Солнечный ветер - Нани Кроноцкая

и оружие, газ, гипноз, в конце концов. Или не могли? Им нужен был только доктор?

Общими с Риком усилиями в апартаментах окончательно были настроены визоры и я не только видела, но и слышала все, даже их диалог в камере арестантов. Видела, слышала и… восхищалась.

Ход гроссмейстера. Мастерская комбинация, оставившая позади не врага, обозленного и униженного, а невольного должника. Оставалось лишь аплодировать. Даже помня о том, что Макар пошел против закона Империи, дав шанс исчезнуть предполагаемому преступнику.

А потом вдруг Горыныч взбесился, проснувшись и обнаружив себя зависшим в невесомости посреди кабинета. Странная паника для существа, найденного в открытом космосе на мертвом давно корабле. Мне пришлось отстегнуться от удобного кресла в столовой и цепляясь за стены буквально ползти к этому коротконогому бедствию, громко орущему и извивающемуся, словно змея.

В довершение драмы, размахивающий короткими лапками, как плавниками кобель разрыдался и попросил похоронить его с почестями.

Хорошо еще, что в невесомости с ног свалиться не получилось. А то я бы упала. Только этого нам не хватало. Несчастный Аверин, сколько свалилось всего на его бедную голову разом. Вспомнила выражение его лица в тот момент, когда Горыныч заговорил, и стало вдруг будто светлей и теплей. Движением пальцев развернула на главном экране галопроекцию рубки. Вот он, вернулся. Строгий и сосредоточенный, невероятный, Макар занимал свое кресло о чем-то беседуя с Гессом. Хмурился, рассматривая мерцающие в воздухе изображения с внешних датчиков корабля, параллельно выслушивал чей-то доклад. В происходившее я не вникала и звук приглушила. Нужно привести мысли в порядок. Попытаться придумать ответы на накопившиеся вопросы. Почему, например, я не ощущаю Горыныча? Он для меня как слепое пятно, как… вон, красный куст в круглом горшке у бассейна. Кстати, почему из него не вытекает вода и рыбки пусть очень вяло, но плавают? Потом выясню, это не самое главное. Есть дела поважнее.

Например, трезво признаться себе в том, что я к нему чувствую. Не к бассейну, к капитану, конечно. Вон к тому, что усталый и хмурый сидит, слушая очередные доклады. Я уже назвала это словом “любовь” точно сама его не понимая. Что такое она, эта самая, о которой написаны книги, сняты фильмы? Так, это все лирика. Мне впервые во всей моей жизни хотелось быть рядом с этим непростым человеком. Всегда. Просыпаться на его широком плече каждое утро и засыпать под горячим и крепким боком. Хотелось ловить его взгляды, прикосновения, ощущать кожей дыхание. Очень хотелось.

– Солнышко… – вдруг прямо в ухе моем прошептал.

Локальная связь. Я все никак не привыкну к сигналам, звучащим во внутреннем ухе, как будто в мозгах. Перевела взгляд на Рика и мучительно покраснела. Прямо перед его креслом висел крохотный галоэкран отражавший меня.

– Скоро посадка, ты лучше ляг. И беруши возьми, они под правой рукой.

– А… бабочки? – ничего умнее спросить я не могла.

– Все жители биостанции уже погружены в сон и размещены в специальные блоки. Да, Гесс? – вслух Рик ответил, почему-то мне улыбаясь.

Биолог мне молча кивнул, и рукой помахал. Про Горыныча даже спрашивать не решилась, смутившись уже окончательно и отключив сеанс связи…

Где там эти беруши…

***

– Точно женюсь! – проворчал громко Стэм, проводив взглядом погасшее изображение Нэрис. – Вот вернемся из экспедиции, – сразу же!

Капитан усмехнулся. Как бы эта идея не пришла теперь в голову всем членам героического экипажа “Совы”. Он и рад бы их всех оградить от происходящего, да только ведь не получится. Таинственность лишь будоражит воображение. Лучше пусть видят, чем фантазируют.

– Петровна, о состоянии всех пассажиров докладывать каждые десять минут, – он решительно распорядился, вдруг вспомнив о родственничках.

– О состоянии членов экипажа, не участвующих в предпосадочной подготовке? – деликатно она предложила решение его волновавшей проблемы.

– В том же сообщении, благодарю.

И поймав ироничные взгляды, Макар ухмыльнулся. Пусть молча завидуют, черти. У него вообще месяц медовый. И он уже даже придумал, как его провести с пользой и удовольствием.

19. Как обычно

Сова. Имперский фрегат A- IIV класса. α Кассиопеи, обитаемая планетарная система Шедар, планета Шедар.

– Высота 120 километров над поверхностью планеты, соприкосновение с верхним слоем атмосферы через четыре минуты.

Мягкий голос Петровны звучал в напряженной предпосадочной атмосфере уместно и успокаивающе.

– Расчетная скорость при входе в атмосферу: – 45550 километров в час, угол атаки 38,3º. – Стэм считывал вслух показатели датчиков. Давно и надежно выработанная привычка.

– Для выдачи тормозного импульса включить верхний двигатель орбитального маневрирования на двести секунд, – подал голос непривычно хмурый Аверин, – сводки погоды в районе посадочного сектора совершенно не радуют.

– Низкая облачность, направление ветра 210º, скорость 12 метров в секунду, порывы до 30 метров в секунду. – Тут же уточнила Петровна.

– Что за шервова муть? – Яхо тоже вступил в разговор. – Почему климатические установки отключены? Они на Шедаре там не бегают с молотками и в набедренных повязках случайно?

– Туда явно нечасто заходят на посадку фрегаты класса «Совы», – Макар мрачно поморщился. – Расстояние до полосы?

– 8670 километров. Образование облака высокотемпературной плазмы на участке планирования проходит без отклонений от нормы.

– Начать боковой манёвр вправо от плоскости орбиты. Приступаю к ручному пилотированию корабля. – Даже теперь, когда в его крепких руках колоссальная махина «Совы» огненной кометой неслась к поверхности оживленной планеты, Аверин ни секунды в себе не сомневался.

– S -образный манёвр в 590 километров выполняется точно по расчетной траектории. – Даже в тоне ИскИна слышалось восхищение. – Максимальная величина крена горизонтальной оси корабля достигла 104º влево и 102º вправо.

Долгие минуты молчания и напряженная тишина, прерываемая только попискиванием внешних датчиков и отчетами системы.

Макар не сводил взгляд с экранов, держа в руках рычаги управления. Он чувствовал эту птицу, он стал ее частью. Наверное, именно так Нэс ощущала его самого.

– Выход из плазменного облака. Высота 50 километров, расстояние от посадочной полосы 550, – снова Стэм.

– Поступил запрос сеанса связи со станцией управления посадочным сектором! – Игорек впервые в своей летной практике присутствовал при посадке фрегата. А о том, чтобы стать свидетелем ручного пилотирования процессом, он и не мечтал. Аверин давно стал легендой.

– Наша скорость в этот момент превышает скорость звука в 10 раз… – кивнул ему Яхо, кивая на мониторы.

– К шервам диспетчеров, – рыкнул Макар, – они жаждут посадки на автомате. А судя по тому, что я вижу…

– Уровень явно не наш, – согласился с ним боцман.

– Что там у нас по погоде? – Макар бросил взгляд на биолога. Тот все понял и молча вывел перед капитаном изображение его собственной спальни.

Нэрис сидела,