Война в раю - Стивен Рэй Лоухед

Мы поднялись по лестнице в торговый зал над платформой вокзала Уэверли и проталкивались сквозь толпу унылых покупателей. Поблескивали рождественские украшения, и я вспомнил, что придется разослать несколько открыток до того, как наступит праздничная суета. Доставка поздравлений в Штаты может занять все три недели.

В прошлое Рождество Саймон пригласил меня к себе домой, но в последнюю минуту отменил приглашение, потому что тетя Тути заболела лихорадкой, а его сестра с женихом уехали на Ибицу, мать собиралась ставить деревенскую пантомиму, так что семейное веселье не состоялось. В итоге я провел дождливое Рождество один в своей комнате. Это воспоминание меня огорчило.

Неттлс вызвал такси. Эдинбургский замок, холодный и неприступный на своей скале, нависал над нами, жутко светясь на фоне темного ночного неба. В такси профессор назвал водителю адрес знакомой ему гостиницы.

— Недорого, но чисто. И еда хорошая. Вам понравится, — пообещал он.

Даже если бы это место оказалось грязным и стоило целое состояние, а еду подавали тараканы шестифутового роста, вряд ли меня бы это смутило. Я устал и был подавлен неприятными мыслями, вложенными Неттлсом мне в голову. Мне хотелось поскорее залезть в теплую постель и забыть обо всем.

Такси остановилось возле узкого дома, составлявшего часть широкой дуги Карлтон-Террас. Надпись над дверью извещала, что мы прибыли в «Дом Каледон». Вывеска в окне предупреждала, что это частный отель — термин, который я всегда считал несколько сомнительным.

Мы вышли из машины и постояли возле входа.

— О да. По-моему, именно так. Идемте, — сказал он. — Нас ждет хозяйка миссус Дэлримпл.

— Профессор, а что будет дальше? — спросил я.

— Надеюсь, ужин. Я голоден, — ответил он. — Могу зубра съесть.

Хорошо, что хотя бы один из нас сохранил чувство юмора.

— Я не об ужине, — несколько раздраженно сказал я.

— Посмотрим, — сказал профессор, нетерпеливо потирая руки. — Сейчас поедем к Сербскому.

— Это ресторан такой? — поинтересовался я.

Так и случилось, что мы оказались возле пустого кирпичного здания в складском районе. На улицу не выходило ни одного окна, нигде не было вывески, или хотя бы наклейки VISA, как на приличном заведении общественного питания. Одинокая лампочка под ржавым железным колпаком освещала деревянную дверь. Медная дверная ручка почернела от времени. На косяке от руки белой краской было выведено число семьдесят семь, одна семерка над другой.

— Вы уверены, что это правильный адрес? — спросил я, глядя на темную улицу и уплывающие задние фонари нашего такси.

— То самое место, — ответил Неттлс, но, как мне показалось, не совсем уверенно. Он постучал в дверь костяшками пальцев, и мы стали ждать.

— По-моему, там вообще никого нет, профессор, — заметил я. — Может, пойдем куда-нибудь в другое место?

— Имейте терпение, Льюис. Вам понравится. Это именно то, что вам нужно.

Он снова постучал в дверь, на этот раз ладонью. Где-то вякнула кошка, поймавшая свой длиннохвостый обед. С ближней эстакады слышался шум колес пролетающих джаггернаутов. Они стремились куда-то к Форт-Бридж. Мы ждали. Было холодно и становилось все холоднее. Если я не хочу замерзнуть на пороге этого сарая, надо что-то придумать. Я уже открыл рот, намереваясь предложить минимальную программу, но тут по ту сторону двери послышалось какое-то царапанье. Дверь со скрипом приоткрылась. Через щель на нас посмотрел один глаз, после чего дверь мгновенно распахнулась, и бородатый великан бросился на нас с ревом: «Профессор!» Я быстро отступил назад, вскинув руки перед собой. Но бедный профессор попался. Мне показалось, что от объятий его позвоночник отчетливо похрустывает. Он даже пытался сопротивляться, однако гигант что-то рявкнул и расцеловал Неттлса в обе щеки. Я в отчаянии озирался. Где же эта полиция? Никогда ее нет, если она нужна.

Громила выпустил Неттлса и, к моему удивлению, оказалось, что профессор не так уж сильно пострадал. Он повернулся ко мне, поправляя пальто и ухмыляясь.

— Подходите, Льюис. Познакомьтесь с нашим хозяином!

Я осторожно подошел ближе. Великан ударил себя в гулкую грудь, как в бочку, и представился: «Я — Деймос!» Он протянул мне огромную руку.

— Рад познакомиться, мистер Деймос, — неуверенно сказал я, наблюдая, как моя рука исчезает в его ладони.

Рост Деймоса составлял никак не меньше семи футов. Первое впечатление создавалось примерно как от карьерного самосвала «Вольво». Борода — густая, черная, дикая и вьющаяся — покрывает всю нижнюю часть лица и спускается на шею. Одет в старомодный фермерский комбинезон и клетчатую фланелевую рубашку, ворот которой не сходится на могучей шее. Грива черных блестящих волос собранна в короткую косу. Глаза живые, улыбка широкая и приветливая.

Рукопожатием он не удовлетворился. Он сграбастал меня и прижал к себе, как будто я единственный сын, потерянный давным-давно. Я почувствовал, как мои лопатки сжались под его дружескими ударами. К счастью, обошлось без целования, как в случае с профессором, так что мне повезло отделаться легкими ушибами.

Неттлс и гигант оживленно побеседовали на каком-то диковинном языке, а потом нас потащили внутрь, — для этого хватило одной из могучих рук Деймоса.

Интерьер здания вполне подходил его обитателю. Это был обширный пустой склад. Неосвещенный, практически без мебели и, насколько я мог судить, не отапливаемый. Видимо нашего хозяина не беспокоило отсутствие обычных земных благ. Деймос взял свечу со столика у двери и повел нас по узкой дорожке богато раскрашенного ковра. В скудном свете свечи я заметил впереди гору мусора. Однако подойдя ближе я понял, что это длинный стол со скамьями по обе стороны и двумя столиками поменьше, окруженными стульями. За столами на стене висел персидский ковер в кривой раме. Ковер вкупе с ажурными деревянными перегородками делил пространство на части. На веревках свисала с потолка огромная картина маслом, изображающая восстание якобитов. Одну из перегородок украшало чучело лосиной головы, а на другой висел фальшивый средневековый щит, покрашенный из пульверизатора под жесть. Рядом стояло хорошо сохранившееся пианино. Почетное место на нем занимал большой портрет королевы.

И всюду цветы: в корзинах, в вазах, банках и кувшинах, букеты и цветы в горшках, море цветов. Они занимали все открытые поверхности. Не сразу я разглядел за цветами четверых людей, кажется, обедавших за столом. Незнакомцы настороженно поглядывали на нас, когда мы проходили мимо.

Наш гигант-хозяин усадил нас на противоположном конце длинного стола, ярдах в десяти от остальных гостей.