Сын Толстого: рассказ о жизни Льва Львовича Толстого - Бен Хеллман

жизненном этапе оглядывается в прошлое. Оба героя способны к самоанализу, оба добры, чисты и невинны. Толстой исследовал то, как под давлением среды исчезает настоящее и лучшее, и Лев движется в том же направлении, когда в конце произведения предупреждает о негативном мужском влиянии на ребенка.

Яша чувствительный мальчик, способный испытывать глубокое горе, сочувствие, любовь. Он всем желает добра, видит в других хорошее, мечтает о том, чтобы все жили в гармонии друг с другом. Ссоры между родителями тревожат его и вызывают страстное желание их примирить: «Господи, сделай, чтобы они помирились, чтобы никогда они не ссорились, и вообще, чтобы все люди на свете были добрые и хорошие и счастливые».

Алексею Суворину, главному редактору «Нового времени», Лев охотно признается, что стремился «с любовью» передать воспоминания о собственном детстве. Разумеется, здесь есть общее с «Детством» отца, как же иначе? Избежать влияния было невозможно. Судя по всему, Лев нашел свой жанр:

Детская литература занимает меня. Эта литература лучшей, самой чуткой и вместе с тем благодарной публики в наше время.

«Прелюдия Шопена», наиболее обсуждаемое произведение Льва, выходит в нескольких номерах «Нового времени» в начале лета 1898 года. Разумеется, вопросы пола и половой морали на тот момент крайне актуальны, однако непритязательный по сути рассказ становится в некотором роде сенсацией благодаря прежде всего близости к «Крейцеровой сонате» (о чем говорит уже само название) и тому будоражащему воображение факту, что сын дерзнул вступить в публичную полемику со своим великим отцом.

Главный герой – двадцатилетний Крюков, один из встречающихся у младшего Толстого достойных студентов с моральными принципами. Он держится на расстоянии от всего, что связано с женщинами, вином и азартными играми. Среди однокурсников он чужой, их «удовольствия» вызывают у него лишь отвращение. Он влюблен в княгиню Соню Борецкую, но ее мать считает, что бедный безродный студент не может стать достойным кандидатом в мужья.

Посетив только что женившегося друга Комкова, Крюков узнает, как можно решить проблемы всех молодых мужчин, – с помощью раннего брака. Неженатый мужчина подобен «беспокойному псу», ему ничего не удается сделать или он ведет себя, как «распутная обезьяна». Ранний же брак дарит покой и освобождает энергию. И Комков с азартом набрасывается на тех, кто считает идеалом полное целомудрие. Не называя имени Толстого, юный муж критикует «Крейцерову сонату»: эта книга основана на откровенной лжи и недостижимых идеалах, она вводит в заблуждение молодых людей! «Чистый, честный брак» целиком в духе Христа всегда предпочтительнее «холодного, мертвенного безбрачия».

Комкову доводилось бывать за границей (здесь на сцену выходят собственные впечатления Льва о Швеции), и именно западный мир спас его от «туманной русской мысли» и показал, как жить. Нужно действовать, а не философствовать. Русские мечтают о равноправии и братстве, но выбирают методы, которые ведут исключительно к поражению. Они стремятся к совершенству, уничтожая жизнь.

Половое общение – это не грех, утверждается в «Прелюдии Шопена». Это естественная часть семейной жизни. Кроме того, ранняя женитьба предотвращает внебрачные связи. Женщины должны требовать от мужчин такой же чистоты, какая требуется от них. Комков намерен переформулировать клятву, сместив акцент на верность и святость уз: «Я беру тебя в жены и обещаю никогда ни с одной женщиной, кроме тебя, не жить. Я обещаю заботиться о тебе и твоих будущих детях и требую тех же обещаний от тебя по отношению ко мне».

Крюков возвращается домой, все еще скептически настроенный к тому, что услышал от друга. Может, лучше всего забыть Сонечку? Но внезапно он чувствует, что его влечет к девушке из домашней прислуги, когда та начинает открыто ему навязываться; сила «звериного инстинкта» его пугает. Может быть, брак и вправду спасение? Технически сложная прелюдия Шопена си-бемоль минор (Op. 28, № 16), которую Крюков играет без нот, укрепляет его в этом решении. Полемика есть и здесь. Если у Толстого музыка ведет к моральному разложению, то для Льва она служит дающим силу этическим ресурсом. Решение принято. На следующий день Крюков пишет Сонечке, сватается и обещает бросить университет, пойти работать, возможно служащим, чтобы обеспечивать семью.

Если три первые новеллы «сексуального цикла» о борьбе молодых мужчин с сексуальным влечением рассказывают об этом в духе Толстого, то «Прелюдия Шопена» предлагает свое решение проблемы. В 1890 году Лев высоко ценил нравственный посыл «Крейцеровой сонаты», но теперь он понимает ее проблематику лучше. Половое влечение нельзя укротить, полное целомудрие невозможно, а внебрачные отношения предосудительны, поэтому ранний брак становится единственным выходом. Более того, любовь Комкова к жене «почти братская». Он сознательно женился не для того, чтобы предаваться разврату, а чтобы обзаводиться детьми. Идеал – это «ранний, чистый и целомудренный брак». Когда же женщина в положении или кормит ребенка, от супружеских отношений следует воздерживаться. И сам автор так считает.

В 1900 году «Прелюдия Шопена» выходит отдельным изданием, в предисловии к которому Лев опровергает утверждение, что рассказ написан как протест против идей отца. Художественная ценность «Крейцеровой сонаты» несомненна, он это охотно признает, однако представленные в ней выводы все же неверны. Лев упорно отстаивает собственный тезис: «ранний, чистый и целомудренный брак» и есть идеал. Это протянутая рука, робкий компромисс, от которого Толстой все-таки отказывался. Для него идеал есть нечто более высокое, чем счастливый брак.

В Ясной Поляне «Прелюдию Шопена» читают с напряженным интересом. Софья Андреевна в дневнике немилосердна: «У него не большой талант, а маленький, искренно и наивно». Она делает все возможное, чтобы супруг не узнал о публикации, но тщетно. Толстой заявляет прямо: «некультурно», а кроме того, «глупо, бездарно и бестактно». Одиозный критик Виктор Буренин сочиняет жесткую пародию, подписываясь «Тигр Тигрович Соскин-Младенцев», живущий по адресу «У Спаса на Болвановке, Желтый дом». Непростительная злоба попадает в цель и жалит. И все же в первую очередь под прицелом у Буренина не идейная составляющая рассказа: критика явно раздражает, что Лев, которого он считает пустым местом рядом с отцом, вообще дерзнул заявить о себе как о писателе. Примечательно, однако, что и рассказ Льва, и желчный выплеск Буренина публикует одна и та же газета. Ее главный редактор Суворин, презирая Буренина, осознает размах его популярности и не решается отказать ему в публикации.

Кажется, что цикл рассказов, посвященный сексуальному вопросу, может послужить началом международной писательской карьеры. «Синяя тетрадь», «Совершеннолетие» и «В Татьянин день» выходят на шведском и немецком, а упоминаниями о «Прелюдии Шопена» пестрят страницы европейских газет. Рассказ быстро переводится на шведский, датский, немецкий (четыре издания), испанский и хорватский. Успех, вне всякого сомнения, обусловлен отсылкой к