Цвет счастья - Саяна Ковирова

Он обожал этот горячий сладкий рот ничуть не меньше, чем мягкое жадное лоно. Знал, насколько Есении нравится вырывать из его груди низкие рокочущие стоны, скользя по налившемуся твёрдому естеству припухшими от его поцелуев губами и жаркими порхающими движениями языка.

Доведя его почти до исступления, Есения с довольной улыбкой отстранилась и позволила мужу опрокинуть её на подушки, подмять под себя и стремительно ворваться в неё, до боли впиваясь пальцами в бёдра. Она без особых затруднений поймала безудержный ритм его размашистых толчков, чтобы, подаваясь ему навстречу, усилить собственные ощущения, подпитываемые яркими вспышками их общих чувств.

Как и всегда, они безошибочно чувствовали приближение друг друга к вершине удовольствия и вместе прыгнули с неё, цепляясь друг за друга в грозовом вихре магической связи. Неимоверным усилием воли Кродан повернулся на бок, чтобы освободить любимую от своего немалого веса, и сполз немного вниз, с наслаждением зарываясь лицом в мягкие полушария пышной груди.

Не успели они восстановить дыхание, как раздался стук в дверь.

— Ма! Па! — раздался снаружи ломаный подростковый басок. — Вы закончили? Я не хочу опоздать на её первое обращение!

— Младшие все готовы? — ухватился за соломинку Кродан, переглянувшись с зардевшейся от смущения супругой, и начал торопливо одеваться.

— Давно уже! — прозвучало за дверью, которая начала осторожно отворяться.

Есения успела к тому времени набросить на себя первое, что попалось под руку — это оказалась чешуйчатая куртка её мужа.

— Входи, сын, — громко сказала она, окидывая себя в зеркало придирчивым взглядом. — Нам надо поговорить.

— Слушаю, — отозвался Рон, которого, похоже, нисколько не смутили обстоятельства, в которых он застукал родителей, и их растрёпанный и не слишком одетый вид.

— Ты теперь совсем взрослый мальчик, — со вздохом начала Есения.

Рон дёрнулся было возразить, что он уже не мальчик, но промолчал под суровым взглядом отца.

— Сегодня твоя связь с Друмой окрепнет, — продолжала его мать. — Сегодня девочка станет почти взрослым драконом. И всё же хочу тебе напомнить, что она…

— Я знаю, что она ещё не готова к брачной ночи, — перебил Рон. — Мы проведём её, как только алтарь покажет, что уже можно. Не раньше.

— Я верю, что ты всё понимаешь, — строгим тоном проговорила Есения. — Но знаю, насколько сильно иногда эмоции берут верх над разумом. И ты всегда должен помнить, что излишняя поспешность в ваших отношениях может навредить Друме.

— Мам, — тихо отозвался подросток, всем своим видом выражая нечеловеческое терпение. — Я никогда не сделаю ничего такого, что навредило бы ей. В очередной раз обещаю тебе быть сдержанным и разумным. Обещаю не позволять себе ничего лишнего до тех пор, пока не проведём брачный обряд. Теперь мы уже отправимся к ним? Или мне придётся пропустить один из важнейших дней в жизни Друмы?

— Собирай младших у ворот, мы сейчас спустимся, — вмешался наконец Кродан.

Рон без лишних слов поспешил выполнять.

— Я чересчур переживаю, да? — вздохнула Есения, скидывая куртку супруга, чтобы переодеться в платье, подходящее для такого торжественного дня.

— Иногда ты забываешь, кто он такой, — ухмыльнулся Кродан, плеснув себе в лицо немного освежающе ледяной воды.

— Я всегда помню, что он дракон, — возразила Есения. — И не понаслышке знаю о силе вашего драконьего влечения к своей паре.

Она звонко шлёпнула по мужской ладони, которая мешала зашнуровать корсет, и довольно зажмурилась, подчинившись всё же рукам супруга.

— Он сын своего отца, — выдохнул дракон ей в шею и прижал жену спиной к себе, наслаждаясь близостью с ней, её запахом, тяжестью её полной груди в своих ладонях. — Неустанная забота о своей истинной у него в крови. И если он говорит, что будет сдержанным и разумным, чтобы не навредить ей, значит, так и будет. Я это точно знаю. Мне-то ты веришь?

— Всегда.

Она встретила его лукавую улыбку своими губами.

Оторвались они друг от друга, только когда услышали доносящийся с улицы шум.

— Дети ждут, — вздохнул Кродан, с сожалением отстраняясь.

Спустя какое-то время они уже стояли во внутреннем дворике огромного замка, окружённые драконами клана. Младших детей оставили в одном из многочисленных залов на попечении няни, двое старших оставались рядом — Рон и его сестра Ронда, первое обращение которой должно было состояться уже через год-полтора.

Все взгляды были устремлены вверх. Туда, где с одной из вершин замка вот-вот должна была взлететь юная драконица. Лишь Есения украдкой посматривала на сына. Она не могла не отметить выступившую у него на лбу испарину, застывшие в напряжении плечи и решительно сжатые челюсти. И могла только догадываться, какая буря бушует в душе подростка при мысли о том, как его пара стоит сейчас под открытым небом совершенно обнажённая в сопровождении лишь одной из дракониц клана, которая вызвалась помочь девочке встать на крыло.

— Всё будет хорошо, — тихо проговорил Кродан.

Есения так и не поняла, кому были адресованы эти слова — ей или сыну.

В это же мгновение над замковыми башнями взвился небольшой дракон, сверкая в лучах солнца чешуёй ярко-лазурного оттенка, и неуверенно захлопал крыльями. Поймав воздушный поток, Друма закружила в небе, вызывая одобрительные возгласы наблюдавших за ней драконов.

Подбадриваемая реакцией зрителей, девочка осмелела и заложила крутой вираж, едва не зацепив крылом одну из замковых стен. От внимания Есении не ускользнуло, как нервно дёрнулся Рон. Друма тем временем продолжала кружить над их головами и вдруг резко потеряла высоту, ударившись передними лапами о крышу одной из башен, и пошла на снижение куда-то за пределы замка.

Несколько мужчин поспешили к ней, на ходу обращаясь в ящеров. Мимо Есении вдруг пронёсся ярко-рыжий вихрь, и небольшой молодой дракон в два счёта опередил остальных, устремляясь за Друмой. Конрад, поднявшись высоко в небо, громогласно рыкнул, после чего все драконы, кроме Рона, вернулись во двор.

— Он настолько верит в нашего мальчика? — удивлённо повернулась Есения к супругу. — Зачем отозвал других?

— Подозреваю, что помощь ей не так уж и нужна, — ухмыльнулся тот.

Есения только недоумённо покачала головой. Не слишком ли опрометчиво Конрад позволил паре влюблённых подростков оказаться наедине вдали от всех?

— Он хорошо знает свою дочь, — словно прочтя её мысли, проговорил Кродан, когда они вместе со всеми отправились в зал для торжеств. — Точно так же, как я знаю нашего сына. Отпусти свои тревоги, красавица моя. Рон и Друма знают, что делают. Наши наставления и магия связи направляют их. Всё случится в своё время, не раньше и не позже.

Исходящая от него уверенность частично вытеснила материнское беспокойство, которое вскоре сменилось любопытством, когда в зале всё-таки объявились страшно довольная Друма и смущённый Рон. Драконья