Торговый центр - Эрик Богосян

Мишель знал о змеях все. Он знал их по случайным встречам под деревянным полом в доме матери, он наступал на них в кустах. Он знал змей, которые спускались с деревьев, когда их звали жрецы вуду, знал об уполномоченных Дамбалы, о посохе Моисея. Он знал, какой силой обладают змеи, такой, что могут изменить жизнь.

Этой ночью, лежа на сухих листьях в маленьком лесу, Мишель подбирал запахи и изобретал их. Он чувствовал, как пахнут листья, как пахнет потухший огонь. Он чувствовал благоухание молодых кленов и даже запах асфальта на стоянке в пятидесяти метрах отсюда. Он ощущал, как пахнут выхлопные газы и бензин на шоссе наверху, запах влажности и свой собственный запах. Обычно ему нравилось, как он пахнет, даже в конце дня, но сегодня аромат его тела забивало зловоние страха, оно лезло к нему в ноздри, прокисшее и отвратительное.

Мишель чувствовал, что лежащая рядом с ним винтовка испускала запах масла и жженого пороха. Он чувствовал дух сырости от одежды. Он чувствовал, что воздух пронизан запахом обугленных зеленых деревьев. Он сосредоточился и втянул в себя миллионы молекул, и учуял еще одно: человека. Этот запах был не как у него – едкая, яростная вонь. Воздух успокоился, все вокруг замерло. Этот гнойный смрад поведет Мишеля.

41

Джефф и Донна заняли уютный столик у окна, откуда можно было наблюдать, как на той стороне дороги туда-сюда снуют спасатели. Он пил пиво, она налегала на водку. Во внешнем мире царил хаос, боролись люди, смерть была неизбежной. В баре кондиционеры поддерживали умеренную температуру и следили за влажностью. Плошки с солеными печеньями-рыбками утоляли голод. Алкоголь расчищал дорогу.

Джеффа переполняло хорошее настроение. Дерево стола было гладким, истертым, музычка неожиданно бодрила, маленькие золотые рыбки сверкали и плавали кругами в своем крошечном море. Возбуждение – да, наркотик Беккета начал действовать – сменялось более мягким потоком хороших вибраций. А главное – напротив него сидела очень, очень приятная, очень красивая женщина и улыбалась ему.

Раньше Джефф никогда не фантазировал о женщинах старше себя. Теперь он позволил себе удовольствие вообразить, как эта зрелая, пышущая здоровьем женщина лежит, обнаженная, в его объятиях. Конечно, он знал, что она ему не по зубам, он ведь мальчишка, неряха, даже еще не в колледже. Но еще он понимал, что молод, и каждое утро принимает душ, и хорошо целуется.

– Так ты чего, учишься?

Джефф соврал:

– В колледже.

Донна разглядела ложь в его глазах.

– Угу. Что изучаешь?

– Литературу.

– Правда? Книжки?

– Ага.

– И какая у тебя любимая книга?

– В данный момент – «Степной волк».

– Степной волк? Это группа такая?

– Нет, эту книжку написал, ну, знаешь, автор этого… неважно. А… у тебя какая любимая книга?

– Я вообще-то люблю кино и все такое. Но знаешь, мне ужасно понравилась одна вещь. Вот эта вот, про вампиров в Новом Орлеане. – Джефф, решила Донна, был очень даже ничего. Он говорил с ней, он задавал вопросы, он не забегал вперед. Милый.

– Энн Райе.[16] – Джефф никогда не читал Энн Райе, но имя слышал.

– Ага. Еще кино такое было с Томом Крузом. Но книга мне больше понравилась. Я даже попросила… одного друга свозить меня в Новый Орлеан.

– И тебе понравилось в Новом Орлеане? – Джефф чувствовал себя телеведущим.

– Да-а. Такое сексуальное место, понимаешь? Жаркое. У всех всегда прекрасное настроение. Они знают толк в жизни, эти, с Бурбон-стрит. Ты бывал когда-нибудь на этой улице? Или дальше, у старинных особняков? Там еще эти деревья, с которых что-то такое свисает.

– Мох, сфагнум.

– Мох. Точно! Ты когда туда ездил? – В глазах Донны светился интерес.

– Никогда. Я про это читал.

– Вот сколько я там была, мне все время было ужасно хорошо. Я купила тряпочную куколку вуду в магазине Мари Лаво.[17] Вся черная, с булавками. Если мне кто-то не нравится, вперед, мои булавочки!

– Буду поосторожнее.

– Да уж! А у тебя какой любимый город?

– Я всегда хотел путешествовать, но у меня времени не было.

– Ну, если бы ты мог поехать куда угодно, ты бы куда поехал?

– В Вену.

– Ух ты, в Вену. Кофе любишь? Почему именно туда?

– Там тусовались Бетховен и Фрейд. Мне кажется, если я туда поеду, я смогу ощутить историю.

– Здорово. «Ощутить историю». Круто. Никто из моих знакомых в жизни не сможет придумать ничего подобного. Мой… друг так никогда не скажет. Ты типа интеллектуал, что ли?

– А кто твой «друг»?

– Муж. Я замужем. Видел? – Блеснуло кольцо.

– А.

Джефф глянул в окно, будто муж Донны мог вот-вот материализоваться прямо там, на стоянке.

– Его тут нет. Он дома. С нашим сыном. У меня сын. Я вообще тут не должна быть сейчас, понимаешь?

– Ты как-то на вид не тянешь на мать семейства.

– Мне не так уж много лет. В смысле, ты на меня смотришь, как будто я уже старая.

– Я не говорил, что ты старая.

– Вот, сказал.

– Ты не намного старше меня.

– Откуда ты знаешь? Может, я младше?

– Может.

– Как ты считаешь, я привлекательная?

– Странный вопрос.

– Ответь.

– Да. Не то слово.

– Не то слово?

– Ну, не просто привлекательная.

– И как же это – не просто привлекательная?

– Сама знаешь.

– Что? Скажи. – Он все больше нравился Донне.

– Ты знаешь, какая ты. У-у-ух. – Джефф зафиксировал себя на стуле.

– Какая? Что с тобой?

– Все хорошо, только мне, наверное, уже хватит пива.

– Не хочешь на свежий воздух? – Донна уже тянула его из-за стола.

– Ага. Это ты, знаешь, хорошо придумала.

Смазанным движением, как картинки в калейдоскопе, мимо Джеффа промелькнули столы, люди, холл, стеклянные ромбы в темно-коричневых деревянных дверях, резиновый коврик – и вот он снова на стоянке. Потом из расплывчатого тумана все вокруг – цвета, звуки, предметы, его кожа – р-раз! – внезапно снова оказалось в фокусе. Никаких очертаний, а потом сразу р-раз! Донна стояла рядом с ним, закуривала. Теплый ветер массировал и обнимал его. Она положила руку ему на плечо.

Прямо перед Джеффом выскочило лицо Донны.

– Здесь лучше, а?

– Ага, я даже не знаю, что это со мной такое было.

– Быстро тебя развозит.

– Ну, нет, ну я, просто, просто я еще до этого кое-что выпил.

– А. Я тоже. Где твоя машина?

– У меня нет машины. Я сюда приехал стопом.

– Ух ты. Славные были времена. Скажи честно, ты же не учишься в колледже? – С каждой минутой он нравился Донне все больше.

– Учусь.

Пару секунд Донна и Джефф молчали. Незатушенный огонь и пожарные машины дрожали в их зрачках.

– Интересно, что там творится.

– Там был коп. Один из тех, кого убили. Я с ним говорил пару часов назад. Я просто охуел, когда увидел, что он там лежит. Никогда раньше не видел мертвых. – Джефф услышал, как его голос все это произносит.

– Ты уверен, что он умер?

– О да, умер. – Голос его уплывал все дальше и дальше.

Наступив на окурок, Донна повеселела:

– Идея! Давай посидим в моей машине, радио послушаем, хоть поймем, что там творится.

Опять все смазалось, и Джефф обнаружил, что сидит в навороченном «Линкольне» Донны, а она крутит настройки радио. Машина пахла не так, как «лебарон» на стоянке у автосалона. Она пахла кожей и табаком.

– Большая машина.

– Не моя. Роя. Он так над ней трясется, что оставляет дома и ездит на моей развалюхе «Мазде». Очень мило, но мне надо быть поосторожнее. Его инфаркт хватит, если я банку с газировкой на полу оставлю, не то что бампер разобью. Понимаешь, мой муж без ума от больших машин. Знаешь, есть такая поговорка: большая машина – маленький хуй.

– А это правда? У твоего мужа маленький хуй?

– Это очень личная информация. Нет, не маленький. Стандартный такой хуй. Правильного размера. К сожалению, пользоваться им он не умеет.

– Ой.

– Ничего, кроме рекламы, не могу найти. Ты какую музыку любишь? Кантри?

Машина внезапно утонула в звуках кантри: какая-то баба выла, что была «счастливой крошкой».

Джефф чувствовал, как музыка смыкается у него над головой.

– Прямо как будто ты внутри звука.

– Класс, да? Вот за что я так люблю эту машину, помимо прочего.

– Да-а. Только можешь сделать чуть потише? – Его снова начало накрывать.

Донна подчинилась, затем повернулась к нему.

– Ух ты. Странно, да? Я тебя даже не знаю, а мы вот тут сидим в машине. Ты думаешь о том же, о чем и я?

– Ты хочешь, чтобы я прочел твои мысли? – Джефф задумался, возможно ли это.

– Ага. О чем я думаю, можешь сказать?

Джефф уставился в черные зрачки Донны. Ее запах пронизал все вокруг, поселился у него внутри. В полумраке машины она стала еще красивее. Вдалеке выла сирена. Хлопнула дверца какого-то автомобиля.

Оба молчали. Джефф поерзал и придвинулся на несколько дюймов к Донне. Донна, сидя за рулем, повернулась к Джеффу всем телом. Джефф почувствовал, как у него что-то дрожит в груди.