Ему просто было интересно, как это получилось и кто её мог сказать и… Неужели он вдруг стал понимать этот язык? Хотя в записках профессора Изотова было отмечено, что в детстве, во сне или в бреду, маленький Юра тоже переводил сам для себя. «Но я-то не в бреду… Хм… Всё интереснее и интереснее. Что же будет дальше?»
Андрей и его спутники уже второй день, как вышли из джунглей, поселившись в небольшом частном отеле. События последних дней не давали ему покоя. Что за слежка в Поэбло? Кто вычислял цель его экспедиции? Нашли разбитую машину или не нашли? (Андрей вместе с Бахламом и Русланом предусмотрительно закатил её в ложбинку при дороге, чтобы скрыть следы.) Слишком много вопросов, на которые журналист не мог найти ответ. Это его злило и настораживало одновременно. Он ни с кем, даже с членами экспедиции не делился, куда и зачем идёт, а объявлял маршрут следования прямо перед выходом или выездом. И всё же те, кто за ним следил, безошибочно угадывали, куда движется группа Рогова…
Вот и сегодня днём в толпе он увидел какого-то странного мексиканца с провалившимся ртом (похоже, у него не было зубов) и носом крючком. Он стоял в стороне в чёрных очках, но Андрей постоянно чувствовал на себе его взгляд. «Опять ведут, ёшкин кот… Где я его видел?..»
* * *
Мексика не любит жадных и глупых – она сильна хитростью и осторожностью. Это золотое правило Родригес запомнил с юности, получив от отца в наследство бизнес, который остальной мир считает нелегальным и самым криминальным. Что ж, кто-то ворует бюджет государства, и это ему сходит с рук, кто-то устраивает войны по всему миру, зарабатывая на скачках нефти, а Родригесу досталась торговля порошком, за который мир отдаёт всё и сам погибает от этого дурмана. Главные постулаты Родригеса, унаследованные от его криминальных предков, – «Не принимай наркотиков, это мешает бизнесу», «Никогда никому не доверяй – потеряешь всё». Его бизнес был звеном в цепочке большого наркокартеля, и, будучи решительным, но осторожным, общительным и хитрым, Родригес богател и всегда выходил сухим из воды, ловко оставляя конкурентов не у дел.
Одна беда – Родригес родился карликом. Понимая это, отец дал ему внешкольное образование, стараясь ограждать его от насмешек сверстников. Мальчику постоянно внушалось, что он лучший: умнее, сильнее и богаче других. С юных лет у Родригеса была страсть к стрелковому оружию, и он в совершенстве владел им, будь то допотопный «смит-и-вессон» из коллекции деда, «узи» или «АК-47», маленький злыдень не промахивался никогда.
Солидный куш от переброски наркотиков в Америку и Европу, несколько наркопритонов внутри страны и сеть дешёвых ресторанчиков общественного питания для прикрытия – почти идеальный вариант для потомственного бандита.
Партнёры его остерегались, подчинённые – боялись, и казалось, ему сопутствует успех во всём, что касается денег.
Но каким бы великим Родригес себя ни позиционировал, в глубине души осознавая свою ущербность, он был злобным, мстительным и жестоким.
Медная тарелка летала из стороны в сторону, не опускаясь на землю. Пять выстрелов из винчестера – пятьпопаданий. И то было не в кино. Злобный карлик стрелял от бедра – никто не мог сравниться с ним в искусстве поражения цели. Он сел за стол, где стояла бутылка текилы и на тарелке лежали ломтики его любимого рокфора. Кактусовая водка обожгла гортань и пробрала насквозь. Родригес любил это ощущение. Он неторопливо перезарядил оружие.
Уже были готовы, бились в клетке быстрокрылые стрижи, которым предстояло стать мишенью этого стрелка. На личном стрельбище в пригороде Мехико Родригес мог себе позволить всё. Если вы расспросили бы местных жителей, кто-то обязательно проболтался бы, что не раз слышал человеческие крики и стоны со стороны имения.
Родригес дослал патрон в патронник и поднял винтовку. Маленькие длиннокрылые создания в клетке затрепетали, когда безмолвный слуга-индеец открыл дверцу клетки. Они не подозревали, что их ждёт на воле…
– Запускай! – вскрикнул карлик.
– Не жалко? – послышался голос за спиной.
Родригес застыл от внезапности.
Счастливая пятёрка стрижей, вырвавшаяся на свободу, взмыла ввысь и была такова. Охотник стоял безмолвный.
– Уго?.. Я не ожидал…
Маленький садист, не оборачиваясь, опустился в своё кресло и взял сигару.
– Природу нужно беречь, побланос, – с лёгкой иронией проворковал вкрадчивый голос.
Родригес, обычно великий и могучий в своих владениях, сжался в комок. Он сидел молча, обрезав краешек сигары, и подпалил толстенную спичку, нервно подкуривая.
– Мои условия, я вижу, тебя не устраивают, – продолжал вещать пришедший.
– Ты поверь, Уго. Мы всё сделали, как надо. Мы выслеживали европейца до… до… Но представляешь, он исчез, из машины исчез… – Родригес потерянно смотрел перед собой, будто боясь повернуться к собеседнику.
– А я говорил тебе, цветной, что этот человек – не простой турист, не простой следопыт и даже не простой боевик.
