Безымянные тюльпаны. О великих узниках Карлага (сборник) - Валерий Могильницкий

Мне доводилось много раз встречаться в Жезказгане с узником Степлага, писателем Юрием Васильевичем Груниным. И он мне рассказал, что почти пять лет общался с литераторами из Грузии за колючей проволокой. Они даже научили его говорить по-грузински. В свободное время, сидя на нарах, Грунин переводил стихи грузинских поэтов на русский язык. Они тепло называли его «генацвале», охотно рассказывали о том, за что получили 25 лет отсидки в лагерях. Оказывается, где-то в 1946 году, еще будучи старшеклассниками, они создали в Тбилиси подпольную организацию «Смерть — Берии». В нее входили те, чьи отцы и матери пострадали или были убиты во время сталинских репрессий бериевскими палачами. Среди членов этой организации был и поэт Булат Окуджава. Как мы знаем, его отца в тридцатые годы расстреляли, а его мать, Ашхен Налбандян, 11 июля 1939 года осудили как контрреволюционерку к пяти годам лагерей и пяти годам ссылки. Отбывала она свой срок в Карлаге. Долгое время никто не знал, где именно, в каком месте. Недавно мне прислали из Москвы воспоминания лагерной подруги Ашхен Ксении Чудиновой «Памяти невернувшихся товарищей». В них она рассказывает, что ее вместе с Ашхен привезли из Москвы на распределительный пункт Карабас, оттуда в Бурму, а затем в Батык. В Бурме на сельхозработах было занято больше тысячи заключенных. Чудинову с Ашхен включили в овощеводческую бригаду, состоящую почти полностью из политзаключенных. Отношение к ним со стороны урки-бригадира было как к собственным рабам. Он давал им самую тяжелую работу, посылал убирать пересохший горох, стручки которого, как ножи, резали руки. Издеваясь над политзаключенными, бригадир кричал: «Замывайте свои грехи троцкистские, сволочи, а то убью!» В Батыке было немного легче, но недолго. Начальника отделения Мишина, очень отзывчивого человека, вскоре самого посадили за то, что хорошо относился к политзаключенным, не издевался над ними. «Как мы выжили, известно только Богу!» Но Ашхен Степановна Налбандян, Зина Салчаник, Софья Зильгерберг, Ксения Чудинова проявили большое терпение. Они создали свою подпольную партийную группу и тем спасались… Они дождались поезда № 51, который вывез их на волю в Москву из Караганды…

Спасся во время разгрома подпольной организации «Смерть — Берии» и сын Налбандян — Булат Окуджава. Видимо, молитвы матери из казахстанских степей дошли до Бога. В момент ареста группы антисталинских молодых борцов Булата Окуджавы в Тбилиси не оказалось, он выехал на учебу в литинститут в Москву. И, благородство душ его арестованных сотоварищей, никто из них не показал на него. Мол, на занятия литературного объединения он ходил, но в политической организации «Смерть — Берии» не состоял. Особо свидетели мучили друга Булата Окуджавы — Володю Цыбулевского, но он никого из друзей не выдал. Вернулся из Степлага Цыбулевский больной, но продолжал много и упорно заниматься литературой, переводами, даже издал свой сборник стихов. Но вскоре силы покинули его — он умер от силикозной болезни. А было ему всего-навсего 47 лет! Булат не прерывал с ним дружбу до самого последнего дня, навещал его в больнице, посвятил ему стихи «На фоне Пушкина снимается семейство» и «Былое нельзя воротить…»

Среди членов организации «Смерть — Берии» было немного девушек. Молодая поэтесса Элла Маркман смело писала такие стихи:

Слушайте вы, инквизиторы!Все тюрьмы, взятые вместе,Не остановят расплаты: он предрешен, ваш удел.И мы, утопая, в слезах матерей, по коленоОмытые собственной кровью, смотревшиесмерти в лицо,Мы будем судить вас за наше обманутое поколение,За наших убитых и заживо сгнивших отцов.

Ее тоже отправили в Степлаг, в женскую зону. Она принимала участие в кенгирских событиях, дождалась своего желанного освобождения в 1955 году.

Элла Маркман дружила долгое время с поэтом Вадимом Поповым, который в Тбилиси был членом литературного объединения «Соломенная лампа». Там он общался и с Цыбулевским, Софианиди, Коммунэллой Маркманом, Отией Пачкорией. И на этом основании он вместе с девятью студентами Тбилисского университета попал на скамью подсудимых за недоносительство, неблагонадежность.

Вадим Попов в Джезказган прибыл одним тбилисским этапом вместе со своими друзьями, молодыми литераторами Тбилиси. Вместе с ними трудился на открытых карьерах, кирпичном заводе. И, о парадокс, даже в лагере вместе с ними ходил в гости в лабораторию к знаменитому генетику, биологу, профессору Эфроимсону, который читал им лекции по литературе, культуре и эстетике. Вадим Попов даже посвятил стихи Эфроимсону, Софианиди и Пачкории:

Подогретый общим интересом,на грядущий неспокойный соннам читает лекции профессор.Он теперь — зэка Эфроимсон.

Только нам он дорог без протекций.Разгоняет и тоску, и грусть,да вдобавок после этих лекцийГумилева шпарит наизусть.

Мужеством балладным Гумилеваосветляет мрачность бытия.Слушают: Софианиди Лева,Отиа Пачкория и я.

Они сохранили даже в тяжелых условиях особого лагеря любовь к жизни, литературе, культуре, искусству. А самое главное — свое человеческое достоинство. Узник Степлага, князь Андрей Трубецкой в книге мемуаров «Пути неисповедимые» вспоминает такой эпизод:

«К фельдшеру Тенгизу Залдастанишвили захаживал приятель и одноделец Отто Пачкория (компания нашего режимника Левы Софианиди — студенты из Тбилиси) — парень самоуверенный, нагловатый и в то же время немного кавалер. Бондарева („вольняшка“, зверствующий лагерный хирург, завотделением в лагерной больнице), закончив работу и уходя, надевала пальто. Пачкория подошел к ней со словами: „Разрешите, я вам помогу“. — „Вот когда будете на свободе, тогда и будете подавать пальто“. — „А тогда я не захочу подавать вам пальто“».

Конечно, так ответить необходимы смелость и мужество. Этими качествами обладали почти все молодые литераторы Тбилиси, сосланные в Степлаг. Сегодня о них знают в Грузии, чтят их. Их фамилии увековечили в современной «Истории Грузии» ученые М. Вачнадзе, В. Гурули и М. Бахтадзе. Кроме перечисленных мной литераторов — они назвали также студентов Тбилисского университета Шота Джиджадзе, Алеко Меладзе, Жореса (Георгия) Цинцадзе. Они тоже были узниками Степлага.