Трилогия: Небо Титана, Небо Земли, Небо над моим домом (СИ) - Максимов Макс

— Луч сказал, что их причинно-следственные связи находятся вне наших, — произнес Саид. — Представьте себе рельсы, по которым едем все мы, вся наша Вселенная, и мы не можем никуда свернуть, а они стоят сбоку и наблюдают за нашим движением. Следовательно, Луч и, возможно, Сфера появились независимо от нашей Вселенной, независимо от Большого взрыва.

— Выходит, они должны знать наше будущее? — предположил Мингли.

— По идее должны, — сказал Саид, — но если множество таких Лучей и Сфер постоянно вклинивают свои события в наш мир, то наше будущее каждый раз меняется. Значит, даже если они его и знают наперед, то оно может поменяться в любой момент, и в таких знаниях нет никакой информативности и смысла. Если бы Луч знал будущее, он бы не стал сначала связываться с Данте и Жоржем, а обратился сразу к Юре. Я думаю, это выглядит так — Луч создает событие и потом смотрит, что из этого выйдет в будущем.

— К чему мы в итоге пришли? — спросил Гречкин. — К тому, что у нас нет сознания, а у них есть?

— Да, но это в том случае, если у них нет своего детерминизма, на уровень выше нашего. А судя по всему, у них тоже есть свои причинно-следственные связи, в которые вложены наши. Можно сказать, что и мы, и они несознательны и понятие сознание не может существовать в принципе. Но мы более несознательны, чем они, потому как у них есть свобода воли в бесконечном ряду наших падающих фишек домино.

— Если Луч хочет нам помочь, значит, он должен был предупредить нас о молнии и разрушении базы, — произнес Гречкин, — а если не предупредил, значит, не видел молнию в будущем.

— Видимо, грозу и молнию и вправду создает Сфера, — сказал Стив.

— Одно радует, — усмехнулся Жорж, — если мы помрем, нас всегда можно будет воскресить.

— Если Луч воскрешает, то почему он сказал, что это не Данте и Леонардо? — спросил Саид.

В шатре повисла тишина. На вопрос этот ни у кого ответа не нашлось.

— Мы давно на ногах. Предлагаю поесть и поспать, — неожиданно заявил Стив. — Трое спят, двое дежурят. Потом меняемся. Тем более что Луч сказал нам ждать.

Спорить с врачом никто не стал.

Глава 31. Побег

— Что может значить фраза Луча «занят Сферой»? — услышал сквозь сон Гречкин голос Стива в чате.

— Я думаю, если Луч считает, что Сфера — это зло, то это значит, что он как-то борется с ней, — предположил Мингли.

Юра сел на раскладушке и уставился сонными глазами на команду: Стив и Мингли сидели за столом, Саид поил все еще связанного Леонардо, а Жорж что-то печатал на ноутбуке.

— Я тоже так считаю, — сказал Саид, надевая скафандр на Леонардо. — Данте, твоя очередь пить…

— Когда он занят Сферой, он не может отвечать нам, — произнес Жорж.

— А что случится, если он не будет занят Сферой? — спросил Гречкин.

— Доброе утро, Юр, — сказал Саид.

— Да, очень доброе…

— Может, он как-то сдерживает ее? — предположил Стив.

— А когда Луч отвлекается от нее, то она растет? — предположил в ответ Мингли.

— Если ее цель — вбирать массу для того, чтобы стать черной дырой, то какой ей смысл увеличиваться в размере? — спросил врач. — Ведь так уменьшается ее плотность.

— Увеличиваясь в объеме, она увеличивает площадь соприкосновения с окружающим веществом, — сказал Мингли, — таким образом впитывание материи идет быстрее.

— Может ли это быть как-то связано с тем, что Луч управляет материей? Синтезирует молекулы, как он выразился, — задал вопрос Гречкин.

— Сфера материю забирает, Луч материей управляет, — отвлеченно пробубнил Жорж, продолжая набирать текст.

— Если Сфера станет черной дырой и создаст вокруг себя горизонт событий, то Луч не сможет влиять на ее материю, — сказал Мингли. — Согласно общей теории относительности Эйнштейна, ничто не может покинуть пространство черной дыры после прохождения горизонта событий. Может, в этом и есть смысл действий этих существ.

— Мы пытаемся понять поведение высшего разума, — заметил Саид, — какова вероятность, что мы трактуем их действия верно?

— Такая же, как если один муравей попытается объяснить другому на языке запахов, как устроено современное человеческое общество, — сказал Стив.

Юра встал с раскладушки. Потянувшись, он попытался сделать шаг и уже перенес вес вперед, но люверс на правом ботинке зацепился за шнурок на левом, и Гречкин полетел вниз, успевая выставить перед собой руки. Гайки из его сумки вылетели и покатились по полу, а команда с удивлением смотрела на них, пока те не остановились, образовав равнобедренный треугольник.

— Луч хочет что-то сказать! — Юра подскочил.

Саид быстро выставил по уровню тахеометр. Юра, без всяких вопросов к Лучу, подкинул гайки.

«Быстро уезжа…»

На этом моменте напряжение охватило всю группу.

— Кидайте дальше, я пока пойду прогревать буровую, — не мешкая, сказал Стив.

Всем стало ясно, что тут и обсуждать нечего. Говорят — беги, значит, надо бежать без лишних слов.

«…йте на юг», — закончил свою фразу Луч. Космонавты быстро похватали ноутбуки, воду, консервы, баллоны и загрузили все это в кузов.

Трясти Титан начало, когда Стив и Юра аккуратно укладывали Леонардо в кузов буровой возле уже лежащего там Данте.

Гром стал звучать громче, а значит, буря двигалась к лагерю.

— Быстрее! — крикнул в чат Мингли.

Гречкин, кое-как перебирая ногами по вибрирующей поверхности спутника, заскочил в кабину на место водителя. А Стив, перетаптываясь, завороженно уставился на гигантские смерчи вдали, озаряемые тысячами ударами молний. Сфера росла на глазах.

— Стив! Быстро сюда! — продолжал кричать капитан.

Врач запрыгнул на задний ряд сидений, и Гречкин тут же вдавил педаль газа в пол. Тряска усилилась, казалось, что поверхность вздымается, возносит экипаж к небесам! Вокруг все полыхало! Рельеф менялся! Горы росли позади космонавтов, а равнина раскалывалась надвое!

Буровая мчалась со скоростью пятьдесят километров в час. Камера заднего вида показывала трясущееся изображение растущей Сферы, которая неумолимо надвигалась на космонавтов черной стеной. Из-за огромного ее размера сферичности уже не было видно — куда ни глянь, везде лишь ее поверхность. Слева скрывалась она за горами, а справа уходила в густой сумрак до горизонта, вершину ее укрывали такие же черные, как и она сама, зловещие грозовые тучи.

— Быстрее! — кричал Мингли. — Юра!

— Это максимальная скорость! — орал в ответ Гречкин.

Буровая подлетела метра на три! Души космонавтов ушли в пятки. Через несколько секунд с грохотом машина приземлилась на восемь колес. Молнии били уже слева и справа! Дворники не успевали сбрасывать капли жидкого метана со стекла. Гречкин управлял практически вслепую.

— Чуть правее бери, — крикнул Саид, глядя на компас, — нам сказано ехать на юг!

Все члены команды, кроме Юры, держались обеими руками за различные перекладины и рукоятки, расположенные в салоне на дверях и потолке.

Гречкин видел слева огромную пропасть, уходящую вдаль на километры. На противоположной стороне расширяющегося с треском и грохотом ущелья все сверкало и полыхало точно так же, как и за их спинами. Сфера раскалывала Титан…

Глава 32. Путь на юг

Я еле держал этот чертов руль в руках! Наша огромная буровая скакала будто ловкая газель, за которой гнался хищник! Я выжимал все из ее электромотора. Ограничитель скорости не позволял превысить пятьдесят километров в час. Впереди толком ничего не было видно. Чуть ли не наугад я объезжал крупные ледяные глыбы, а маленькие камни кое-как поглощала амортизация. Разлом слева становился все шире, и непонятно было, то ли это наша половина равнины отодвигалась, то ли противоположная, а может, и обе разъезжались друг от друга. Грохот стоял такой, что крики в чате были еле слышны. Я старался никого не слушать, лишь бы сейчас не перевернуться!

Вдали, чуть правее раскола, молний практически не было. Я скорректировал курс и сбавил скорость до сорока километров. Шум начал постепенно стихать. Метановых капель на лобовом стекле стало меньше, и вот я уже отчетливо видел перед собой уходящий вперед треугольник света фар, стелящийся по ледяной поверхности равнины.