К черту моральные принципы - Алина Лис

По-прежнему делая вид, что, кроме нее, в комнате никого нет, Дива набрала телефонный номер на своей розовенькой раскладушке.

— Алле! Мусииик, это ты! — затянула она капризным голосом. — Мусииик, ты не представляешь! Нет... Нет... На радио. Мусииик, ты не представляешь — это такой бомжатник. Нет, не студия. Сказали подождать. Да ты не представляешь даже, Мууусииик, тут даже тиви нетууу и воняет мочой! Ну Мууусииик, я не хочу ждать! Что? Полчаса. Ну Муууусииик!!! Ну ладно. Да, милый. Чмоки!

— Мууусииик, здесь даже джакууузи нету! — прошептал мне на ухо Стас, и мы вместе захихикали.

Дива на наши смешки никак не отреагировала. После разговора с «Мусиком» она обиженно надула силиконовые губки и несколько минут сидела неподвижно, потом снова раскрыла телефон и запустила какую-то игрушку.

— Кто это такая? — шепотом спросила я у Стаса.

— Понятия не имею. Какое-то Гламурное Кисо к Поливанову... — Поймав мой недоуменный взгляд, он пояснил так же шепотом: — Ну, директор РСЗ, который ее сюда проводил. Соседи наши.

— А почему название такое странное — РСЗ?

— Это сокращение от «Ритмы Северо-Запада». Районное муниципальное радио.

Наше задушевное общение в очередной раз было прервано, на этот раз осторожным стуком в дверь. Дива на стук не реагировала, а Стас только удивленно приподнял брови и пробормотал: «Странно. Кто бы это?» Стук повторился, и я решила вмешаться:

— Войдите.

В приоткрывшуюся дверь протиснулась худенькая смуглая девушка с копной черных кудряшек на голове.

— Настюха, привет, — подал реплику Стас. — Ты чего стучишься, как неродная?

Девушка бросила на нас умоляющий взгляд и повернулась к Диве:

— Простите, пожалуйста, за недоразумение. Мы вас ожидали только к девяти часам. Студия освободится через двадцать пять минут. Может быть, вы хотите чая или кофе?

Это замечательное извинение пропало практически втуне, поскольку увлеченная игрой на мобильном телефоне Дива не соизволила обратить на девушку внимания.

— Вторая часть Марлезонского балета, — прокомментировал Стас на ухо.

Настя постояла еще несколько минут, созерцая играющую Диву, а потом предприняла вторую попытку:

— Простите, вам что-нибудь надо? Приготовить чай? Или минеральной воды?

Молчание было ей ответом. Я бы на месте девушки после второй попытки просто развернулась и ушла, но Настя, кажется, решила, что заигравшаяся Дива ее просто не слышит.

— Извините! — почти прокричала она. Собеседница оторвалась от «раскладушки» и недовольно посмотрела на нее:— Ну чего ты орешь? Ты что — считаешь, что ты можешь на меня орать?! Да ты ваще знаешь, кто Я?! Ты знаешь, СКОЛЬКО мое время стоит?! — она постепенно накручивала себя, повышая голос. — Я!

Тут! На вашей сраной кухне! Еще бы в туалете подождать попросили!!! МНЕ НУЖНО, ЧТОБЫ ВЫ УЖЕ НАЧАЛИ СВОЮ СРАНУЮ ПЕРЕДАЧУ!!! Так и передай лысому хрену!!! Ты поняла?!

Побелевшая Настя в ответ смогла только кивнуть, и Дива слегка смилостивилась:

— Тогда иди! Скажи ему. Я жду пять минут, потом уезжаю. У меня съемки на одиннадцать!

— Хорошо. Извините, — пискнула девушка и, одарив нас со Стасом отчаянным взглядом, исчезла за дверью.

— Ого! Какой темперамент. Страстная женщина, — прокомментировал Стас.

Я только хмыкнула. Девица не понравилась мне с первого взгляда, а после этой сцены возникло сильнейшее желание если не придушить ее, то хотя бы морально опустить в присутствии большой группы зрителей.

Дива между тем раздраженно отложила мобильник и достала пудреницу, а мой взгляд невольно зацепился за совершенно неуместный на блестящей крокодиловой сумочке аксессуар. В том месте, где девчонки обычно носят разноцветные брелочки со стразиками, болталась страшненькая, видавшая виды плюшевая игрушка — мышонок Микки. Когда-то он был, наверное, даже хорошеньким: его пушистая черная шерстка блестела, на голове задорно топорщилась красная шапочка в цвет подштанников. Но эти времена давно прошли, годы не пощадили диснеевского героя: кепочка и подштанники выцвели, шерсть свалялась, к тому же бедняга окривел на один глаз.Более неподходящий для Дивы предмет сложно было вообразить при всем желании.

Я пихнула Стаса и взглядом показала ему на Микки. Теперь мы пялились на сумочку Дивы уже вдвоем.

Тем временем Дива обновила слой штукатурки на лице и встала, всем своим видом выражая праведный гнев.

— Ну все! Пять минут прошло. Что они ваще о себе думают! — сообщила она в пространство. Хотя ни на меня, ни на Стаса она ни разу не посмотрела, я заподозрила, что это было сказано для нас.

— Все, — с угрозой повторила она. — Я ушла. Мне на съемки!

— Скатертью дорожка, — прокомментировал Стас захлопнувшуюся дверь.

Мы снова переглянулись и расхохотались уже в полный голос.

— Ну, Мууусииик, ты хоть знаааешь, сколько мое время стоит? — простонала я, утирая слезы.

— Больше полсотни баксов за час не дам, — решительно ответил Стас. — Это же сплошной силикон, как резиновая кукла.

В самый разгар веселья в комнату вернулась Настя.

— Ой, а где...

— Упорхнула ваша Царевна Лебедь, — хмыкнул Стас. — На съем отправилась.

— Куда? — Глаза у Насти стали совсем круглые.

— Так и сказала: на съем пошла, не поминайте лихом!

— Стас, хватит лапшу вешать, — вмешалась я. — На съемки она поехала.

— Ну да. А я что говорю? — совершенно искренне удивился этот гад.

— Ох... — Настя всплеснула руками и с совершенно несчастным видом опустилась на диван. — Теперь Юрий Юрьевич меня убьет.

— Да не дрейфь — ничего он тебе не сделает. Где он еще найдет дуру за такую зарплату пахать? — «утешил» ее Стас. — Что это вообще за чудо в перьях?

— А вы не знаете? — искренне изумилась Настя. — Это же Анжела!

— Первый раз слышу, — призналась я. — А фамилия у этой Анжелы есть?

— Нет.

— Как, совсем?

— Есть, наверное, но я ее не знаю.

— А кто она такая?

— Певица. Неужели не слышали? Ее клип «Ты меня обнимал» сейчас везде: на MTV, на «Муз-ТВ», по радио... Вы что — совсем телевизор не смотрите?

Мы со Стасом смущенно переглянулись. Ну почему же совсем! Иногда смотрю кино или новости, бывает, и сериалы... Хотя радио в машине слушаю чаще.

— А чего это она такая важная сюда приехала? — задала я вопрос, который мучил меня с самого начала.

— Это Юрий Юрьевич устроил по знакомству, — опять сникла Настя. — Ой, попадет мне...

— Не переживай, — снова стал утешать девушку Стас. — Ты тут ни при чем, если что — есть два свидетеля. Мы с Алисой подтвердим. Кстати, познакомься: это Алиса, моя новая коллега. Алиса, это пудинг... то есть Настя.

— Тысяча сто восемнадцатый.

— Не понял?

— Ты тысяча сто восемнадцатый, кто при мне цитирует Кэрролла по такому поводу, — съехидничала я.

— Блин, какой я неоригинальный, — огорчился Стас.

— А что же вы ее сюда посадили, если она такая важная? — не унималась я.

— Она приехала на сорок минут раньше. А у нас интервью с префектом округа, прямой эфир. Нельзя же его выгнать...

— А почему в переговорку не проводили?

— Алиса, уймись! Где ты видела у нас переговорку? А у них вообще одна студия и закуток с компьютером. Эй, Наська, хватит хныкать. Позвонит Поливанов, извинится, она еще раз приедет. А не приедет, и не надо.

— Ладно... пойду я. Надо сказать Юрь Юрьичу, что записи не будет. — Настя поднялась и, все еще шмыгая носом, направилась к двери.

— Да я тоже, пожалуй, побегу, — подорвался Стас. — Алиса, ты как — домой?

— Если ты не против, я еще тут немного потусуюсь. Хотелось бы все-таки с коллегами познакомиться.

— О’кей, оставайся — поболтаем, — подмигнул он.

Я улыбнулась в ответ. Происшествие с Анжелой как-то нас сблизило, и в голову даже начали закрадываться мысли, что флирт на работе не такая уж и плохая идея.

*  *  *

Как показала практика, решение остаться было верным. С полчаса я развлекала Стаса бородатыми анекдотами, попутно отбиваясь от его ненавязчи­вых ухаживаний. Удалось выяснить, что на «Свободе Звука» Стас работает всего год, сколько получает —не скажет, но не так мало, как я думаю, хотя на роскошную жизнь все равно не хватает, по образованию он художник и даже иногда рисует, любит общаться с девушками, но пока еще не нашел той единственной, которая его поймет и полюбит полностью... О коллегах он расплывчато обмолвился, что они «славные ребята», и снова свернул на анекдоты. Я была уже почти в отчаянии и готовилась уехать ни с чем, когда в комнату, шумно переговариваясь, ввалились вчерашние террористы.

— А вот тебе и коллеги. Привет! — Стас обменялся с каждым из них мощным рукопожатием. — Алиса, это Дамир, а это Коля — они ведут ночной эфир. Мужики, это Алиса, она новенькая у Севы.

— Здравствуйте, — полузадушенно просипела я.

Ой как плохо! При виде этих лиц в памяти сразу всплыли и подслушанный вчера в студии разговор, и алый цветок пламени над бензоколонкой, и труп у батареи. Нет! Мне нельзя показывать, что я их боюсь, это может вызвать подозрения.