Оставьте тело вне войны - Сергей Шемякин

Хорошее управление и организацию снабжения немцев можно повернуть к нашей пользе, то есть сделать его плохим. Напоминаю, что из танка видно всего на два километра. Подготовьте диверсионные подразделения, которые будут рвать немецкие коммуникации и наносить удары по штабам. Даже один танк на коммуникациях противника может сдержать наступление целой дивизии. Выявляйте и наносите удары по немецким штабам авиацией. Штаб 17-й немецкой армии находится в Жешуве — вполне лакомая цель для бомбёжки. Там же, западнее Сенявы, севернее Пшеворска и резервная 4-я горная дивизия болтается. Вполне можно авиацией попотчевать, если будет возможность. Прервите железнодорожное сообщение на территории Польши диверсионными группами. Они наиболее эффективны. Используйте бомбардировочную авиацию. Немцы планируют использовать в первые десять дней войны до трёх боекомплектов. Всё остальное будет подвозиться. Нарушьте снабжение, и немецкая военная машина вынуждена будет остановиться.

Подготовьте группы истребителей танков из числа пехоты. Эти группы могут действовать как в открытом бою, так и в качестве диверсантов, уничтожая танки на стоянках и ночёвках. Танковый клин в наступлении — он же беззащитен. Его хоть авиацией бей, хоть пехотой щипай, хоть артиллерией из засады расстреливай. Ночью можно подползти и под десяток танков мины пристроить. И вообще имейте в виду, обученный пехотинец сильнее танка.

Обращаю внимание, что в боевых порядках немцев имеется дыра в 400 километров по венгерской границе. 17-я немецкая армия имеет оголённый правый фланг. И если мы не воспользуемся этим, не подтянем силы и не ударим во фланг, то Родина нам этого не простит.

Второе, на что хочу обратить внимание — на сохранение авиации. Не дайте ей погибнуть на аэродромах. Вы не представляете, как мерзко воевать в пехоте, когда над головой всё время висят вражеские самолёты. Наличие авиации — залог дальнейших успешных боёв. Если её выбьют на земле в первые дни войны, то все ваши механизированные корпуса разбомбят в течение недели.

Третье, особое внимание на подрыв всех мостов, железнодорожных и автомобильных. Обеспечьте заблаговременное минирование, если нет взрывчатки, минируйте авиационными бомбами до 50 килограмм. Выставьте в створ мостов тяжёлую артиллерию. Заодно расстреляете скопления войск на противоположном берегу. Мосты должны быть уничтожены. Это даст вам выигрыш в несколько часов пока немцы форсируют водные преграды и наводят переправы. Через переправы труднее обеспечить должное снабжение, пропускная способность их гораздо ниже. А стационарные мосты — это преимущество того, кто ими владеет.

Четвёртое, вооружите всех людей. Не важно, положена ему винтовка по штату, или нет. Человек, не имеющий оружия — не воин. У вас бродят толпы невооружённых людей на строительстве укрепрайонов. Их надо снять, вооружить и приставить к делу. Много невооружённых в штабах. Все ваши мобилизационные планы полетят к чёрту, в прифронтовой полосе и на территориях захваченных немцами. Изымайте оружие со складов и транспорт у гражданских. Пока есть возможность набрать в глубинке для тех же моторизованных частей автомобили, возьмите их и просто реквизируйте. В противном случае они могут достаться немцам.

Пятое, берегите людей! Эта война унесёт миллионы жизней. Не надо думать, что у нас в стране полно людей. У нас их мало. А убитый не будет пахать землю, не встанет за станок, не создаст семью и не родит детей. И нас станет ещё меньше. К примеру, дот стреляет до последнего, пока есть патроны и в амбразурах видны цели. Но какой смысл сидеть в доте, если противник укрепрайон уже обошёл, а теперь тыловые сапёры подползают сзади и методично взрывают дот за дотом. Какие сигналы предусмотрены для отхода пулемётных батальонов, если вы не считаете их смертниками? Куда они должны отходить, кто должен прикрывать их отход. Тоже самое, с пограничниками. Один выживший пограничник трёх бойцов стоит. Беречь жизни бойцов — главная задача командиров и политработников. Заставь бойца выкопать окоп полного профиля — и его недостанет пуля, заставь откопать траншею, и боец сможет выйти из-под миномётного обстрела. Красноармейцев надо учить воевать, грамотно, стойко, умело. Командиров принимать правильные решения и управлять взводом, ротой, батальоном, полком. Чтобы командир мог с гордостью сказать, я взял эту высоту без потерь! Чем меньше потерь, тем лучше командир. Значит, у него лучше обучены войска, более грамотный штаб, хорошее снабжение, и верные командирские решения.

В заключение, хочу сказать, что, как бы ни складывалась обстановка, вы всегда должны твердо верить: Враг будет разбит! Победа будет за нами!

— Какие будут вопросы? — традиционно спросил Глеб.

Вопросов оказалось много. Спросили даже, какое образование он имеет. На что сержант ответил: — Институт иностранных языков и программа подготовки Осназа. Диверсант я, по военной профессии, и этого не скрываю. На вопрос, Помогут ли Ангелы — Хранители? — ответил утвердительно, добавив угрожающе: — Наши павшие, нас не оставят в беде!

После этого вопросы прекратились, и Глеб убыл в батальон.

Глава 13

В кабинете сидело двое: командующий и начальник штаба армии. Остальные командармы улетели к местам службы. Оригинал документа самолётом отправили в Москву, Верховному Главнокомандующему. Копию отослали начальнику Генерального Штаба и командующему округом. Машинистку, что печатала и размножала документ, упрятали в камеру при штабе, поставив стол и машинку, пообещав солидную премию за ударный труд и свободу после 25-го числа. Естественно взяв расписку о неразглашении.

Армейский особист тоже оказался не лыком шит, застенографировал всё выступление Хранителя. И даже сумел задать толковый вопрос о бомбёжке венгерского города. Выяснилось, что бомбардировщики без опознавательных знаков планируют нанести удар 27 июня по венгерскому городу Кошице, с многочисленными жертвами гражданского населения. Бомбы должны быть советскими. Это послужит поводом к войне с Венгрией. Как предположил Хранитель, скорее всего, удар будет нанесён нагло средь бела дня.

— И как тебе Наш Хранитель, Николай Петрович? — спросил Музыченко своего начальника штаба.

— Если честно, Иван Николаевич, то узнал для себя много нового. И даже как-то такая мыслишка закралась, что мы с тобой не делом занимались, а штаны просиживали. Но теперь хоть есть направления для работы. Мы, фактически дел уже наворотили. Все шифровки Генштаба об ограничениях послали далеко и надолго, оборону к 22-му займём по всей границе, укрепрайоны усилим, части подтянем поближе, связь с УРами проложим, кулак соберём. А дальше надо работать, по тем вопросам, что Хранитель осветил. Ну а самим Хранителем, я просто восхищён. Он за день проделал огромную работу. Мне особист доложил, тот ремонтно-восстановительный батальон тридцать второй дивизии, где появился Глеб, за 18-е июня отремонтировал четыре танка и два тягача. Организовал охрану месторасположения, возвёл две пулемётные караульные вышки. Планируют ещё шесть танков восстановить до 22-го, организовать две группы разведки маршрутов. Выписана накладная на получение оружия и взрывчатки. Наверное, Глеб по специальности поработать хочет. И всё это проделано за день, не считая написанных документов и проведённых бесед. Я тут поговорил с командиром тридцать второй дивизии, когда они, вместе с начальником штаба, мне предварительные распоряжения представляли. И выяснились интересные вещи. Хранитель Глеб прислан ангелами к конкретному человеку — командиру РВБ старшему лейтенанту Михайлову Борису Алексеевичу. С конкретной задачей не дать ему погибнуть во время боевых действий. Хранитель этого, кстати, не скрывает. Вот он и занимается старлеем и его батальоном. А всё остальное, что он делает — это так, попутно.