Проклятая и безликая - Ермак Болотников

class="p1">- Спасибо… - Продолжая неровно дышать, я смогла подняться, садясь на пол. Гвин удивлено оглянулась, на секунду замерев. Ее глаза искали кровь, но видя дрожащую улыбку на моем лице и сложенные в молитве руки, все поняла, подскакивая и подходя ко мне. Я до сих пор не могла расплести пальцы, что оставили на моих собственных руках следы, вдавив кожу почти до костей. Но сейчас, я не чувствовала боли, лишь благодать, так приятно окутывающую тело и душу. Святую благодать, данную Ими, в награду, за победу. - Спасибо… - Не переставая улыбаться, я продолжала повторять это, не зная, слышат ли меня боги, или нет. Мне было неважно… главное, что Близнецы наконец подали знак, спасли меня, показали что помнят и знают, что я не забыта в тьме...

- Ты… они сделали это, да? - Гвин обняла меня за плечи, прижимая к себе. Ее тепло было так желанно, после холода и отрешения, что я ощущала на душе после убийства, которое сейчас, осталось на задворках памяти, став просто… необходимым условием, выполненной задачей. Я прижала Гвин в ответ, поглаживая ее плечи. Казалось, что замер весь мир, давая мне насладиться этим моментом, таким важным, бесспорно жестоким. Я не могла поверить в то, что один день, так круто изменил абсолютно все, что до этого казалось мне важным. Я была рядом с бездной, а абсолютной бездной безумия и забвения, в которую почти сорвалась, не в силах найти для себе свет. Но Они... Их свет спасли меня из геенны, что готовилась поглотить меня, оставив просто пустую оболочку. - Мы справились… Мы победили, Лиз...

- Да... Да, мы... Победили. - Я не могла проверить в собственные слова. Сколько прошла с момента начала боя? Меньше получаса... Но казалось, что моя душа постарела на десятилетие, увидя то, что некоторые не могли найти веками. Жрецы, ученые и маги... Я ощутила их касание, будучи столь юной, не испив святого яда, не используя колдовство и ничего не зная об Их природе. Душа дрожала, вместе со всем остальным телом опасаясь принимать правду, которую стоило просто признать. Я не могла поверить, что они снизошли к моей душе, вырвав из темноты. Но знала одно, и этого мне было достаточно. - Мы справились, Гвин...

Глава 9

За дверью слышались крики и множественные голоса на неизвестном наречии, что громко переговаривались между собой, возможно координируя движение или просто пытаясь понять, в какой момент все пошло наперекосяк. На родном мне языке, первейшим Имперском, что когда-то давно был церковным, переговаривалась стража, что пыталась защитить гостей и не дать налетчикам прорваться на второй этаж. Это было хорошо, отец находился где-то сверху, значит, шанс того, что он погиб был миндальным. Но выходить сейчас было небезопасно, и, к сожалению или к счастью, я не слышала ни одного знакомого голоса, среди криков за дверью и приказов, что отдавал капитан стражи, в попытках оттеснить северян. Отец все же не спустился, возможно, не придет уже никогда, но я не хотела об этом думать. Как бы не пытался мой разум мыслить рационально, упорно твердя, что он, в отличие от меня, не малое дитя, я продолжала бояться за его жизнь. Если сегодня я лишусь отца… то кажется, это станет расплатой за то, что я получила друга, которого так ждала. Но как жестоко это звучало, как беспощадно и справедливо, ведь долгое время, у меня не было никого роднее Тиера, и такая расплата… станет достойной платой. И эти мысли грызли мою душу, ненасытно питаясь детским страхом и трепетом, порождая злость, гнев и ненависть к тем, которые только что помогли мне. В сознании рождались мысли, в какой-то момент, я поддалась им, решив, что несмотря на все, что Близнецы способны сделать, невзирая на то, что сегодня Они откликнулись мне, я не простила бы Им такой сделки, о которой никто меня не предупреждал и которой я не ждала. Это было так наивно предполагать, что моя обида хоть как-то откликнется в их душах, но подобная позиция позволяла мне успокоится, постепенно избавляясь от страха и начиная убеждать саму себя, что все будет хорошо. В какой-то момент, это достигло своего апогея, и в сознании осталась одна мысль, тут же остановившвя все причитания и попытки подорвать мою веру в Близнецов. Нет, отец выживет, я была в этом уверена… он не проиграет захватчикам, сколько бы их здесь не было. Я отказывалась верить, что его даже попросту ранят, он слишком силен для такого. Мы ведь лишили их нормального оружия, мы сделали это…

Топот стражи и скрежет клинков, вскоре… по воздуху начал протекать запах смерти, раздались первые хрипы и предсмертные вздохи, глухие удары тел об пол, дребезжание от ударов стали о камень и отголоски рвущейся ткани раздавались прямо через стенку, заставляя порой вздрагивать. Некоторые в отчаянии бились о дверь, северяне что-то кричали, порой казалось, что они молят, порой, что проклинают, но открыть дверь, которую мы впервые же минуты после победы над юношей забаррикадировали с помощью мешков и тумбочек, оказались не в силе. Но мне было так невыносимо больно прятаться, пока за стеной умирают наши стражники, слуги и гости… я боялась, что выйдя отсюда, увижу тех, с кем еще недавно обменивалась приветствием, лежащими на полу, истекающими кровью или захлебывающимися ею. Писк животных тоже не придавал смелости, заставляя страшится того, что они не останавливались даже перед ни в чем не повинными домашними животными, красивыми, пушистыми животными, которые не сделали ничего плохого и даже вряд ли могли укусить их. Зачем захватчики пришли в наш дом? Что мы сделали им? И кто их послал… Я не знала ответа ни на один из вопросов, но ощущала острую несправедливость, бушующую в душе. Сидя около дверей, сжимая в руке взятый из мешка кованый стилет, я прижала к себе ноги, вслушиваясь в происходящее за стеной и представляя, как я мщу каждому, кто сделал это, и кто приказал сделать это. От этого мне стало лучше, огонь приятно согревал, за стеной и поваленными тумбочками я ощущала себя спокойно, слезы давно перестали течь, сердце успокоилось после недавнего убийства, которое было нужно Им, но вот дрожь… она порой возвращалась, в особенности при взгляде на лезвие оружия, которое отражало мое лицо. Теперь, я сама в себе видела убийцу, которая в порыве ярости лишила жизни человека, пусть он и