Светолия - Дмитрий Щербинин

Вот дверки стали открываться и из них выбегать белые мыши с золотыми глазами, каждая метровых размеров, каждая стройная как голубка небесная.

- Сережа, Сережа! - пропела одна из мышей. - Хочешь ли продолжить свое путешествие за золотой рыбкой?

- Хочу, чир-чирик!

- Тогда - лети в солнечное око!

Сережа пронесся над мышами; чирикнул каждой из них приветствие, а они махали ему лапками.

- Мы скоро встретимся! - пискнула одна из мышек. - Там и познакомимся поближе!

Сережа бросился в солнечную плоть, которая распахнула ему объятия, вытянулась к нему из центра залы, и вот он уже обнаружил себя стоящим на том самом, широком травянистом раздолье; которое так жутко обратилось ночью в ржавый, полный чудищ лабиринт.

- Ну что теперь куда. - не спрашивал, а просто так говорил Сережа; и хоть, белка побежала впереди, указывая дорогу к морю, мальчик чувствовал себя свободным - по настоящему свободным! Его не пугало, что он в каком-то ином мире - это мир был таким же родным, близким, как и лесной мир. Главное, что он был самим собой, и его окружало, то, что он хотел бы, чтобы его окружало.

Вот белочка запрыгала по лепесткам цветов и Сережа, рассекая грудью, колышущееся море побежал за ней. Несколько раз он падал, и со смехом катился по теплой земле; тут же вскакивал и бежал за нею дальше. Так продолжалось час, а, может, и много и больше - счастливые забывают, что есть время; а усталость, если она и была до того, так вылетела, через оказавшиеся обнаженными ступни в благодатную, мягкую землицу.

Тут под ним открылся овраг, по дну которого спешил весьма глубокий поток. Сережа, позабыв, что он уже не птица, прыгнул, взмахнул руками, намериваясь перелететь десять метров до другого берега и, конечно же, погрузился в воду; белочка забарахталась с ним рядом и Сережа, первым делом, посадил ее себе на плечо...

Впереди стремительно приближался маленький мостик, перекинувшийся из одного склона оврага в другой, в одном локте от воды; на мосту мальчик еще издали заметил метровых белых мышей с золотыми глазами. Они бросили, похожую на паутину сеть, которая, однако, оказалось достаточно прочной, чтобы выдержать ухватившегося за нее Сережу.

И вот, совсем скоро, мокрый еще мальчик сидел, заполняя собой почти зал мышиного короля, сидел перед его сырным троном, весьма высоким для мышей, но достаточным, чтобы золотые, глубокие глаза мышиного короля оказались как раз вровень с Сережиными.

- Ты уже познакомился с братьями моими во дворце СырСветолии.

- Светолии. - поправил его Сережа.

- Не забывай: имена лишь созвучие звуков, обозначающих живой и бесконечный мира. Мы зовем ее Сыролией, ибо сыр для нас не просто еда, но дар небес; он не только придает нам сил, но и возносит к самым звездам. Говорят, что в каждой головке сыра сокрыта целая вселенная...

- Дайте я угадаю. - перебил его Сережа, который едва сдерживал себя, чтобы не броситься из этого тесного для него зала, на поля, на приволье под светлое небо. - ...Я почти уверен, что вы ждете от меня какого-нибудь подвига; чтобы я отправился куда-то и добыл что-то.

- Тебе придется сразится...

- Ну так я и думал! Где же змей?

- Змея не будет. Отчасти это и твой мир Сережа... Сейчас я должен тебе кое-что показать - это совсем не приятно, страшно даже; но ты должен увидеть кое-что.

Из залу они прошли, в просторную даже по Сережиным меркам залу; несколько стоявших там мышей поклонились, своему королю. В центре зала застыла водная гладь, а купол и стены были покрыты изумрудным налетом.

Сережа смотрел на фигуры, которые рядком лежали возле воды.

Он узнал водяного и русалок; узнал многих зверей, и даже уток, которых видел в прошлый раз, когда приходил в этот мир. С ужасом понял Сережа, что все они мертвые, все накрыты белыми саванами, но и под саванами видны страшные раны...

- Что случилось?

- Ты случился, Сережа. Или забыл, как с безумными глазами рухнул сюда; как в руках твоих менялось оружие, как ты жег, рвал этим оружием тех, кто стремился к тебе на помощь?

- Да нет - это не может быть! Это был сон!

- Но и прошлое виденье было таким же сном.

- Но ведь то был иной, уродливый мир!

- Понимаешь, этот мир есть, отчасти, твое воображение. Только, все дело в том, что все живущие в нем живут своей жизнью, в независимости от тебя. Просто мир этот ближе всего твоему разуму и здесь ты наделен великой силой; все, что пожелает твой мозг исполнится. И вот, в прошлый раз ты пришел, а в голове твоей была какая-то каша...

- Да - все эти морды перекошенные передо мной прыгали! Что же я сделал с русалками с водняным...?!..

- Твой мозг создавал образы, искажая тех, кто стремился к тебе на помощь. Твой мозг создавал оружие, которым ты и разил их - разил по настоящему, ибо такова твоя сила.

- Но... но... - Сережа заплакал. - глядя на прекрасные лики русалок. Какие же вы настоящие?

- Ты видишь нас в зависимости от состояния души. Сейчас - видишь в меру своего нынешнего развития, с высоты ступени на которой стоишь - белыми мышами с золотыми глазами. Разовьешься - увидишь этот мир иным - еще более прекрасным. Падешь - разрушишь здесь все и мы не сможем тебе противится - ты бог этого мира, хоть в нас и нет поклонения тебе.

- Но с кем же мне предстоит сразится?

- С самим собой, Сережа.

- Как?!..

- Тебе придется сразится с ним: он в самом тебе - в твоем отравленном разуме, Сережа!

Сережа протянул руки к мышиному королю, но было уже поздно: стены рассыпались в прах. Мальчик закричал, когда увидел вокруг мрачные, ржавые развалины.

Неожиданно он понял, что совсем рядом стоит кто-то полупрозрачный.

Первым желанием мальчика было, чтобы появилось у него оружие, которым он мог бы от этого призрака защитится.

Оружие у него появилось, зато он почувствовал, что слабеет, противник же напротив налился цветом, задвигался и теперь Сережа понял, что призрак - это он сам, со впавшими после проведенных у экрана часов глазами в которых напряжение, желанье обезопасить себя; желанье перебить всех чудищ.

- Нет! Нет! Это не правда!

Призрак стал меркнуть, но тут из какого-то дыры в земле, выпрыгнуло омерзительное чудище, все усыпанное клыками, все покрытое глотками, из которых вырывалось зловоние.

"Убить чудище, чтобы ничего не осталось от него!" - от этого желанья закружилась голова, в глазах потемнело, призрак же налился темным цветом; в руках его блеснуло оружие.

"Еще немного, и призраком стану я!" - понял мальчик, без сил упав в какую-то грязную лужу, под рисованным быстро плывущим небом.

Перед глазами мелькали, навертывались друг на друга тысячи старых образов; мириады лабиринтов по которым он бегал когда-то; мириады выстрелов по чудищам и кровь, кровь повсюду...