Портрет с девятью неизвестными - Алексей Небоходов

class="p1">– Я не это имел в виду, – поспешно возразил Эмиль. – Но мне кажется, что вы смотрите на неё с другой точки зрения. Для меня она – шедевр, для вас… загадка.

– Возможно, вы правы, – согласился Пьер. – Но загадки имеют свойство притягивать.

Эмиль сделал шаг ближе, его голос стал чуть ниже, обратившись почти шёпотом:

– Именно поэтому я предлагаю вам продать её. Вы избавитесь от этого груза, а я обрету нечто, что всегда искал.

Пьер повернул голову, внимательно посмотрев на антиквара. Его глаза блеснули мягким светом огня, но выражение лица оставалось непроницаемым.

– Вы действительно думаете, что эта картина – просто груз для меня?

– Я вижу, как вы смотрите на неё, – сказал Эмиль. – Словно она тянет вас за собой. Разве это не так?

Пьер промолчал, его взгляд снова вернулся к полотну. Он долго смотрел на фигуру маркиза: его тонкая, изогнутая улыбка словно издевалась над ним.

– Я подумаю, – наконец произнёс он.

Эмиль слегка нахмурился, но кивнул.

– Это всё, о чём я прошу. Подумайте.

Пьер, не отвечая, сделал шаг назад. Лицо его посерело.

– Я приму решение, когда вся эта история закончится, – сказал он, его голос звучал холодно, как зимний воздух за окнами.

Эмиль хотел было что-то добавить, но Пьер уже отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Антиквар остался стоять у картины, его взгляд снова упал на фигуру маркиза.

– Вы всё же продадите её мне, – тихо произнёс он, но в его голосе не было прежней уверенности.

Пьер не оглянулся. Он медленно направился к выходу, оставляя Эмиля наедине с полотном, которое, казалось, наблюдало за каждым его движением.

Глава 6

Антуан лежал на широкой кровати, чувствуя, как каждый вдох наполняется тревогой. Ночь поглощала все звуки, оставляя его наедине с собственными мыслями. Софи спала рядом с ним. Её дыхание было ровным и спокойным. Она повернулась на бок, укрывшись одеялом, и тонкая прядь её светлых волос упала на подушку. Антуан внимательно посмотрел на её лицо, ища, но не находя в нём успокоения.

Слова, брошенные за ужином, терзали его разум, как заноза. Один из гостей твёрдо и уверенно заметил то, что Антуан никак не мог вспомнить. «У Луизы был свежий шрам, – прозвучало в голове Антуана снова. – Я видел его на её боку».

Эти слова застряли в его сознании. Шрам? Но он ведь осматривал тело Луизы. Он помнил каждую деталь – бледную кожу, странный сероватый оттенок, отсутствие каких-либо видимых ран. И всё же… мог ли он что-то упустить? Антуан знал, что опыт и внимательность – основа его работы, но сейчас эти качества казались ему бесполезными. Или гость ошибся? Нет, его тон был слишком убедителен для простой догадки.

Он закрыл глаза, пытаясь вспомнить каждый момент, когда они с Пьером переносили тело в морозильную камеру. Всё было словно в тумане. События разворачивались слишком быстро, эмоции накрыли их волной, лишая ясности. Но даже среди хаоса он был уверен в своих действиях. Тогда почему теперь у него возникли сомнения?

Антуан глубоко вдохнул, перевернувшись на другой бок. Его взгляд упал на потолок, слабо освещённый лунным светом, проникающим через плотные шторы. Каждая тень на стене напоминала ему о том, что отель теперь жил собственной жизнью, став ареной для чего-то страшного и необъяснимого.

Он взглянул на Софи. Её лицо оставалось спокойным, даже невинным. Она и так переживала слишком много за последние дни. Смерть Луизы потрясла её сильнее, чем она готова была признать. Антуан не хотел тревожить её ещё больше. Ему нужно было разобраться самому.

Мысли снова вернулись к морозильной камере. Он помнил, как они укладывали тело Луизы на холодную металлическую полку, как на мгновение задержался взглядом на её неподвижном лице. Антуан никогда не испытывал суеверий, но тогда его кольнуло странное чувство, будто за ними наблюдает что-то невидимое. Это ощущение он списал на усталость и напряжение. Но теперь оно возвращалось с новой силой.

Он сел на кровати, осторожно, чтобы не потревожить Софи. Его пальцы скользнули по полу в поисках тапочек. Лёгкий шелест ткани одеяла заставил его замереть. Софи что-то пробормотала во сне, но не проснулась. Антуан облегчённо выдохнул и медленно поднялся.

Его халат висел на спинке стула. Надев его, он подошёл к окну, отодвинул штору и посмотрел наружу. Снежная буря продолжала бушевать. Огромные хлопья снега крутились в воздухе, заслоняя вид на горы. Всё выглядело так, словно мир за пределами отеля больше не существовал. Это усиливало чувство изоляции, которое давило на него с момента землетрясения.

Его взгляд вернулся к двери. Морозильная камера находилась в подвале, всего в нескольких минутах ходьбы. Почему же он не мог заставить себя просто спуститься туда? Что его останавливало? Антуан попытался найти логическое объяснение. Может, он просто устал? Или боялся, что его подозрения окажутся верны? Но оставаться в неведении он больше не мог.

Он повернулся к кровати. Софи лежала в той же позе, её дыхание всё ещё было спокойным. Антуан знал, что она поймёт его решение, но всё равно чувствовал себя виноватым. Ему не хотелось оставлять её одну, пусть и ненадолго.

– Всего несколько минут, – прошептал он себе под нос, будто пытаясь убедить самого себя.

Однако он не сделал ни шага. Что-то внутри останавливало его. Возможно, это был простой страх. Страх увидеть то, чего он не готов был признать. Антуан снова сел на край кровати, прикрыв лицо руками. Холодок от окна пробирался через ткань халата, напоминая ему о том, что время не ждёт.

Его решение было принято. Он знал, что рано или поздно он должен будет спуститься в морозильную камеру и посмотреть на тело Луизы ещё раз. Но пока он оставался в этой комнате, среди знакомых вещей и рядом с Софи, которая своим присутствием дарила ощущение хоть какой-то нормальности.

Антуан поднял голову, его взгляд упал на дверную ручку. Теперь она казалась ему порогом между двумя мирами: одним – привычным и безопасным, и другим – полным мрака и тайны. Но он знал, что второй мир уже начал поглощать их всех.

Тепло спальни больше не приносило