Где же ты, счастье… - Ольга Ивановна Маслюкова

знает… Наверняка старуха пыталась передать ей мастерство.

— Вика! Прекрати! Что ты мелешь? — не выдержав такого напора, крикнул Дмитрий Федорович. — Чего ты добиваешься?

— Я хочу жить без страха.

Дмитрий Федорович помолчал, снизил тон, решив, что Виктория действительно мучилась эти годы, боялась его мать. «Она слабая женщина, наверно, страх отступил в эти дни. Вот и взорвалась, выпустила пар», — подумал он.

— Успокойся. Все будет хорошо. Разве плохо ты жила эти пять лет? Где была мать и где мы? Она нам не мешала. Я ведь сделал все, чтобы вы не встречались.

— Почему же ты все эти годы не зовешь меня замуж? Пять лет я жду предложения, но… Все она, ведьма… Это она тебе внушала, что ты не должен на мне жениться.

— Разве нам так плохо?

— Я хочу быть законной женой. Понимаешь, законной… — уже сквозь слезы проговорила Виктория.

— Хорошо, хорошо, все будет, как ты хочешь, а сейчас мне нужно принять душ.

— Вот так всегда, — надула губки Виктория, смахнула со щеки накатившуюся слезинку и направилась в столовую, оттуда крикнув: — А где Валентина?

Мужчина, поднявшись на второй этаж, услышал вопрос жены и ответил:

— Через час придет. Я уже позвонил ей.

Виктория открыла холодильник, взяла бутылку с минеральной водой, налила в стакан и залпом выпила. Несколько секунд постояла возле стола, затем вышла на террасу. Всей грудью вдохнула свежий воздух, посмотрела на яркое солнце и зажмурилась. «Везде осенняя погода, а у нас солнце светит по-летнему. Какая благодать! — подумала она. — И все-таки я молодец! Все сказала. Все, что давно накипело. Пусть задумается, что живет с молодой женой, которая все терпела и не могла сказать ни слова, пока была жива старуха. Пять лет терпела. Боялась, что она разведет нас. Хорошо, что уехали. Но и здесь я чувствовала ее чары. Особенно тогда, когда он разговаривал с дочерью по скайпу или уезжал без меня в отпуск. Мамаша его точно колдуньей была. Жуть! — женщина даже передернула плечами, будто представила Ксению Михайловну. — Казалось, что она мысли читает на расстоянии, просто сканирует меня. Даже после ее смерти не могла находиться в их доме, будто все там пропитано магией. Больше никогда, никогда моя нога не переступит их порог. Сейчас первая моя задача — зарегистрировать наш брак. А там посмотрим…»

С этими мыслями она поднялась в спальню.

Дмитрий Федорович уже спустился в бассейн, и Виктория решила к нему присоединиться. Подошла к бортику и стала наблюдать, как он преодолевал метр за метром. Было видно, что он устал, постепенно терял скорость.

— Дима, выходи! — позвала она. — Вижу, ты сегодня не в форме.

Он остановился, смахнул рукой воду с лица и медленно подплыл к лестнице, где стояла Виктория.

— Ты права, что-то мне не совсем хорошо.

Дмитрий Федорович вышел из бассейна, накинул махровый халат и, завязывая пояс, спросил:

— Будешь плавать?

— Да, — сказала Виктория и тут же нырнула в воду.

Он отвернулся и вышел из помещения. В комнате снова почувствовал неприятные ощущения и стал растирать левую сторону груди.

— Да что же это так печет? Наверно, давление подскочило, — подумал мужчина и прилег на кровать.

Но не прошло и пяти минут, как он поднялся и вышел из комнаты. Прислушался. Услышав шаги, позвал:

— Валя!

— Слушаю вас, Дмитрий Федорович, — сразу откликнулась и поспешила к нему домработница, которая уже готовила ужин.

— Валя, принеси тонометр, пожалуйста.

Он вернулся в комнату и опять лег. Через несколько минут Валентина уже стояла возле него с прибором для измерения давления. Она привычно взяла его руку и надела манжету.

— Сто девяносто на сто десять, — покачала головой она, увидев на циферблате показатели. — Я сейчас вам таблеточку принесу.

Она вышла из спальни и вскоре вернулась с лекарством.

— Может, скорую вызовем?

— Не нужно. Если не станет лучше, тогда. Ступай.

Валентина вышла из комнаты и у самой двери столкнулась с Викторией, которая возвращалась из бассейна.

— Ой, извините, — виновато взглянула она на хозяйку.

— Что ты делала в нашей спальне? — с подозрением посмотрела Виктория на домработницу.

— У Дмитрия Федоровича высокое давление, лекарство принесла.

Виктория ничего не ответила и подбежала к мужу.

— Что с тобой?

— Не знаю. Голова болит.

— Тебе нельзя было идти в бассейн. Физическая нагрузка подняла давление.

— Ничего, сейчас все пройдет. Лекарство уже принял. Хочу полежать в тишине.

— Конечно. Я не буду тебя беспокоить. Но, думаю, нужно вызвать доктора.

— Я же сказал, пока не надо. Оставь меня.

Виктория вышла из спальни и спустилась к Валентине, которая продолжала готовить ужин.

Домработница была на пару лет старше Виктории. Среднего роста, миловидная и аккуратно причесанная, как всегда, в ослепительно белом фартуке она привычно хозяйничала на кухне. Валентина имела высшее образование, была почтительна, уравновешенная, всегда встречала хозяев и их гостей с улыбкой, а, провожая, желала здоровья и благополучия.

— Валя, он сам позвал тебя?

— Да, — с изумлением посмотрела на Викторию женщина и открыла духовой шкаф, из которого пошел невероятно вкусный аромат.

— А-а-х, запах-то какой, м-мм, я так проголодалась! Что-то опять вкусненькое?

— Сюрприз! Вы проходите в столовую. Сейчас подам. Может, Дмитрию Федоровичу стало лучше, и он спустится? Если нет, то я отнесу в комнату.

— Ладно, пойду переоденусь и заодно посмотрю, как он. А то как вышла из бассейна, так и осталась в халате, — с сожалением произнесла Виктория и направилась к лестнице, которая вела к спальне. По пути не отказала себе в удовольствии полюбоваться своим отражением в настенном зеркале.

— За это время стол будет накрыт, — крикнула вслед уходящей хозяйке Валентина.

— У-у-у, так и не научилась культурно вести себя с хозяевами… Деревня, — пробурчала себе под нос Виктория.

Она приоткрыла дверь, на цыпочках подошла к мужу, все еще лежавшему с закрытыми глазами. «Лежит как мертвый», — промелькнула у нее мысль.

— Димочка, ты спишь? — прошептала она и наклонилась над ним.

— Нет, — ответил мужчина и открыл глаза. От неожиданности Виктория отпрянула. Он смотрел на нее не моргая. — Испугалась? Думала, что я уже умер?

— Ну что ты болтаешь? — растерялась она, и отвернулась. — Зашла переодеться.

И вдруг ее осенило: «Я лишь подумала, что лежит, как мертвый, а он как будто услышал. Господи, что же у них за семейка… Эта старуха, наверно, будет преследовать меня всю жизнь. Теперь она в мужа вселилась, что ли?»

Виктория скинула халат, натянула спортивные брюки и накинула свободную клетчатую рубашку. Застегнула пуговички, подошла к резной спинке кровати и облокотилась на нее.

— Димочка, прости, я была не права. И как я могла… — развела она руками. — Не заметила, что ты плохо