На берегах Дуная - Илья Маркин

Из-за высоты, из садов и окраин города на полной скорости мчались тридцатьчетверки, за ними — самоходные пушки, а еще дальше — бронетранспортеры, грузовики с мотопехотой, тягачи, вездеходы. Первые танки обогнали пехоту и устремились на север.

В небе появилась новая партия штурмовиков и пошла дальше на север, в тылы противника, к городам Бичке и Естергом.

Все сейчас устремилось по широкой долине на север. Справа начинались небольшие высоты, за которыми километрах в двадцати лежал город Будапешт. Западнее в лучах солнца синели горы Вертешхедьшэг, скрывая равнины западной Венгрии и австро-венгерскую границу.

Над горами показались первые группы вражеских бомбардировщиков. Навстречу им устремились эскадрильи советских истребителей.

От гор по долине могучим разливом нарастало советское наступление. Головные танки прошли вперед и скрылись в реденьком тумане. За ними шли танковые колонны, пехота, артиллерия, обозы. Во вражеской обороне была пробита огромная брешь. Будапешт был обойден с запада. Теперь оставалось только преодолеть расстояние до города Естергом и, соединившись с войсками Второго Украинского фронта, замкнуть кольцо окружения вокруг будапештской группировки немецко-фашистских войск.

— Воронков, — позвал Алтаев начальника оперативного отдела, — новый командный пункт вон на той высоте, — Алтаев показал в сторону холма, к которому только еще подходили передовые танки, — организуйте перемещение. Как списки отличившихся?

— Вот они, — Шелестов подал тетрадь, — я просмотрел и приказал построить подразделения перед этим зданием.

— Где кадровик? — спросил Алтаев, перелистывая тетрадь.

— Здесь, товарищ командующий, — подбежал худощавый майор с интендантскими погонами и большим портфелем в руках.

— Ордена и медали привезли, товарищ Пиляев?

— Так точно, товарищ командующий, — бодро ответил майор Пиляев.

— Хорошо. Пойдемте к подразделениям.

Алтаев, Шелестов, а за ними майор Пиляев пошли к стрелкам, пулеметчикам, танкистам, артиллеристам, саперам.

Гвардейцы стояли шеренгами возле почерневших полуразрушенных стен.

Алтаев всматривался в взволнованные лица и невольно начал волноваться сам. Он помолчал немного, раздумывая, что бы сказать этим замечательным людям. А они стояли строгие, молчаливые, глядя на него и, видимо, ожидая каких-то особых слов. В эти короткие мгновения перед Алтаевым промелькнуло все, что передумал и перечувствовал он в дни подготовки и проведения этой операции.

— Товарищи гвардейцы, — тихо заговорил генерал, сам еще не зная, что скажет дальше, — вы первыми открыли дорогу для окружения будапештской группировки противника. Уничтожением этого узла вы спасли десятки жизней наших советских людей и помогли быстрее и лучше выполнить задачу, поставленную Верховным Главнокомандованием. В этих развалинах вы доказали, на что способен наш советский человек…

Он на секунду смолк, развернул поданный Шелестовым список и заговорил строгим, чеканным голосом:

— За отличные боевые действия при овладении тактически важным опорным пунктом вражеской обороны под Будапештом и проявленное при этом воинское мастерство, мужество и отвагу награждаю орденом Красного Знамени гвардии капитана Бахарева Анатолия Ивановича.

Пока подходил Бахарев, Алтаев правой рукой взял поданную Пиляевым коробочку с орденом, протянул ее Бахареву, затем пожал его руку.

— Поздравляю вас, товарищ Бахарев, с высокой правительственной наградой.

— Служу Советскому Союзу! — звонко ответил Бахарев и тихо добавил: — Спасибо, товарищ гвардии генерал, от всей роты спасибо.

Алтаев еще раз пожал руку Бахарева и прочитал:

— Гвардии ефрейтора Василькова Александра Петровича.

Взволнованные и счастливые, кто четким строевым шагом, а кто запросто, вразвалку, забыв об уставных требованиях, подходили к командующему солдаты, сержанты, офицеры, пехотинцы, танкисты, артиллеристы, минометчики, саперы. Вручая им ордена, Алтаев старался запомнить каждое лицо.

Отдав последнюю медаль, Алтаев взглянул на часы. Прошло всего двенадцать минут. Он передохнул, шагнул вперед и заговорил:

— Здесь, на венгерской земле, мы отстаиваем свою Родину, защищаем жизнь и свободу, отвоевываем мир для свободолюбивых народов. Пройдут годы, десятки лет, и новые поколения будут с гордостью вспоминать о ваших боевых подвигах.

Стрелки, пулеметчики, танкисты, артиллеристы, минометчики, саперы единым вздохом подхватили «ура». Радостные, взволнованные лица, ликующие возгласы были ответом на слова командующего.

А над высотой с победным ревом стремительно проносились новые эскадрильи истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков. Из советских тылов выдвигались новые колонны танков, самоходок, артиллерии. Они устремлялись туда, где завершилось окружение будапештской группировки немецко-фашистских войск.

Самолет незаметно оторвался от земли. Аксенов по удобнее протянул ноги, откинулся на спинку сиденья и развернул карту.

Пилот, старший лейтенант Голубенко, полуобернулся и махнул рукой, обозначая круг. Аксенов утвердительно кивнул головой и выглянул за борт. Слегка запорошенная снегом земля искрилась под лучами солнца. Асфальт на дорогах отливал синевой. Изрытые воронками поля напоминали о том, что творилось на них всего пять дней назад. Аксенов узнал холмы, откуда началось советское наступление. Он знаком попросил Голубенко немного снизиться и пролететь над ними.

Под крылом мелькали разветвления траншей и ходов сообщения, рваные пятна воронок, темные овалы и прямоугольники бывших огневых позиций и укрытий. Это была полоса, где перед наступлением располагалась дивизия Чижова. Пусто и безлюдно было сейчас там, где всего пять суток назад укрывались тысячи людей и сотни машин. Земляные сооружения тянулись по балкам, высотам и обрывались на просторной равнине. Здесь проходила линия фронта.

Бывшие позиции противника зияли бесчисленными ямами и холмами. Там, где находились траншеи и ходы сообщения, все было покрыто воронками. Виднелись разбросанные доски и бревна, исковерканные машины и пушки.

Вдали, на севере, вырисовывались смутные очертания города Секешфехервар. Со всех сторон к нему тянулись обсаженные деревьями дороги.

Голубенко обернулся к Аксенову, что-то крикнул и указал рукой вперед. Перед городом, на изрезанных дорогами полях, темнели сплошные нагромождения не то остатков строений, не то каких-то машин. Подлетев ближе, Аксенов понял, что это было то самое место, где гвардейская армия столкнулась с контратакующими резервами противника. Равнину покрывали разбитые танки, автомашины, пушки.

Аксенов рукой тронул Голубенко за плечо. Пилот без слов понял его и поднял самолет вверх. Холодный воздух обжигал лицо. Застывшими пальцами Аксенов развернул карту. Начиналась работа, на которую он вылетел. Начальник штаба армии приказал ему пролететь вдоль фронта и своими глазами проверить, куда вышли войска.

Наступление гвардейской армии развивалось успешно. За пять суток ее передовые части продвинулись на семьдесят километров и подходили к Дунаю северо-западнее Будапешта. Навстречу им пробивались войска Второго Украинского фронта. Сегодня или завтра вокруг столицы Венгрии замкнется кольцо окружения. Наступал самый ответственный момент операции. В стремительном наступлении части могли перепутаться, выйти не туда, куда нужно, и в суматохе поражать друг друга.

Поэтому командование гвардейской армией стремилось всеми силами сохранить управление войсками и не дать противнику ни малейшей возможности оправиться и предотвратить окружение будапештской группировки.

Аксенов понимал, что на него возложено не очень важное по значению, но опасное по характеру задание. От него требовалось всего-навсего на маленьком связном самолете «У-2» пролететь вблизи фронта, увидеть, где вели бой войска, нанести все на карту и о виденном доложить командованию. На всю эту работу нужно было немногим больше часа.

Голубенко настороженно посматривал на небо. Аксенов понимал его опасения. В разгар сражения авиация работала с предельным напряжением. В воздухе беспрерывно то на одном, то на другом направлении появлялись немецкие истребители. Для маленькой, тихоходной, ничем не вооруженной машины, на которой летел Аксенов, встреча с ними не предвещала ничего хорошего.

Аксенов всматривался за левый борт самолета. Совсем недалеко от окраин Секешфехервара шли бои. Дымки взрывов покрывали землю. По балкам и в кустарниках виднелись огневые позиции нашей артиллерии. Орудия беспрерывно стреляли на запад, откуда мелькали вспышки ответных выстрелов. На холмах и в долинах вырисовывались пехотные цепи.