Моргемона (СИ) - Ирина Аркадьевна Орлова

Ошеломлённый взгляд белых глаз отражал её собственное лицо.

Но она не стала дожидаться монаршего гнева и просто кинулась наутёк, поднырнув Энгелю под руку. И хлопнула своей дверью. Та даже не запиралась!

Гидра стала судорожно искать, какой стул под неё подставить. И, когда нашла, схватилась за спинку. Но прислушалась и поняла: за дверью тихо. Кажется, разгневанный рыцарь-диатрин её не преследует.

«И что будет?» — думала она, слушая стук крови в ушах. — «За мной поутру явится стража? Меня выдадут обратно отцу, и он скормит меня Жемчужному и Рокоту? Или меня казнят прямо здесь? А может, отрубят руку…»

Она тихонько застонала, впившись в свои волосы.

«Страх! Страх сожрал меня, как и тогда, когда я взглянула Лукавому в глаза. Я не могу ему противостоять…»

Гидра обернулась. Посмотрела на дверь.

«Может, извиниться? Нет, ни за что не вернусь туда!»

Ослеплённая ужасом, Гидра рванулась вверх, по лестнице, к своей спасительной постели. И кинулась на перину лицом вниз.

4. Королева анфилады

Ей снились ужасные сны. Лопалась кожа, кровавый пот изливался прямо со лба. Человек кричал, изнемогая от невыносимой боли, и извивался, скорченный страшной агонией под ножом палача.

Закончив, истязатель обернулся к ней. Потянул на себя её руку. Острие ткнулось в указательный палец.

И поддело, вонзаясь под ноготь.

— Отпустите! — взвизгнула она и проснулась, обливаясь потом. Старая рана саднила: под ногтем на правой руке пульсировал оставленный много лет назад след.

Гидра перевела дух и села. И тут же встретилась взглядом с испуганными жёлто-зелёными глазами.

В глубине взбитой постели слилась с тенью трёхцветная кошечка из Ширала. Она нервно облизывалась в углу алькова, всматриваясь в свою хозяйку.

«Должно быть, пригрелась тут», — подумала Гидра.

Воспоминания о минувшей ночи захлестнули её. Дневной свет сочился сквозь окна, разгуливая по узорчатому ковру, и всё казалось нереальным.

Кроме холодка кольца из белого золота на пальце.

«Да, вчера я стала диатриссой и тут же посмела поднять руку на диатрина, моё солнце», — подумала она.

Однако все её вещи были на месте. И сама она была ещё жива.

Задумавшись, Гидра свесила ноги и ощутила приятную мягкость ковра под ступнями. Затем повернулась к кошечке.

«Странно. Со времён Бархатца я больше не заводила котов, чтобы их не постигла та же участь. Но я рассчитывала, что когда-нибудь буду жить отдельно и отыщу себе такого же рыжего толстяка. Ведь у котов, говорят, девять жизней…»

Кошечка была гладкошёрстной и весьма лёгкого сложения. Полная противоположность Бархатцу.

«Может, это и к лучшему».

— Как же мне назвать тебя? — рассеянно протянула Гидра, отказываясь думать о несостоявшейся брачной ночи. Затем подумала и решила:

— Лесни́ца.

В честь аратингских лесниц, лемуров, что обладали столь же обворожительными и большими зелёными глазами.

Внизу тихонько скрипнула дверь. Гидра тут же вскочила и заметалась по спальне. Но мягкий девичий голос успокоил её:

— Ваше Диатринство? Вы наверху, да? Вы позволите?

— Да-да, — пробормотала Гидра и села за трюмо, чтобы сделать вид, что давно уже проснулась и раздумывала над причёской.

Фрейлина пришла, одетая в лёгкое охровое платье. Рукава и декольте были скрыты воздушными лавильскими кружевами, а в ушах красовались лаконичные, но милые жемчужные серьги.

Она поставила перед Гидрой чашку чёрного кофе и печенье на блюдечке. Её лицо выражало лишь благодушие и долю любопытства.

— Как вам спалось? — спросила она дружелюбно.

«Значит, диатрин ещё не объявил о случившемся?»

— Славно, — отозвалась Гидра и взялась за расчёску. — Спасибо.

— Я пришла помочь вам одеться и выбрать платье на сегодня, — голос Авроры журчал, словно ручеёк. — Диатрин попросил вас увидеться с ним, когда вы проснётесь.

«О нет», — едва не простонала Гидра. И стала одеваться так медленно, как только возможно. Невзирая на то, что Аврора помогла ей разобрать волосы и принесла ей нефритово-зелёное платье из цсолтигского шёлка, Гидра всеми силами оттягивала момент нежеланной встречи. И снова оправдывалась, ища поводы остаться из-за серости своей кожи и болезных кругов под глазами, которые теперь не скрывала пудра. Но Аврора нарядно уложила её пышные рыжие волосы и умудрилась создать ей весьма презентабельный образ.

Так что к полудню они обе вышли к Аванзалу Принца. Однако Энгеля там не оказалось. Тогда они спустились в гостиную.

Повсюду суетились слуги, что бегали с сумками, сундуками и шкатулками. Похоже, некоторые из знатных гостей собирались уезжать.

Под длинным гобеленом, изображавшим белого дракона Мив-Шара с густой серебряной гривой, собрались все первые лица Рэйки: диатр Эвридий, диатрины Эван и Энгель, марлорды Тавр и Вазант, и некоторые иные. Все они галдели и спорили.

— Мне потребуется время! — возмущался Тавр, тряся рыжими волосами. Наконец он из непривычного белого переоделся в ярко-красный дублет с плащом тигрового цвета. — Время и отработка! Вы хоть помните, Ваша Диатрость, когда в последний раз звучали боевые трещотки?

— Не задерживайтесь, марлорд, — сурово отвечал обожжённый король и хмурил безбровое лицо. — Рисковать, разумеется, нельзя. Но и промедления я не потерплю. Отплывайте на Аратингу сейчас же.