перекрёсток - Ольга Шевлягина

Скорпиус нашел в глубине парка свободную скамейку, откуда было видно Черное озеро, но куда крики купающихся и плеск воды почти не долетали, и сел, закатав рукава и сняв галстук и жилет. Он медленно жевал прихваченный вместо обеда бутерброд и усмехался самому себе.

Два дня, осталось всего два дня! И один экзамен — через полчаса. А послезавтра он будет дома…

Мальчик устало откинулся на скамейку: полночи с Паркинсоном учили Зельеварение. Теория оказалась не сложной, по крайней мере, для Скорпиуса.

Самым сложным экзаменом для него стала Травология, как это ни странно. Напутал названия, сломал саженец. Но это мелочи, кому нужна эта Травология?! Вот с Заклинаниями он справился лучше всех, ему об этом рассказал вчера профессор Флитвик. Правда, Малфою профессора тут же захотелось задушить, потому что он, сокрушаясь, посочувствовал, что мальчик не сможет побороться за значок, а ведь действительно его достоин…

Подобные заявления за прошедшие недели он слышал раз сто, не меньше. Особенно любил это повторять Слизнорт, гиппогриф его затопчи. Хотя — какой гиппогриф справится с такой миссией? Уж тогда нужно сразу стадо гиппогрифов, а где его сейчас возьмешь?

Метла… Эта метла теперь часто снилась Скорпиусу, как бы он не хотел забыть тот день и тот удар по лицу Поттера. Все решили, что Малфой ударил гриффиндорца за его слова, за «труса». Как же они ошибались, но Скорпиус никогда и никому этого не говорил. Пусть думают, что хотят…

Малфой выбросил в кусты недоеденный бутерброд и зло уставился на идущих по дорожке студентов, которые, спасибо Мерлину, не обратили на мальчика внимания…

Сколько раз Скорпиус прокручивал в своей голове ту сцену, и всегда приходило оно — чувство бессилия и разочарования.

Ты был прав, дедушка, во всем прав. А я был глуп. Ты хотел уберечь меня от ошибок, но я не послушал.

Я глупо верил. Во что? Да, ты бы рассмеялся. Я верил в справедливость. Но ты был прав: в мире нет справедливости, тем более по отношению к нам, Малфоям…

Теперь я знаю: справедливости нет и быть не может. И я теперь верю только тебе, дедушка, во всем, ведь однажды ты оказался прав. Спасибо, Поттер, ты за несколько минут донес до меня то, что пытался сказать мне дед…

Черт, но как же он просчитался! Он совершил то, что не смогли другие, — нашел метлу. Но за это не получил ни благодарности, ни похвалы, вообще ничего. Подозрения, наказания, лишение шанса быть лучшим… Дивный мир добра и справедливости!

— Эй, Скорпиус!

Он вздрогнул, пытаясь справиться с лицом, на котором играла злая усмешка. К нему бежала Энжи МакЛаген.

— Что? — скучающе спросил он, вставая и беря галстук, чтобы завязать его.

— Через десять минут уже экзамен, я подумала, вдруг ты без часов… — девочка чуть улыбнулась, наблюдая за сокурсником.

Малфой лишь покрутил рукой, на которой блеснул золотой браслет с циферблатом.

— Ты идешь?

Мальчик кивнул, взял жилетку и пошел рядом с Энжи, засунув руки в карманы.

— Я просила Присциллу пойти и признаться, что это ее брат украл метлу Поттера, — тихо сказала Энжи.

— Зачем это? — насторожился Скорпиус, повернув голову к Энжи. Нет ничего удивительного, что многие слизеринцы узнали правду: после инцидента на поле для квиддича Эйдан не стал держать язык за зубами и рассказал на Слизерине о том, кто стал истинным виновником всего произошедшего. Правда, за пределы факультета это не ушло, слизеринцы умели стоять за своих.

— Потому что ты стал какой-то… странный. Наверное, тебе очень обидно, что тебя наказали за то, чего ты не делал.

— То есть всем показалось, что я отключил Поттера одним ударом? — усмехнулся Малфой.

— Ну, нет, я не об этом… — чуть смутилась девочка.

Они уже подходили к крыльцу, на котором маячил взволнованный Тобиас с учебником в руках.

— Тогда о чем?

— Скорпиус, — Энжи остановилась и схватила его за локоть, — мне очень жаль, что ты не сможешь стать лучшим первокурсником, ведь это Присциллу должны были исключить из кандидатов, а не тебя… Ты действительно лучший среди нас! Только ты не считаешь меня тупой и всегда помогаешь…

Скорпиус насмешливо смотрел на Энжи, которая, кажется, говорила искренне. Но Малфой не верил ей, потому что нельзя никому верить. Так говорил дед. Можно верить лишь себе…

— Несправедливо, что тебя наказали за то, в чем ты не был виноват…

Скорпиус отступил на шаг назад и усмехнулся:

— Энжи, справедливости нет, ее просто нет.

Мальчик развернулся, вздернул подбородок и поспешил к Паркинсону.

Джеймс нервничал ни на шутку, стоя в коридоре перед классом Трансфигурации, где МакГонагалл принимала у них практическую часть экзамена. Рядом судорожно махал палочкой Графф, почти зеленый от волнения, но даже вид зеленого Ричарда не мог сегодня развеселить Джеймса.

— Джеймс, как ты думаешь, если я не смогу превратить спичку в иголку, меня исключат? — Сюзанна Паттерсон судорожно заламывала руки и подпрыгивала на месте. Джеймсу даже захотелось отправить ее в ванную комнату для девочек, но он сдержался. Мало ли кто и как переживает. Он вот грыз перо, стоя у стены с совершенно пустой от мыслей головой.

— Сюзи, главное — не преврати МакГонагалл в ночной горшок, — Джеймс даже не улыбнулся. Девочка фыркнула и отвернулась, чтобы пристать с тем же вопросом к раздраженной Эмме Томас.

Ну, а что он должен был ответить? Спички и иголки они тренировали в начале года, так что этот момент мальчика вообще не беспокоил. А вот высокая отметка на экзамене у МакГонагалл могла гарантировать ему шанс на значок, ведь он сейчас был на втором месте сразу за Присциллой Забини. Отдать награду слизеринке?! Да никогда! Тем более что Гриффиндор сейчас, после победы в Чемпионате Школы по квиддичу, лидировал в гонке факультетов, опережая Слизерин на сорок два очка.

Жаль, что ему не дали сыграть в финальном матче, когда Гриффиндор буквально вырвал победу у Слизерина. Дэн поймал снитч в самый нужный момент. Правда, Джеймс бы поймал его раньше, потому что дважды замечал золотой мячик на поле. Ну, ничего, в следующем году все матчи будут только с его участием, никакой больной нюхлер и задница хвостороги ему не помешают. Тут даже с гоблинами на мешок галеонов можно поспорить.

— Ричард Графф! — донеслось из-за двери, из которой вышел Клод Вейн.

— Ну, как? — шепотом спросила Эмма у мальчика, когда Графф, дрожа, как лукотрус перед костром, зашел в класс.

— «Удовлетворительно», — кисло улыбнулся мальчик, кивая брату. — У моего чайника так и остался хвост, и он иногда пищал так страшно, что Хагрид, наверное, расплакался бы от жалости…

Джеймс хмыкнул — на Гриффиндоре гениев Трансфигурации пока не появилось, о чем очень сожалела МакГонагалл.

В коридоре появился какой-то второкурсник со Слизерина, которого Джеймс вообще не помнил: будет он еще слизеринцев запоминать. Но, как это было ни странно, мальчишка направился прямо к Джеймсу и молча протянул свиток.

— Что это? — гриффиндорец даже не двинулся, глядя на пергамент, перевязанный лентой.

— Кентавр в пальто! — фыркнул слизеринец. — Бери, это тебе!

Джеймс нехотя взял свиток и проводил второкурсника взглядом. Опять дуэль с Малфоем? Мальчик развернул послание и пробежал его глазами. Нет, это был не почерк Малфоя, скорее, какой-то девчонки.

«Твою метлу украл не Скорпиус Малфой. Он не мог предать того, кто это сделал, поэтому не рассказал никому. Думаю, тебе знакомо чувство дружбы и преданности».

Вот уж задница хвостороги! Знакомо ему… Кто же это так рьяно защищает Малфоя? Да и зачем? Эта история давно забыта… По крайней мере, Джеймс почти перестал об этом думать. Может, Малфой не перестал? Чего они от него хотят? Ну, допустим, что Малфой прикрывал задницу Паркинсона или Забини… И что?

— Джеймс Поттер!

Мальчик засунул свиток в карман мантии и поспешно вошел в класс, откуда вышел уже не зеленый, а лилово-красный Графф с глупейшей улыбкой хомяка, который смог проглотить орех размером с собственную пятую точку.

— Проходите, Поттер, — кинула ему МакГонагалл, указывая на стул перед ее столом. — Я бы хотела, чтобы вы взяли эту мышь, — профессор вынула белого зверька из коробки, — и превратили ее… в табакерку.

Джеймс кивнул, сосредоточившись. Но из головы не шла записка от какой-то девчонки. С чего это вдруг девчонки стали защищать Малфоя? Тоже мне, обиженный всеми рыцарь! Поделом его наказали — нечего кулаками махать. У Джеймса до сих пор иногда скула болела… Он сутки в больничном крыле потерял из-за этого идиота…

Ну, да, возможно, Малфой и ни при чем в деле с метлой…

Табакерка получилась так себе, но хвост мыши исчез, вот только бывают ли табакерки пушистыми? МакГонагалл, наверное, тоже об этом подумала.