Эксперт № 32 (2013) - Эксперт Эксперт

«Лучшей предвыборной стратегией для нас было бы отправить Штайнбрюка до выборов куда-нибудь на Гаити, чтобы он поменьше появлялся перед журналистами», — горько шутили в штабе социал-демократов. Согласно последним данным соцопроса Infratest dimap, 53% немцев, решивших все же отдать свой голос СДПГ, сделают это исключительно из-за согласия с политической программой партии и вопреки антипатии к Штайнбрюку. Для сравнения: среди тех, кто проголосует за ХДС, только 8% сделают это из-за симпатии к партийной программе и вопреки антипатии лично к Меркель.

Борьба за место младшего брата

Впрочем, уверенность в том, что следующим канцлером ФРГ вновь будет Ангела Меркель, не означает, что выборы будут лишены интриги. Главный вопрос, который сегодня задают себе немецкие политологи: кто сможет стать младшим партнером в новом правительстве Меркель?

В ходе прямых выборов граждане отдают свои голоса как за партии, так и за депутатов-одномандатников, формирующих половину депутатов избранного парламента. Для назначения своего кандидата на пост канцлера (и для дальнейшего формирования правительства) победившей партии надо получить не менее 50% от голосов в парламенте. Такое за всю историю Германии было лишь однажды: в 1957 году ХДС под руководством Конрада Аденауэра набрал 50,2% голосов. Однако даже тогда в правительство Аденауэра вошли представители нескольких карликовых партий. Разумеется, если крупнейшая партия контролирует меньше половины мест в бундестаге, вопрос формирования правящей коалиции становится главным сразу же после выборов.

Уже сейчас понятно, что нынешний партнер ХДС либеральная Свободная демократическая партия (СвДП) не сможет выполнять роль союзника по коалиции после выборов. Согласно соцопросам либералы, скомпрометировавшие себя непрекращающейся внутрипартийной склокой и слишком открытыми симпатиями к крупному банковскому капиталу (не слишком популярная политическая программа на фоне европейского финансового кризиса), будут вынуждены бороться не за попадание в правительство, а за вхождение в парламент. Вот уже два года подряд рейтинг СвДП балансирует на уровне пятипроцентного барьера.

Таким образом, Ангеле Меркель придется выбирать из двух возможных коалиций — с социал-демократами или «Зелеными». В отличие от союза с идейно близкой СвДП, которая к тому же была готова идти на поводу у консерваторов по ряду важных для ХДС вопросов (например, СвДП фактически отказалась от поддержки приравнивания налогового статуса однополых гражданских союзов и разнополых браков), обе эти коалиции чреваты серьезными проблемами. На первый взгляд более продуктивным мог бы стать союз Меркель с «Зелеными» как с более слабой партией. Однако между «Зелеными» и ХДС много разногласий, начиная от взглядов на альтернативную энергетику и однополые семьи и до вопросов по приему беженцев и отношений к авторитарным режимам.

Куда ближе друг к другу (во многом благодаря меркелевской политике асимметричной демобилизации противника) позиции ХДС и СДПГ, однако такой союз может оказаться ядовитым подарком для социал-демократов. В обмен на вхождение в правительство СДПГ потеряет возможность резко критиковать Меркель и ее консерваторов на следующих выборах.

«Большая коалиция» с ХДС в первое правление Меркель уже стоила социал-демократам падения рейтинга — с 33% в 2005-м до 23% в 2009 году. Второе такое правление за двенадцать лет может поставить крест на полуторавековой истории немецкой социал-демократии, окончательно переведя СДПГ в разряд партий второго эшелона. Что еще более опасно — дальнейшее падение социал-демократов означало бы дальнейшее дробление немецкого политического ландшафта.

Триумф малых партий

Именно дробление политпространства представляется сегодня главным фактором нестабильности немецкой политической системы. Дробление структуры бундестага началось еще в 1980-х годах, когда в немецкий парламент прошла молодая партия «Зеленые» и фракций стало четыре. Формирование правящей коалиции, таким образом, превратилось из перетягивания крупными фракциями на свою сторону третьей, малой фракции в соревнование между союзами ХДС/ХСС—СвДП и СДПГ—«Зеленые».

В 1990-х годах в бундестаг вошли представители крайне левого движения ПДС, оформившиеся в результате выборов 2005 года в леворадикальную партию «Левые», ставшую пятой парламентской фракцией, что оттянуло голоса у остальных фракций и сделало формирование правящей коалиции еще более сложным делом. На прохождение в новый парламент претендуют еще две партии — левоанархистские «Пираты» и партия экономических консерваторов и евроскептиков «Альтернатива для Германии». Согласно соцопросам ни одна из этих партий не имеет шансов пройти пятипроцентный барьер, однако нельзя забывать, что потенциальный электорат молодых партий может резко менять свои симпатии.

В апреле 2012 года электоральный рейтинг только что созданной партии «Пираты», выступающей против контроля властей над интернетом, за легализацию наркотиков и существенное упрощение миграционного законодательства, достигал невероятных 12%, и партия прошла в городской парламент Берлина. Нынешний скандал с американской программой слежки в интернете в преддверии выборов может сыграть на руку «Пиратам».

Что касается «Альтернативы для Германии», то эта партия, возглавляемая университетскими профессорами и выступающая за выход Германии из еврозоны, может показать на выборах более высокий результат, поскольку граждане могут стесняться признаваться опрашивающим в своей симпатии к партии, проповедующей идеи отказа от европейской интеграции. В любом случае, если в бундестаге будет хотя бы шесть партий, германская политическая система сделает большой шаг к нестабильности. Ситуация, при которой правящая коалиция возможна только в случае союза трех партий, а количество потенциальных союзов превышает десяток, слишком сильно напоминает модель парламентаризма 1920-х годов, и именно поэтому немецкое общество старалось избегать такого дробления парламента.

Берлин

График

Консервативный блок ХДС/ХСС является бесспорным лидером за два месяца до выборов в Германии

Роман развитого человека

Артем Рондарев

Чем опасен мысленный эксперимент по созданию гения

Вадим Левенталь — человек ныне популярный: критик, редактор издательства — и отзыв на его дебютный роман половина наших рецензентов начинает не собственно с романа, а с нападок на журналистскую работу автора или, напротив, с похвал. «Маша Регина» — его дебют в романном жанре, история о том, как целеустремленная провинциальная девочка, устрашившись мирового детерминизма, решила победить его «совершенной геометрией кадра», выучилась на режиссера, завоевала своими картинами мир, любила (или не любила, что по нынешним временам одно и то же) параллельно нескольких мужчин, а в итоге… вот итога-то в тексте нет, и я попробую показать почему. Здесь же пока еще отмечу, что написано это все ровным, с неуловимым налетом тавтологии, очень дельным и умелым языком, хорошая интонация которого особенно заметна, когда автор ее вдруг напрочь теряет и вставляет в текст монстров вроде «короткоюбые девчонки». Таким языком можно делать хорошие книги, это факт. Проблема в том, что автор книгу не пишет — он ее конструирует, а тут уже язык помощник слабый.

В паре рецензий мне довелось прочитать, что безразличие Левенталя к его героине — это прием: дескать, он ставит мысленный эксперимент, в котором Маша Регина — переменная величина. Не знаю, как эта констатация может помочь читателю испытать интерес к героине, к которой сам автор интереса лишен, тем паче что ощущение рационально созданного конструкта тут возникает весьма скоро. То, что автор не видит своих героев живыми, как правило, раньше всего становится очевидно по именам этих самых героев. В романе Левенталя с именами царит полное малокровие — читателя обступают Маша, Даша, Рома, Коля, учитель литературы А. А.; что-то тут есть от сценария советского фильма про подростков, а если учесть, что имеется и роман старшеклассницы с учителем, то, честное слово, трудно отделаться от ощущения, что все происходит на страницах журнала «Юность» образца 1980 года. Тем не менее это все разговоры для порядка, так как никаких побочных героев в книге на самом деле нет, на их месте ходят схемы, все особенности которых способен исчерпать список действующих лиц в пьесе, — если Левенталь не интересуется своей героиней, то еще того меньше он склонен интересоваться ее окружением, у которого нет ни характерных слов, ни характерных привычек, ни увлечений, ни даже внешности как таковой; они так же пусты, как и их имена, и вся их функция здесь заключается в том, чтобы подтолкнуть Машу засесть за какой-нибудь рисунок или отрывок сценария.