Звезда эстрады - Ирина Лобановская

В Прибалтику?.. Белый песок вокруг и жадные липкие взгляды мужиков на ее мать… Лёка усмехнулась и неожиданно остыла.

Слава… Да, вот оно — то самое слово, ради которого она хочет петь… Гоша прав… Или спокойная, тихая семейная жизнь…

— Ты, мальчик, молчи! — уже спокойнее произнесла она. — Мне совершенно все равно, каков этот мир, плохой он или хороший, сложный или простой. И меня даже не слишком тянет его познавать. Я хочу разобраться лишь в одном — как мне в нем жить. Если додумаешься до этого, заодно поймешь, каков он, и осознаешь свое собственное место и назначение.

Лёка развернулась и ушла. В коридоре ей снова попалась на пути Гошина страдальчески-безмолвная мать.

Глава 11

Кирилл во многом винил себя. Почти во всем. Он не нашел контактов с женами, проворонил дочерей, увлекался женщинами… Наверное, это главное.

Только его обвинения в свой адрес — самый верхний, тонкий пласт, как слабая, гнилая от сырости, желто-бурая осенняя простыня листьев на земле. Внизу прячется черная, просыревшая грязюка, плотная, слежавшаяся, сбившаяся в жестко-каменную твердь. Там собака и зарыта… И эта собака, глубоко закопанная от досужих, чужих, наглых глаз — собственная обида Кирилла на женщин.

Он безуспешно пробовал отучить себя перечислять и вспоминать все ее многочисленные прегрешения, потому что это нехорошо, и нельзя валить все на других, когда сам виноват. Но, помимо воли, память то и дело упрямо, настойчиво напоминала о поведении и поступках его любимых баб. И когда накатывала эта девятибалльная штормовая волна обид, бороться с ней сил у Кирилла уже не находилось. А если честно, он не очень пытался сопротивляться. И даже радовался ее обвалу, шуму и грохоту, в котором так четко звучали суровые обвинения жене.

Одни ревновали его, уверяя, будто он шляется за каждой юбкой и к любой прилипает глазами. А его всерьез, как выяснилось, не интересовали женщины на стороне до встречи с Лёкой. Лёка — совсем другое… Тихий океан серых глаз…

Кирилл плохо устроил дом? Да он его и не строил… Дочери?.. Это слишком болезненное, назойливое воспоминание… Но и здесь Кирилл не виноват. Он старался не один год избавиться от заклеенной трещины на разбитом стекле — ведь вставить новое уже не удастся! — от давящей, настырной, не стирающей детали памяти, не желающей умирать, уходить в темноту и запираться на ключ… От нее не удерешь к приятелям или в мастерскую, память не разорвешь на клочки и не сунешь походя в мусоропровод…

Он прекрасно понимал, что ведет себя по меньшей мере странно. И поступает в полном противоречии с привычными и оправданными жизнью взглядами и принципами, совершая глупые и необдуманные поступки. И он просчитался, думая, будто обеспечился личной идеологией и философией в достатке на всю оставшуюся жизнь. При первом же прямом попадании, когда жизнь пошла не по касательной, а саданула прямиком в него, Кирилл тотчас потерял все свои запасы убеждений и законов. Искал женщину на все времена, но слишком долго разменивался на знакомых дамочек… Хотел быть рядом с дочками, но упустил и одну и другую…

Он отлично понимал, что делает. И не мог этого не сделать.

Да, Кирилл когда-то подобрал на дороге приглянувшуюся ему сероглазую рыжеватую девочку-бестию — ему казалось, что ее лица никогда не касалась тень… Девочка безмятежно стояла на дороге, с интересом разглядывая бегущие мимо машины. Он остановился… Беспомощный, заблудившийся в ее серых очах человек… Но перед женщиной, как перед бутылкой, равны все должности и национальности. Он хотел, чтобы она стала его стойким и преданным маленьким другом, ведь биться в одиночку — жизни не перевернуть… А он все-таки задумал ее перевернуть…

Правильно ли он ее разворачивал? Конечно нет. И конечно правильно. В нарушение всех общепринятых взглядов и основ. Но если их никогда не нарушать, жизнь станет в конце концов слишком тяжким бременем, ляжет последним камнем, бесстрастно напоминающим о вечности. И под ним можно ненароком задохнуться… Жизнь играет в честную игру — не забывай! Она всегда заранее вежливо напоминает о последствиях. Твое дело — обращать на них внимание или нет. У тебя слишком шершавые вкусы и колючие настроения. С которыми тебе самому нелегко порой сладить. И далеко разбежавшиеся с твоими начальными представлениями и намерениями. Но когда это все было!.. Жизнь поменяла декорации и маски. В который раз.

Кирилл вспоминал ясно-серые Лёкины глаза, бездонные и подозрительно напоминающие беспределы прозрачных озерных вод, и думал: все равно, несмотря ни на что, он поступил как надо. Хотя жить возле озерных глаз нельзя вечно…

Слишком открытые и честные глазки…

Хорошо знакомая ему девочка… Самая знакомая из всех знакомых…

Лёка еще ни разу — во всяком случае, пока! — не заводила разговора о разводе Кирилла.

Почему?.. Этот вопрос интересовал его все сильнее и настойчивее. Но он, вопрос, оставался смущенно открытым, как тонкая, чисто вымытая шейка, впервые попробовавшая декольте.

Совсем недавно он понял, что жизнь — это вопросы без ответов и ответы без всякого смысла и содержания. А рождается человек вовсе не в день своего рождения. Хотя у некоторых это совпадает. Но в основном люди рождаются по-настоящему значительно позже. Он сам, например, появился на свет только вместе с рождением младшей дочери. «Теперь и у тебя Наташка, и у меня Наташка…» Родилась она — родился он. И стал, наконец, осознавать и понимать действительность, присматриваться к ней, искать в ней себя, думать и анализировать…

После покупки и продажи Лорины Кирилл срочно расстался с Наташкой-большой. Решительно, жестко и грубо. Он допустил эту грубость умышленно, чтобы не оставить ни малейшей надежды в сердце девчонки. Темный и пустой человек, как декабрьский город в пять утра…

— И сколько ты собираешься так жить? — резко спросил Кирилл, привыкший сразу брать быка за рога. — Чего ждать? Зачем чересчур стараться на пустом месте? Ты, козюлька моя, на что надеешься? Поделись мыслями… Ната, пойми, я разводиться с Галиной и жениться на тебе не собираюсь. Ты просто хочешь замуж. Пора пришла… Тоже немаловажный фактор жизнеустройства… Но, девочка, я по себе знаю, как сейчас трудно найти мужа! Честное пионерское!

Он хотел пошутить, но не сработало. Наташка сидела молча, без улыбки и нервно без конца вытирала сухие руки о брюки. Ну и психованные пошли нынче бабы… Дурдом на елке… И смотрела Наташка злобно — настоящая ведьма! Какая-то она стала зачуханная… А чувство юмора у нее всю жизнь отдыхало.

— Что касается меня… Тут ты зря повторяешь слова известной песенки: «Я его слепила из того, что было…» Думаешь, это отличный жизненный принцип? Ошибаешься. И меня лепить ни из чего не нужно. Знаю я все эти ваши дамские примочки… Джентльменки удачи… Ты девочка в фартучке? Неужели тебя устраивает жизнь по касательной? Бессмыслица… Странное у тебя умонастроение…