Парад искажений (СИ) - Филатов Валерий

— Интересно вы излагаете! — кричал в ответ Ткачёв. — И кого я завербую?!

— Да хоть самого Буряце! У каждого человека есть слабости! И сыграть на них — это высший пилотаж разведчика. А Буряце очень любит свою жизнь. Сытую и красивую. Отказаться от неё он не сможет.

Тут Андрей Викторович задумался настолько, что сам того не замечая, придвинул к себе коробку с тортом и рукой оторвал от торта внушительный кусок. Толь с нескрываемым испугом смотрел на такое варварское отношение к любимому лакомству.

— А вы, пожалуй, правы, — задумчиво сказал Ткачёв, откусив торт. — Мне надо только найти женщину и украшение, которым заинтересуется Боря.

— А вот в этом я помочь могу, — потянулся к торту ложкой Толь.

— С женщиной, или украшением? — Ткачёв не дал Гураму Ефимовичу дотянуться до коробки.

Толь облизнул пустую ложку и взглянул на генерала, будто побитая собака.

— С украшением…

Коробка с тортом поползла к старику.

— Говорите…

— У актрисы Зои Фёдоровой есть колье с бриллиантами, — Толь ложкой зачерпнул торт. — Ей подарил это колье Джейсон Тейт ещё в сороковые года. Украшение до сих пор никто не видел, но по слухам — очень красивое и дорогое. А главное — уникальное.

— И что мне делать? Как я сведу украшение и Буряце?!

— Опять начинается, — с досадой протянул старик. — Андрей, вы будете думать?!

Ткачёв ходил кругами по комнате.

— Иван Иванович, прекращай. У меня уже голова кружится…

Воронков и Глушко сидели за столом и наблюдали за нервным хождением генерала. Наконец, Андрей Викторович остановился.

— Ворон, ты получишь от маэстро Ростроповича приглашение на день рождение его жены — Галины Вишневской. Праздновать будут в банкетном зале ресторана «Прага»…

Вор приосанился, поправил галстук.

— А приятная неожиданность! Давненько я не был на столь высоких приёмах.

— Но это ещё не всё, — продолжал генерал. — У одного ювелира есть кольцо из коллекции актрисы Федоровой… Она сейчас нуждается в деньгах, и заложила это украшение. Ты должен купить у неё кольцо и подарить Вишневской на день рождения.

— Эээ, — округлил глаза Воронков.

— Но и это ещё не всё, — остановил его Ткачёв. — У Фёдоровой есть колье старинной работы. Она колье никому не показывает. Ты должен любым способом украшение сфотографировать.

— Допустим, — Глушко взмахом ладони пресёк возражения Ворона.

— На праздновании будет Брежнева и Буряце. Я надеюсь, что Галину, или Свету Щелокову заинтересует подаренное кольцо. Возможно, заинтересуется и сам Буряце. Ворону нужно заговорить с Борей и как-бы невзначай упомянуть про колье Федоровой. Ну, там расписать красоту и сверкание бриллиантов, но ни в коем случае, не говорить, что это колье артистки.

— Поддерживать интерес Буряце? А если он не заинтересуется? — засомневался Ворон.

— Заинтересуется, — настаивал Андрей Викторович. — Он и его любовница, как вороны, слетающиеся на всё, что сверкает…

1981 Глава 13

— Что же, Андрей Викторович, — генерал Трефилов благодушно провёл ладонью по папке с документами. — План неплохой, одобряю. Давайте подумаем, что нам это может дать.

— Буряце наверняка захочет получить это колье, — Ткачёв по привычке стал рисовать круг на листе бумаги. — Ему будет необходима информация по украшению, а значит, он будет стараться идти на встречу с агентом «Грач». Где-то с месяц агент поводит его за нос. Буряце не настолько умён, хотя и не глуп, но у него есть какой-то свой интерес, помимо Галины Брежневой. Считаю, что Боря приведет Грача на пару вечеринок с Галиной. На них агент сможет добыть факты, порочащие Брежневу, а возможно, и Щелокову.

— Хорошо, — Трефилов встал и подошёл к окну кабинета. — Как Грач будет вербовать Буряце?

— Для этого мы устраиваем нападение на квартиру Федоровой. Она, естественно, будет упираться и не отдавать колье. Тогда Буряце выйдет из себя и ударит её. Грач будет провоцировать его постоянно.

— Но только аккуратно, Андрей Викторович, — обернулся Трефилов. — Крайне аккуратно. Актриса немолода…

— Грач получит инструкции, — энергично кивнул Ткачёв. — И моя опергруппа будет постоянно контролировать выполнение операции. К тому же решено подменить Зою Федорову на загримированного агента.

— А вот это правильно! — махнул рукой Трефилов. — В квартире будет полумрак. А Буряце лично знаком с Федоровой?

— Нет.

— Очень хорошо, — Трефилов вернулся к столу. — После нападения на квартиру Фёдоровой мы вербуем Буряце. Допустим, через него мы получим факты преступной деятельности дуэта «Брежнева-Щелокова». Что дальше? Как мы выйдем на план иностранных разведок по внедрению в руководство страны так называемых «агентов влияния»?

— Я тут немного подумал, — Андрей Викторович нарисовал на бумаге треугольник. — А нам не нужен этот план…

— Как так, генерал?!

— А вот так, Анатолий Романович. Наверняка у них несколько таких планов. А к каждому плану ещё и пара возможных сценариев развития событий. На данный момент мы не сможем противостоять, если только не предпримем метод тотальной диктатуры. Да и такой метод мы не сможем осуществить — у нас просто нет ресурсов.

Трефилов устало сел за стол.

— Я знаю, Андрей Викторович, что вы много времени проводили с генералом Кудрявцевым. Он умный стратег. Кстати, как он?

— Плох, Анатолий Романович. Но я успел немного научиться у него анализу и планированию. Разрешите изложить некоторые соображения?

Трефилов только махнул пальцами, разрешая.

— Даже неглубокий анализ сложившейся ситуации подтверждает, что… Советский Союз в том виде, в котором он сейчас есть, сохранить не получится. Моей группой были собраны материалы на десятки партийных функционеров среднего звена и на сотни — функционеров на уровне третьих секретарей. Так вот… Система партийного руководства, как бы это мягче выразится, прогнила до уровня секретарей ячеек средних промышленных предприятий. Мы не сможем в короткий срок уничтожить эту систему и создать новую.

— И каков прогноз?

— Мои аналитики дают максимум десять лет.

— Откуда у вас аналитическая группа?! — встрепенулся Трефилов.

— Группа создана вне комитета. И не финансируется.

Трефилов нахмурился, сомневаясь в компетентности аналитиков.

— Прогноз выдан на основании концепции «математического реализма», — вдруг сказал Ткачёв, ввергнув генерал-лейтенанта в легкий шок. — Совершенно незнакомые друг с другом люди делали прогноз событий исходя из выдуманной реальности, спроецированной на реальность СССР. Брался абстрактный участок, абстрактные люди и абстрактные действия…

Трефилов остановил красноречие Ткачёва легким стуком ладони.

— Я поражен, Андрей Викторович. Когда вы всё успели! И у вас есть… документы, подтверждающие эту теорию?!

— Есть, — спокойно ответил Ткачёв. — И я готов их представить. В них, правда, довольно размытые формулировки, но если проводить некую общую закономерность, то она видна, так сказать, невооруженным взглядом.

— Например? — не выдержал Трефилов.

— Вы хорошо знаете английский язык?

— Да.

— Тогда читайте, — и Ткачёв положил перед Трефиловым листок с текстом на английском языке. — Это выдержка из пояснительной записки к «культурному плану для внедрения в СССР». Посмотрите на дату…

— Откуда вы это взяли?! — вскрикнул Трефилов, прочитав.

— Это было в копии книги Говарда «Конан-варвар». Мои хм… оперативники изъяли это у чиновника из министерства образования. Он год назад вступил в партию и получил кресло в министерстве по протекции одного литературного критика, близкого… догадайтесь к кому?

— К Галине Брежневой?

— Так точно, — невесело улыбнулся Ткачёв. — А что написано в записке?

Трефилов швырнул листок на стол.

— Как же мы всё это проглядели?!

— Не проглядели. Слишком много вольностей получили чиновники от власти, благодаря самой власти. Бесконтрольных вольностей…