Венецианский маскарад - Люси Гордон

— Хуже не бывает, — мрачно буркнула Далси. — Мне кажется, что я слегка сошла с ума. Если вы Федерико, то кого же, спрашивается, я тогда сбросила в канал?

Оба уставились на нее с изумлением.

Далси повернулась к ним спиной и подошла к окну. Она не могла ни о чем думать. Дженни и Федерико воспользовались паузой, чтобы вылезти из кровати и одеться. Когда она пришла в себя и обернулась, Федерико уже включил свет, и все сразу стало более ясным и еще более запутанным.

На фотографии, которой показывал ей Роско, были изображены два мужчины. Один из них играл на мандолине и пел для Дженни, поэтому Далси решила, что это и был Федерико. Второй же, сидящий за ними, выглядел слишком молодым. Поэтому оба, ни она, ни Роско, не могли предполить, что это как раз и есть Федерико. Но, кажется они ошиблись.

Тогда кто же плавает в канале?

Первой затянувшееся молчание нарушила Дженни:

— Что ты имела в виду, говоря, что сбросила кого-то в канал? Кто это был?

— Он сам напросился, — взволнованно ответила Далси.

— Может быть, вы перегрелись на солнце? — участливо предположил Федерико.

— Да, вполне возможно, — охотно согласилась Далси. — Мне было нехорошо, и он помогал мне. Но я считала, что он — это ты. Он был в твоей рубашке, по крайней мере на ней написано твое имя, и он умело управлял гондолой.

— Очень похоже на Гвидо, — заметил Федерико. Молодая женщина замерла, так как уже неоднократно слышала это имя за сегодняшний вечер.

— Гвидо? — переспросила она.

— Гвидо Кальвани. Мы с ним друзья. Со школы еще. В один прекрасный день он станет графом. Но пока больше всего на свете ему нравится кататься на моей гондоле. Поэтому я разрешаю ему ею пользоваться. Но бедняге приходится выдавать себя за меня, поскольку у него нет лицензии.

Далси сделала глубокий вздох, чтобы прийти в себя, после чего достала фотографию.

— Это он? Тот, который играет на мандолине?

— Да, это Гвидо, — кивнула Дженни. — Он лучший друг Федерико, да и мой тоже. Когда я приехала в Венецию, он помогал нам с Федерико встречаться.

— Мы же знали, что за нами будут следить, — вставил Федерико. — Поэтому часто ходили втроем, чтобы обмануть ее отца.

— Вам это удалось, — рухнув на ближайший стул, проговорила Далси.

Дженни удивленно посмотрела на нее.

— Но откуда ты все это знаешь? И откуда у тебя эта фотография?

— Твой отец дал ее мне, — призналась Далси. — Он думает, что Федерико…

— …охотится за деньгами его дочери, — закончил за нее мысль Федерико.

— Боюсь, что это так, но хуже того, он перепутал тебя с Гвидо и думает, что ты незаслуженно объявляешь себя наследником графа.

— Да, точно, Гвидо рассказывал мне о своем дяде, когда мы фотографировались, — вспомнила Дженни.

— Шпион, посланный твоим отцом, слышал эти слова, но неправильно их интерпретировал. Это он вас сфотографировал?

— Нет, нас снимал уличный фотограф, — сказал Федерико. — Я это знаю, потому что купил у него одну карточку, а еще одна попала к дяде Гвидо, и он очень долго ругал его за это. А шпион синьора Роко Харрисона, вероятно, купил третий снимок и отвез его в Лондон.

Дженни с любопытством взглянула на Далси.

— Но почему папа дал тебе эту фотографию?

— А как ты думаешь? — горько усмехнулась Далси. — Он послал меня сюда, чтобы я нашла Федерико и разлучила вас.

— Каким образом?

— Мне следовало сделать вид, что я очень богата, и тем самым привлечь его внимание к себе. От меня требовалось узнать, является ли он на самом деле аристократом, как он это якобы утверждал.

— Но я никогда такого не говорил, — пробормотал расстроенный Федерико. — Это Гвидо — будущий граф. Гвидо!

— Теперь я это знаю. Мне надо было доказать, что ты обманываешь Дженни и что тебе нужны лишь ее деньги. Я — частный детектив, Дженни.

— Кто?

— Твой отец нанял меня, чтобы открыть тебе глаза на твоего жениха. Но, похоже, это ему нужно открыть глаза. О, Дженни, прости меня. Я искренне думала, что спасаю тебя от обманщика. Но я ошибалась.

Сначала Дженни смотрела на нее с явным недовернем, но через некоторое время пожала плечами и, улыбнувшись, обняла Федерико.

Далси поняла, что для Дженни главное — любовь этого мужчины, а все остальное ей неважно.

— Ты хочешь сказать, что флиртовала не с тем мужчиной всю эту неделю? — спросила Дженни, вглядываясь в глаза своей собеседницы.

— Похоже, что так, — неохотно призналась Далси.

Дженни громко рассмеялась, и к ней тут же присоединился Федерико. А Далси сумела выдавить из себя только кислую улыбку.

— Это вовсе не смешно, — обиделась она. — Он все время обманывал меня.

— Ну, ты тоже лгала ему.

— Только из лучших побуждений. Но о каком титуле вы говорите? Я была у него дома. И…

— Это не дом будущего графа. Так, холостяцкий приют, куда не суют свой нос посторонние, — объяснил Федерико. — Именно это и нравится Гвидо в его жилище. Но на самом деле это очень богатый человек. Когда он начинал, то занимался продажей сувениров. А теперь у него две собственные фабрики. Одна выпускает стеклянные изделия, а вторая — всякие безделушки для туристов, статуэтки, офорты, видеокассеты и тому подобное.

— И маски, — добавила Далси изменившимся голосом.

— О, по ним он большой специалист, — поддакнул Федерико. — Причем некоторые сделаны по его рисункам. Его официальный дом — это, конечно, палаццо Кальвани. А маленькая квартирка — так, прихоть, просто он, с одной стороны, любит одиночество, а с другой, это удобное место, куда можно привести женщину, о которой не должен знать его дядя…

Он прервался, получив удар локтем от Дженни.

— Спасибо, — пробормотала Далси, — теперь у меня полная картина происходящего.

— Жалко, что ты ошиблась, — пробормотала Дженни.

— Извини, не понял, — удивленно переспросил Федерико. — Ты бы хотела, чтобы другая женщина флиртовала со мной?

— Только потому, что я уверена в том, что ты никогда не изменишь мне, дорогой, — твердо сказала девушка. — Тогда Далси могла бы сразу узнать правду.

— Но я не уверен, что твой отец был бы рад этому, — сказала Далси. — Он хочет, чтобы ты вышла замуж либо за богатого, либо за знатного. А еще лучше, чтобы это совмещалось в одном человеке.

— Мне нужен только Федерико, — решительно заявила Дженни. — Меня не волнует, сколько он зарабатывает, я уже взрослая и могу делать все, что хочу. Единственно, я не хотела бы ссориться с отцом, но кому как не тебе знать, какой он упрямый. Если он откажется от меня, то это уже будет навсегда. А ведь я — это все, что у него есть. Если мы поссоримся, отец никогда не увидит своих внуков и его будет ждать безрадостная старость.