Заставь меня влюбиться - Селина Аллен

тому же по моим наблюдениям дом был слишком пустым, если бы здесь постоянно бывали девушки, это оставило бы свой след. С другой стороны, она могла просто обелять своего начальника.

– Стоит мне ждать подвоха от него? – прямо спросила я, полагая, что раз Мария знает его дольше, то может быть в курсе каких-либо странностей Хэтфилда.

Женщина подошла ко мне и жестом попросила передать ей Аврору. Дочка охотно пошла к ней на руки. Мария включила теплую воду и принялась мыть руки и лицо моей дочери от остатков каши, с которыми не справились салфетки.

– Я не могу ответить на этот вопрос, потому что не знаю, что происходит в его голове. Я не член его семьи. Я просто готовлю ему еду.

Это не тот ответ, которого я ждала, но полагаю, никто мне и не ответит, чего ожидать от Конрада. Сама я пока чувствовала себя в подвешенном состоянии. Отчасти дело было в его деньгах. Во мне боролись две Сабрины: первая – эгоистка, которая считала, что Конрад обязан обеспечивать Аврору и меня в том числе, ведь по его вине мы осталась одни, без дома и дохода, но вторая Сабрина хотела полагаться только на себя и чувствовала дискомфорт из-за всей этой сложившейся ситуации. Вторая Сабрина пока выигрывала.

– Я видела, как он обходится со своими близкими, с мамой, с сестрой. Не думаю, что Авроре будет опасно находиться рядом с ним, – уверенно заявила Мария.

– Я ведь не спрашивала об этом.

– Но это именно то, что тебя беспокоит, – ответила она и передала Аврору мне в руки.

Разговор с Марией запутал меня еще сильнее. Конрад, которого она описывала не тот же самый человек, который был моим боссом в Нью-Йорке. Я понимала, что его поведение во многом строилось на собственных подозрениях и догадках на мой счет, однако это никак не оправдывало его.

После дневного сна, мы с Авророй погуляли по песчаному берегу, а ближе к вечеру расположились в гостиной на полу и занялись рисованием. Я не знала, можно ли нам занять эту комнату, но спросить мне все равно было не у кого. Тем более Конрад сам хотел быть отцом. Пусть привыкает к пятнам краски на своем полу.

Хозяин дома пришел около шести вечера, что было гораздо раньше, чем обычно. Мы не успели спрятаться в своей комнате. Он молча прошел в гостиную и сел на диван. Одна его рука опустилась на спинку дивана. Под кожей изрисованной десятками черных татуировок заиграл бицепс, привлекая мое внимание. По комнате разлился запах табака и цитруса, а еще теплого ветра и яркого солнца. Минутами ранее я слышала рев мотора, Конрад пользовался своим байком, чтобы ездить на работу. Как же сильно он отличался от привычных бизнесменов.

Мы с Авророй все еще сидели на полу, дочь рисовала в альбоме красками, тогда как я делала наброски восковыми карандашами на большом плотном листе. Рядом с нами лежал Брюс, но как только пришел Конрад, пес лег у ног своего хозяина.

Бульдог оказался флегматиком и был очень добрым. Маленькие черные глазки на его широкой голове смотрелись забавно. Задние лапы были длиннее передних, отчего пес ходил очень неуклюже. Иногда из его пасти выглядывали зубы, но даже это не казалось отталкивающе или устрашающе.

Я подняла голову, сталкиваясь взглядом с Конрадом. Он беззастенчиво разглядывал меня. Его глаза опустились к слабо запахнутой ткани рубашки на мне и медленно скользнули по ногам в коротких шортах к голым ступням. Лицо его казалось непроницаемым, однако на секунду в синих омутах промелькнула какая-то неизвестная мне эмоция.

– Не смотри на меня таким взглядом, – нервно бросила я.

Конрад прочистил горло и вернул взгляд на мое лицо.

– Каким?

– Словно хочешь узнать, что находится у меня внутри.

Уголки его губ дрогнули, словно он хотел улыбнуться, но стоически сдерживал этот порыв.

Почти два года назад он был другим, Конрад предстал передо мной как очень галантный, напористы и безумно привлекательный мужчина, сейчас осталась только напористость.

В день, когда я поняла, что он брат Джоанны, я увидела его с другой стороны: холодный и жестокий, он все еще был привлекательным, однако не оказывал того чарующего эффекта как раньше. Конрад не мог утратить все хорошее, что было в нем, он просто не показывает это мне. Как легко и непринужденно он общался с любовницей на одну ночь, но как тяжко для него было выстраивать диалог с матерью его ребенка. Даже взгляд его переменился, в прошлом он смотрел на меня со страстью, в синих глазах танцевали бесята. Сейчас, если удавалось избежать его гнева, то там была лишь пустота.

– Как прошел день? – спросил он.

– Отлично, – коротко бросила я, затем взглянула на него и добавила: – для пленниц.  

Он застыл на несколько секунд, на его щеке дернулась мышца.

– Вы не пленницы.

– Тогда я могу взять Аврору и уехать?

– Нет, – спокойно ответил он.

– Пленницы, – фыркнула я. – Называй все своими именами.

– Хватит драматизировать, Сабрина. Любая на твоем месте была бы рада такому плену, – раздраженно поведя плечами, бросил он.

– Тогда почему здесь я, а не любая другая?

– Потому что только ты родила от меня ребенка, – отрезал он.

Я усмехнулась.

– Ты не пробовал, кстати, пройтись по всем девушкам, с которыми спал? Может там уже сформировался целый детский сад с детьми под фамилией Хэтфилд, – язвительно бросила я.

– Морель, – машинально поправил он. – И мне не хватит времени обойти всех девушек, с которыми я когда-либо спал. Иногда за один раз их было больше чем одна.

– Вот это списочек, – фыркнула я, выводя на листе бумаги тонкую линию черной краской. – Был в поиске своей мужской сексуальности?

– Что? – не понял он.

– Забудь, – отмахнулась я.

Конрад молчал какое-то время, его взгляд застыл на Авроре.

– Другие дети, это исключено, – наконец сказал он, встречая мой любопытный взгляд.

– Почему ты так уверен?

– Потому что маленькая авария случилась только в твоем случае, с другими девушками подобного не случалось. – Он наклонился вперед и уперся локтями в собственные колени. – Когда мне показалось, что девочка похожа на меня, а ты начала отрицать, я вспомнил о том случае и подумал, что она действительно может быть моей дочерью.

–