Моргемона (СИ) - Ирина Аркадьевна Орлова

был в состоянии едва обжитых руин. Поэтому именно его Гидра позвала на конную прогулку по Мелиною на следующий день, сразу после снятия мерок.

— Но это же не по протоколу диатрийской семьи — отправляться без свиты, да ещё и в мужском седле! — причитала Аврора, когда Гидра наконец взобралась на своего скакуна. И села прямой посадкой, как мужчина. Таким способом, по-человечески, она не ездила с самого детства и теперь предвкушала удовольствие.

— Да всё нормально, я же хотя бы одетая, — весело сказала Гидра. Аврора не нашлась, что ответить на это; глаза её расширились от испуга, когда она представила, что диатрисса и не на такое способна.

Так Гидра впервые посетила мелинойские улицы. Путь их лежал в центральный квартал, где прямо-таки кипела жизнь. Людей на улицах было много; они сновали меж торговыми лавками и двориками, галдели подле магазинов и перешёптывались за веерами, когда видели рыжую принцессу и её сопровождающего. Перед иксиотом в белой чешуйчатой броне расступались сразу; но потом смотрели только на Гидру.

— Ездит как мужчина, — шептали они.

— С голым животом!

— Она родом с Аратинги, как и все рэйкские обезьяны.

— Это же Рыжая Моргемона: она по ночам на людей бросается, так торгаши с Аратинги говорили.

— И тёмным колдовством занимается. Не к добру диатрин женился на ней!

Но Гидра привыкла не замечать таких слов. И даже не подумала, что могла бы отрезать за них язык.

Она хотела всего лишь развлечься, заявить о себе — а не вторить отцовской жестокости. Тот чаще пользовался услугами палача, чем швеи.

Свежий запах молодых листьев дуба и шуршащих иголок тиса казался ей необычным и манящим. Хотелось скакать дальше и быстрее, изучая глазами всё вокруг: флажки на улицах, нарядные палисадники, крошечные калитки во внутренние дворы и лавки на первых этажах жилых домов. Но улица была короткой и сразу вывела их на площадь к Малха-Мар, триконху из зелёного мрамора.

В день свадьбы вся площадь была полна народу. А сейчас тут расставили пёстрые торговые лавки, и стало теснее.

И ещё многолюднее.

— Почему здесь повсюду тигры — фрески, статуи, орнаменты с их мордами? — наконец спросила Гидра у сэра Леммарта, когда они миновали площадь и проехали под старинной каменной аркой в виде двух прыгающих тигров.

— В честь Мелиноя, — ответил сэр Леммарт. Он ощущал себя совершенно непринуждённо и время от времени проводил ладонью по тёмным волосам, до блеска приглаживая их к затылку. — Вы не слышали о таком?

— Нет.

— Это старый, могучий савайма, что когда-то жил на берегу Тиванды…

— Лхам, значит.

— Простите?

Гидра почесала нос, смущаясь того, что вспомнила такие подробности. Об этом говорила старуха Тамра.

— Лхам — это старый, могучий савайма.

— А-а, — понимающе протянул сэр Леммарт и скосил на неё лукавый золотой глаз. — Любите сказки?

Гидра коротко кивнула. Ехидный рыцарь ей был симпатичен, но она не собиралась кому-либо рассказывать о своём интересе к колдовству. Это могло ей слишком дорого стоить.

— Так вот, Мелиной был родоначальником тисовых тигров. Они отличались тем, что у них была бело-синяя расцветка. Ну, то есть, не как на рисунках у детей, но чёрные полосы под определённым углом солнца действительно казались лазурными. Одна шкура, вроде как, есть в коллекции городского канцлера. И, о чём бишь я… Мелиной обитал на обоих берегах Тиванды. По слухам, к нему приходили разные паломники, волшебники, чтобы обрести мудрость… Но потом Рэ-ей добралась и досюда. Драконы Гагнаров сожгли Мелиноя и всех его тигров. Однако, поскольку, согласно легенде, сражение с гигантским лхамом было незабываемым зрелищем, Гагнары уважили старого тисового тигра и назвали местное поселение в его честь.

— То есть, повсюду нами же изображены тигры, которых мы же когда-то истребили? — изумилась Гидра.

— Да. Иронично, правда? — они оба натянули поводья, чтобы ехать помедленнее по одной из ещё незастроенных аллей. Кусочек нетронутой природы сохранился тут не просто так: должно быть, его выкупил какой-нибудь купец, что ещё не взялся за застройку. Но, глядя на старинные тисы, Гидра чувствовала себя странно.

«К нему приходили паломники и волшебники», — повторила она мысленно. — «Могла бы и я как-нибудь попытаться обратиться к когда-то жившему здесь лхаму? Драконы — орудие мужчин, а колдовство — женщин, ибо требует не храбрости, но хитрости. Если отец прав, и я трусиха, надо идти своим путём пугливых. Но идти до конца».

— Ваше Диатринство? Могу спросить?

Гидра отвлеклась от своих мыслей. Она кивнула сэру Леммарту, но заметила:

— Давайте сперва спешимся, посидим на набережной.

Искиот тут же спрыгнул с седла рядом с парапетом, возведённым у монаршей части порта. Здесь было совсем немного возов и телег; каменная пристань предназначалась лишь для диатрийских кораблей, а не для торговых барж. Поэтому в тени плакучих ив можно было посидеть спокойно.

Гидра наклонилась к лошадиной шее, чтобы спешиться; и заметила, что сэр Леммарт встал рядом, протянув ей руку.

Не успев ничего подумать, Гидра оперлась о его руку и благополучно слезла с седла. Касание горячей ладони не вызвало в ней ни отторжения, ни страха.

И она невольно раскраснелась.

«Если ты знаешь, что тебя не посмеют тыкать и дёргать, трогать кого-то не так уж неприятно. Даже напротив».

Он постелил ей плащ на каменном парапете, и она села вместе с ним. И напомнила:

— Так что за вопрос?