Тренировочный день 4 (СИ) - Хонихоев Виталий

— Странная у тебя поговорка, Гоги. — обижается Батор: — это ж математика. Чем больше попыток, тем больше вероятностей. Не спросишь — не узнаешь.

— Это не математика, а жизнь. — поднимает палец сосед-грузин: — так, все я на работу. Вечером поговорим. Вот нет у тебя, Батор, житейской сметки и в бабах ты не разбираешься. — он говорил что-то еще, но Виктор уже не услышал продолжения.

Собрав свои нехитрые пожитки он заспешил вниз по лестнице. Во дворе, недалеко от подъезда стояла бежевая «шестерка», с характерными сдвоенными фарами и металлической решеткой радиатора. За рулем сидела Юля Синицына, она коротко нажала на клаксон два раза, привлекая внимание. На переднем сиденье уже устроилась Лиля, потому Виктор уселся назад, предварительно закинув свой рюкзак.

— Ну, с богом. — сказал он: — поехали.

— Лиля, пристегнись. — сказала Юля и Лиля на переднем сиденье завозилась, потянула ремень на себя, наконец защелкнула его и удовлетворенная — откинулась назад.

— У меня тоже очередь на машину подошла. — говорит она: — по льготной очереди стояла, как лучшая доярка, передовик производства твердых сыров и активист. Но у меня прав нет. Наверное уступлю.

— Покупай. — коротко роняет Юля: — потом продашь кому-нибудь. Купишь за пять тысяч, продашь за двадцать пять. Двадцать себе оставишь.

— Зачем мне деньги? — пожимает плечами Лиля: — у меня и так все есть.

— Дура ты, Бергштейн.

Автомобиль трогается с места, и Виктор устраивается поудобней на заднем сиденье. Думает о том, что еще немного и в этой стране совсем не останется таких людей, которые смогут сказать «зачем мне деньги, у меня и так все есть». И наверное Юля Синицына права, можно назвать таких людей дураками, но все же… все же приятно встречать тех, кто не измеряет счастье и свою жизненную миссию в денежных знаках.

Глава 14

Глава 14

По пути они конечно же сделали еще небольшой крюк, чтобы по настоянию Лили забрать Машу Волокитину. Капитан команды «Металлурга» жила в обычной «хрущевке», пятиэтажке выстроенной еще в те времена, когда Никита Сергеевич считал что советские люди в своей квартире будут только спать, потому что все остальные потребности советских людей будут удовлетворятся в других местах. После работы на советском предприятии советские люди пойдут в советские кинотеатры или Дома Культуры, советские библиотеки, кружки и секции. Обедать советские люди будут в советских же столовых на предприятиях, а ужинать — в советских кафе и ресторанах рядом с домом. Вся жизнь советского человека будет не личной, индивидуальной и мелкомещанской, а общественной, коллективной и конечно же советской! Потому то и стали строить «хрущевки», стандартные пятиэтажные здания без лифта и мусоропровода, дешевые и быстровозводимые. На кухне квартиры в такой «хрущевке» можно было вытянуть руки в стороны и упереться кончиками пальцев в противоположные стороны, а разойтись в коридоре для двух полных людей было бы проблемой, впрочем, зачем советскому человеку отдельная кухня?

Однако этим грандиозным планам удалось сбыться только наполовину — урезать жилплощадь советскому человеку уже успели, а вот обеспечить доступные кафе и Дома Культуры с кинотеатрами в шаговой доступности — пока нет. Хотя дешевизна и скорость возведения стандартных пятиэтажек все же позволила огромному количеству советских людей переехать в свою собственную жилплощадь, пусть и маленькую.

Как только машина остановилась во дворе, Лиля тут же выскочила. Постучала в стекло двери Виктору и тот опустил стекло и уставился на нее вопросительным взглядом.

— Вить, ты вперед садись. — сказала Лиля: — ты же мужчина, ты впереди сидеть должен, чего это я запрыгнула… садись вперед, а я пока за Машей сбегаю!

— Ну… ладно, — Виктор поднимает стекло и открывает дверцу. Лиля тем временем убегает в подъезд, мелькая белыми подошвами кроссовок. Виктор садится вперед и бросает быстрый взгляд на Юлю Синицыну, которая расслабленно барабанит кончиками пальцев по рулю.

— Хитрая. — говорит Юля в пространство: — какая хитрая. Но вперед не думает совершенно, на два хода продумывать не умеет.

— Ты о чем? — спрашивает Виктор. Юля чуть поворачивает голову и смеривает его одним быстрым взглядом. Снова поворачивает голову обратно, глядя на дверь подъезда.

— Да так. — загадочно отвечает она и замолкает. Виктор тоже молчит. Лезть в душу к Синицыной вот так с утра? Ну уж нет, спасибо. Помолчишь — сойдешь за умного. Он тоже смотрит на дверь подъезда и думает о том, как именно провести выходные. Самое главное сейчас для команды это отвлечься, прекратить себя накручивать и выходные в летнем лагере, когда рядом озеро и речка — самое то. Утомлять всех тренировками не стоит, но и забывать про тренировочный процесс не дело. Облегченный режим, работа на комбинации и конечно же командная работа. Совместная деятельность, направленная на сплочение коллектива.

Хлопнула дверь. От подъезда к машине шли Лиля и Маша. Маша в тренировочной мастерке синего цвета и с спортивной сумкой через плечо. Лиля подпрыгивала рядом, словно резиновый мячик.

— А вот и мы! — открыв дверь и протискиваясь на заднее сиденье сказала Лиля: — сумку с собой бери, мы потом в багажник переложим… садись давай!

— Привет. — коротко здоровается Волокитина, забрасывая сумку на заднее сиденье рядом с Лилей и садясь туда же сама: — я бы и сама могла дойти…

— Здравствуй. — говорит Синицына, наклоняясь вперед и включая зажигание. Виктор молча кивает Маше, поворачивается назад, пристегивает ремень безопасности, бросает взгляд в зеркальце заднего вида и качает головой. Теперь он понимает, почему Лиля так быстро с переднего сиденья выскочила — как раз чтобы с Машей на заднем удобно устроиться. Будто бы случайно. Так вот о чем говорила Синицына — «хитрая, но вперед не умеет думать». Действительно, была бы совсем продуманная — заранее назад села и подозрений не вызывала бы. Но нет, Лиля не умеет далеко вперед думать, видимо, потому что ей необходимости нету. Эволюцию вырастила Лилю идущей по жизни маршем под бой барабанов и звуки горна, думать вперед на четыре хода нужно только тем, кто не может выиграть с первого же движения. Она как носорог, у него плохое зрение и хреновый слух, но при его габаритах и силе, это не его проблемы.

— Маша, а поехали вместе с нами в машине? — тем временем говорит Лиля позади и Виктор замечает легкую улыбку на лице у Синицыной, которая плавно отжимает сцепление и трогается с места.

Перед школой стояло два автобуса — один новенький «Икарус», выкрашенный в красно-белый цвет с полосой на борту и надписью «Металлургический Комбинат г. Колокамска». Белая полоса делала такой зигзаг, изображала собой белую молнию на красном фоне. Сразу после надписи был нарисован могучий рабочий красного цвета, зачем-то сгибающий в дугу двутавровую балку на фоне льющегося из домны раскаленного металла.

Второй же автобус был старый «ПАЗик» грязно-желтого цвета и перед ним стояла Маргарита Артуровна, стояла и размахивала руками, что-то очень эмоционально втолковывая своему собеседнику, полноватому мужчине средних лет в мятой рубашке. Одета она была крайне необычно, Виктор уже привык видеть ее в сером пиджаке и темной юбке, белой блузке и с брошкой из прибалтийского янтаря на лацкане, но сегодня на ней была клетчатая рубашка с подвернутыми до локтей рукавами и серые джинсы внизу. Замыкали образ обычные кеды с резиновой подошвой, из которых выглядывали короткие носки — джинсы были коротковаты и часть лодыжки школьного комсорга была явлена миру и городу. На обочине рядом — стояло несколько рюкзаков и сумок, сваленные в кучу, а рядом с Маргаритой кучковались несколько школьников, Виктор сразу же опознал Нарышкину и Коломиец, которые видимо пришли пораньше. Вместе с ними стояла и Зина Ростовцева, вроде немного в стороне, и в тоже самое время — вроде и рядом.

— Хорошо. Не совсем опоздал. — сказал Виктор, когда машина остановилась и школьный комсорг обернулась в их сторону.