Хижина пастыря - Тим Уинтон

сколько смог, и все равно обжег губы о кипяток. Уничтожил лепешку в три больших укуса, и старик со смехом отдал мне свою часть. Отщипнул новую порцию теста, положил на угли. Какое-то время мы оба не говорили ни слова. Старик сидел, я по-прежнему стоял. Было странно.

Затем он посоветовал мне взять стул; я ответил, что и так хорошо. Старик клацнул зубами, будто разозлился, а через пару минут указал на мой глаз и заметил – знатный синяк.

Я пожал плечами.

Так ты, значит, драчун?

Я отхлебнул чая.

Не так уж много здесь дверей, в которые можно войти.

Я хмыкнул. Не понял, о чем речь.

Выходит, ты поехал на охоту, нечаянно забрел не туда, потерял остальных и оказался здесь, да?

Как скажете.

Ась?

Говорю – как скажете.

Хм… А ты, значит, так не скажешь?

Зачем вам знать? спросил я.

Ну я человек любопытный, с прежней улыбкой ответил старик.

Я ничего не сказал, он опять оглядел меня внимательно, будто прикинул что-то. Глаза его за стеклами очков плавали, словно жирные рыбины. Суетливые рыбины.

Поставь себя на мое место, юноша. Я здесь один. Людей вокруг не вижу. Месяцами. И вдруг к моему жилью тайком пробирается некий отрок. Я испытываю жгучее любопытство – откуда он явился, в чем тут штука, какая дьявольщина с ним приключилась, какая история привела его ко мне. Понимаешь?

Я пожал плечами и продолжил жевать лепешку да смотреть на угли.

Тебя выдала оптика, заявил старик. Бинокль или прицел карабина. Просто чтоб ты знал. Я уловил какой-то блик на юге. Одинокий джентльмен многое примечает, а здесь любое событие – явление феноменальное. Потому я стал глядеть в оба, как говорят в фильмах, и увидел вспышку вновь, ближе, в районе кряжа. Ты был вчера у камней посреди соли, да?

Я кивнул.

Удивительное зрелище, правда?

Вы все время знали, что я здесь?

О, я догадывался. В одиночестве человек возвращается к своему звериному началу, юноша. Ты не согласен?

Не знаю. Может быть.

Это вовсе не означает, что он становится животным, так-то.

Я опять подумал о дробовике. Да, я уже мог бы лежать в могиле. Или истекать кровью, нашпигованный свинцом.

Как любое создание дикой природы, я ощущал тебя, сказал старик. Чуял твое присутствие, твой взгляд. Боже милостивый, просто удивительно, что не улавливал еще и запах – учитывая твое состояние. Был еще один пустячок – рюкзак. Я его вижу отсюда, даже сейчас.

Я посмотрел мимо разделочного дерева и распорки в сторону колючего кустарника, где я прятался всю ночь. Нате, пожалуйста – четкое синее пятно на зелено-сером фоне.

Господи, произнес я с отвращением к самому себе.

Но я же культурный человек, а такому человеку мало теней и запахов для того, чтобы составить представление об окружающем мире. Человеку нужна история. Как думаешь?

Я наблюдал за тем, как старик переворачивает лепешку куском проволоки. От запаха горелой муки кружилась голова.

Вперед, кивнул старик. Твоя очередь.

Чего?

Расскажи бедному старичку свою историю.

Нечего рассказывать, буркнул я.

Ась?

Говорю – нечего рассказывать.

Так ты не потерялся?

Не то чтобы.

Э? Он повернул ко мне голову, будто не расслышал.

Я не потерялся.

Кто же тебя послал?

Никто.

Тогда как же, черт подери, ты сюда попал?

Пришел, ответил я.

Пфф!

Я пожал плечами.

Откуда пришел? От шоссе?

Дальше.

Что значит – дальше?

Неважно, ответил я и подумал, что и так уже выболтал слишком много. Никаких намеков на Монктон, ни в коем случае – мало ли кого там может знать этот чудак.

Значит, ты угнал машину? Сколько тебе лет, мальчик?

Не крал я никаких машин, сообщил я.

Для меня это не имеет значения, я не закон. Я вижу, в каком ты состоянии.

Я прошел пешком. Всю дорогу.

Всю дорогу откуда?

Я перевел взгляд со старика на золу и угли, на муравьев, сбежавшихся на крошки.

И меня ты нашел совершенно случайно. В такой вот затерянной глуши.

Я даже не подозревал, что тут кто-нибудь есть, ответил я.

Что за игру ты ведешь?! Разгорячился вдруг старик. Зачем ты здесь? С какой целью?

Это мое дело, заявил я как можно резче и приготовился драться. Прикинул – старик стар, а я молод; к тому же он сидит, а я до сих пор стою. Если он шагнет ко мне, ударю его первым.

Видишь ли, теперь это и мое дело тоже.

А вот и нет.

Суть в том, что ты откуда-то пришел.

Не важно, мать его, откуда.

И ты куда-то направлялся.

Господи, да кого это колышет?!

О, я бы сказал – нас обоих.

Старый придурок опять заулыбался, подцепил куском проволоки лепешку и пристроил ее на двух прутиках остывать. Потер серебристые усы. Я никак не мог его раскусить. И не знал, что мне делать – то ли дышать спокойно, то ли оставаться на стреме. Единственным оружием старика была проволока, но он уже отложил ее на землю, почесал голову обеими руками и вздохнул.

Ну что ж, произнес наконец. Если это и есть твоя история, то тебе не хватает то ли воображения, то ли великодушия. Не история, а так – серединка на половинку. Ни начала, ни конца. Ты разочаровал меня.

Мне нужна была соль, брякнул я сам того не желая.

О? Соль, значит?

Соль, чтобы хранить мясо. Только и всего. Я заметил ваш дом и пришел на него глянуть.

На меня глянуть.

Слушайте, я вам не враг. У меня тоже было оружие, вы в курсе. Я мог бы наделать дел, если б хотел.

А ты не хочешь?

Нет.

Ты думал выстрелить, я совершенно уверен. Но ты сдержался. Это навело меня на мысль. Возможно, у тебя для меня послание?

Посланий нет.

А, смягчился вдруг старик, озадаченный и немного разочарованный. Посланий нет.

Я не хотел вас напугать.

Что ж, значит, ты – загадка, сказал он и, разломав лепешку, протянул мне половину. Только загадками я сыт по горло.

Я ел свой кусок медленно, хотел доказать ему – я не какой-нибудь там дикарь. И себе, наверное, хотел доказать. Старик вертел лепешку в руках и смотрел на нее так, будто искал там подсказки.

Иногда требуются громадные усилия, чтобы понять, где реальность, а где просто… мираж. Понимаешь?

Да, кивнул я.

В такой глуши, в одиночестве, часто посещают сомнения. И трудно определить, чему можно верить. Вот ты – настоящая дилемма.

Чего?..

Проблема ты, юноша.

Совсем необязательно, заверил я. Я буду молчать. О вас, об этом, чем вы тут занимаетесь.

Откуда мне знать?

Я ведь пообещал. Не хочу неприятностей. Черт, я не знаю, кто вы и что у вас тут; плевать я хотел, честно. Мне своих заморочек хватает. Я никогда не видел вас, а вы никогда не видели меня, конец истории.

Ты действительно не знаешь моего имени?

Не имею ни малейшего понятия, подтвердил я с полным ртом.

Правда?

Я кивнул.

А значит ли для тебя что-нибудь правда? Другими словами, важна ли она? Тебе когда-нибудь лгали? А о тебе – лгали?

Я перестал жевать.