Опер-мечник - Владимир Лошаченко

— Если это произойдет, то Конелиус поменяет место службы, — вздохнул Архангелов. Посмотрев на часы, оживился:

— Время обеденное. Приглашаю к себе, продегустируем вино с Цебуса — Павел презентовал две бутылки.

Мозес не возражал, и через мгновение кабинет опустел — начальники ушли бытовым порталом.

Маг с опером вышли из ноль-перехода в небольшом леске, рядом с автобаном. Здесь стояло раннее лето, запах трав перебивался выхлопными газами снующих автомобилей.

— Где это мы? — спросил чихающий Павел.

— Рядом с Мытищами. Со мной в столицу или?…

— Чего я там забыл, у меня отпуск, Корнелиус. Сейчас на родину, а потом подумаю, где пузо греть.

— Солидно подготовился, подарки тащишь? — маг кивнул на кофр и большую спортивную сумку.

— Угадал, — Пашка широко улыбнулся.

— Тогда спокойного отдыха, — и Корнелиус шагнул в образовавшийся портал. Следом наладился и Чернота.

Родная дача встретила пустотой и запущенностью. Пристроив багаж в уголок зала, Паша принялся за капитальную уборку, затратив на нее полдня. Усевшись на веранде, попил чаю, внимательно поглядывая через аллею. Сосед — рыжий пузатый мужик с недельной щетиной — появился лишь под вечер. Опер не стал откладывать "радостную" встречу и поспешил нанести визит. Рыжий стукач успел оприходовать стакан водки и сейчас с наслаждением хрустел соленым огурцом. При появлении Павла сбледнул с лица, маленькие глазки воровато забегали. Для Черноты не составило труда за несколько секунд просканировать память иуды. Олег Иванович, так звали соседа, стучал всю сознательную жизнь. Сначала в школе, потом в колледже, армии и на производстве. Натура у него такая, мерзопакостная. Неоднократно подвергался избиениям со стороны потерпевших, но своего поганого "хобби" не бросал. Но, как говорится, сколько веревочке не виться, а конец всегда будет. Взяв клиента под полное ментальное управление, Чернота приказал писать предсмертную записку. Олег Иванович, стеная и охая, накарябал безграмотное письмо и застыл в ожидании, преданно глядя на Пашку.

— Допьешь бутылку, затем повесишься. Прощай, сволочь.

Опер в сумерках покинул дачу, чтобы через мгновение очутиться на подворье родительского особняка.

Что же, первый пункт программы пребывания на Земле выполнен.

Успокоил волновавшихся отца с матерью:

— С мальчишками все в порядке, вам привет от Мелы!

За ужином больше отмалчивался, на вопросы отвечал невнятно. В конце концов, оставили в покое, видя, что сын сильно не в духе.

Опер шел по деловому кварталу Берна, выискивая глазами банк CreditSwisse, небрежно помахивая серебристым кофром внушительных размеров. Благодаря примененной антигравитации, вес двенадцати золотых брусков по двенадцать килограммов снизился до смешной цифры в полкило. Пашка тащил золото в Швейцарию по одной простой причине — обеспечение будущего своей приемной дочери Маши. Он не то чтобы не доверял госбанку родины, на здраво считал — капиталы нельзя хранить в одном месте. Добравшись, наконец, до нужного финансового учреждения, потратил целую минуту на преодоление препоны в виде двух охранников. Дресс-код и фейсконтроль, видишь ли, не соответствует. Кроссовки, белые джинсы-докии летняя рубаха-распашонка — нормальный прикид, он не на дипломатический прием собрался. В общем вырубил придурков легким ментальным ударом и, перешагнув через тела охранников, спокойно отправился вглубь банка. "Швейцарский кредит" достойно пережил смутные времена финансового кризиса, поскольку не был особо привязан к рухнувшему доллару. Клиенту со стабильной валютой — золотом — везде рады. Павла напоили хорошим кофе с малюсенькой булочкой и с повышенным вниманием отнеслись ко всем его пожеланиям. Вся процедура — оценка экспертом, составление документов, помещение брусков в ячейку и выдача стальной бирки с кодом-паролем и платиновой карты — заняла два часа. Швейцарские гномы, обаятельно улыбаясь, просили заходить еще.

После скучной, но нужной финансовой операции зверски хотелось есть, и опер зашел в первый попавшийся ресторан. Благо, прихватил из дома пачку евриков. Из ресторации выскочил спустя час полуголодный и злой.

— Гребаная Европа, за такие мизерные порции с прозрачными ломтиками невкусного хлеба они сами должны платить клиентам!

Одно грело душу — Маша на первое время обеспечена. Оно, конечно, четырнадцать миллионов евро, не ахти какая сумма, но начало положено. Сыновей и младшенькую Лиану Пашка обеспечил, а вот с приемной дочерью надо подумать. Хотя что думать, вон Мозес неоднократно намекал, положить золотишко в банк Ордена, дескать, даже проценты небольшие будут капать. Действительно, чего у него без движения тридцать тонн в подвале коттеджа лежит. Забравшись в малолюдный городской парк, Чернота порталом ушел домой, в Россию.

В отчем доме Павел выдержал три дня, затем сбежал на Байкал. От душевного раздрая хотелось волком выть, потому сделался угрюм и молчалив, не хотелось грубить родителям. Чернота понимал — наступил отходняк от Цебуса и вызволения сыновей из лап безопасников. Слишком много кровушки пролил опер, и неважно, что был в своем праве. Необходимость резкой смены обстановки напрашивалась сама собой — нервишки стали пошаливать, а опер-мечник Ордена такую слабость допустить не мог. Подготовился на скорую руку — снастей рыбацких прикупил, да припасу съестного в виде салями и нескольких бутылок коньяка. Остальное туристическое снаряжение решил приобрести в Иркутске. В спортивной сумке уместилась штурмовая винтовка "ШВ-5М" с тремя магазинами и сотней патронов в жесткой коробке из неизвестного материала, молекулярный кинжал с тридцатисантиметровым лезвием и пистолет "Кобра" в кобуре с двумя запасными магазинами. Меч опер брать не стал, слишком громоздкий — не воевать собрался, в отпуск. Вообще-то нормальные люди с легким стрелковым оружием отдыхать не едут, но тут другой случай. По инструкции любой член Ордена Хранителей, находящийся вне Базы, обязан иметь при себе оружие и магический защитный амулет. Нехитрое правило вдолбили каждому с курсантских времен намертво, причем на всю жизнь. В свое время Орден потерял несколько Хранителей именно по этой причине — магия не панацея. Нарушителя инструкции ждали суровые карательные меры, вплоть до магического развоплощения, которое редко кто переживал. Поверх огнестрела и кинжала Павел уложил аккуратно свернутый комбез "Хамелеон" — древняя разработка сгинувших Создателей. Облегчив вес багажа нехитрым магическим заклинанием. Опер на вызванном такси отправился в аэропорт. В карманах ветровки лежали авиабилеты в оба конца, паспорт и три банковских упаковки по сто тысяч рублей каждая. Ну и естественно офицерское удостоверение ФАБ. Опер сознательно летел самолетом до Иркутска — хотелось почувствовать себя обычным человеком, да и устал от порталов, которые кстати жрут чудовищное количество энергии.